Алексей Фомин - Атипичная пневмония

Виктор сполз в придорожную канаву, стащив за собой бесчувственного Илью. Там лежал водитель второй машины, уже отвечающий короткими очередями на огонь нападавших. Капитан добежал до БМП и, прикрываясь крышкой люка, помог выбраться сержанту Измайлову. Лицо сержанта было все залито кровью. Коротким рывком они добрались до обочины. «Не сиди, отвечай!» – заорал капитан, передернув затвор и открывая огонь в сторону леса.

«Сумели бы мы тогда отбиться сами? Навряд ли», – думал Колосов. Они отстреливались около часа, ранены были все, механик-водитель БМП погиб на месте. Только капитан, как заговоренный. Ни единой царапины. К счастью, навстречу по дороге шла колонна десантников. Чеченцы, отбитые мощным огнем, рассеялись. Так все вместе, кроме капитана, они оказались в госпитале, в Моздоке. Там и нашел Колосова приказ об увольнении в запас. Виктор и Илья, уже не разделяемые субординацией, как-то особенно близко сошлись. Ходячий Колосов частенько сиживал у лежачего Ильи. Темы для разговоров у них никогда не кончались. Обсуждали они буквально все – от футбола до большой политики. Так завязалась между ними настоящая мужская дружба, скрепленная, говоря высоким штилем, совместно пролитой кровью. Когда Колосова выписывали из госпиталя, они обменялись адресами, договорились писать друг другу. Илья вбил себе в голову, что Виктор спас его от верной смерти, вытащив тогда бесчувственного из кабины «Урала». «Если кто кого и спас тогда, так это капитан Иванов нас всех, не считая, конечно, помощи десантников. Без него нас перещелкали бы, как куропаток», – подумал Колосов.

Комиссовавшись, Илья Шатунов вернулся домой, в Волгоград. На память об этой войне у него на всю жизнь осталась отметина – плохо гнущееся левое колено. Работал сначала на химкомбинате сменным мастером, так как до службы в армии закончил химический техникум, а потом с подачи Колосова занялся бизнесом. Открыл свое дело по производству автозапчастей из резины. Через несколько лет женился и, как оказалось впоследствии, женился очень удачно. Его тесть, чиновник в областной администрации, активно карабкался по служебной лестнице и, в конце концов, добрался до губернаторского кресла. Синхронно с ним рос и бизнес Ильи Шатунова. Уже и химия, и нефтехимия, и машиностроение, и металлургия, и пищевая промышленность входили в сферу его интересов. Одним словом, олигарх областного масштаба. Все эти годы друзья частенько встречались то в Москве, то в Волгограде. И регулярно, раз за разом, между ними возникал этот короткий разговор, так же регулярно заканчивающийся ничем:

– Вить, я перед тобой в долгу. Позволь мне что-нибудь для тебя сделать.

– А что ты хочешь сделать? Мне ничего не надо.

– Ну…давай я тебе денег дам.

– Ты что, обидеть меня хочешь? Я не альфонс.

– Да нет, ты не понял. В кредит дам.

– А зачем мне кредит?

– Расширишь свою мастерскую, оборудуешь ее по последнему слову. Откроешь еще десяток-два таких же, целую сеть по Москве.

– Ты же сам прекрасно знаешь, что для того, чтобы такая мастерская что-нибудь приносила, а не разоряла своего владельца, за всем надо присматривать лично. А как я один буду присматривать за двумя десятками?

– Начнешь какой-нибудь другой бизнес, – упрямился Илья.

– Ну какой у нас может быть бизнес. Бизнес – это когда в стране рынок есть. А у нас рынка нет. Одна большая монополия. Мне ли тебе рассказывать, что если хочешь чего-то добиться, надо иметь так называемый административный ресурс. А у меня его нет. Да и не нужен он мне. Мне так неинтересно.

– Хорошо. Давай я тебя назначу директором любого из моих предприятий.

– Илюша, дорогой, я в своей жизни ни одного дня ни на кого никогда не работал. И на тебя, извини, не буду. Я – птица вольная. И… давай, пожалуйста, закончим этот дурацкий разговор.

Остров Сарпинский, где Илья сначала купил небольшой участок и построил загородный дом, а потом расширил свои владения до размеров всего острова, лежит прямо напротив Волгограда. Несколько раз Виктор принимал приглашение Шатунова и проводил летний отпуск с семьей на острове. Это было поистине райское место. Заливные луга, покрытые сочной зеленой травой, тенистые дубовые рощи, а вдоль всей береговой линии – золотистые песчаные пляжи, над которыми высятся гордые мачтовые сосны вперемежку с вековыми вязами. Вся поверхность острова изрезана длинными узкими озерцами, ериками, остающимися после разлива Волги. И как же здорово там было отдыхать! Хочешь – катайся на лошади (у Ильи своя конюшня), а хочешь – купайся. Причем на выбор: в хлорированной воде бассейна или в теплой, как парное молоко, стоячей воде озер, или в холодной, стремительно и мощно несущей свои воды Волге. А можно кататься в лодке на веслах, путешествуя по ерикам, соединяющимся друг с другом, из одного конца острова в другой или гонять по ним на водном мотоцикле. А какая там рыбалка! От спокойного сидения с удочкой на озере до будоражащей кровь охоты на осетра. Ну и, конечно, теннис и гольф. Поле для гольфа было отличным, Шатунов выписывал для его строительства лучшего специалиста из Англии. Единственное, что им так и не удалась попробовать, это путешествие на роскошной шатуновской яхте в Иран или, положим, в Константинополь. По реке ходили, а до моря, что называется, руки не дошли.

Рабочий день закончился. Ребята уже разошлись. Игорь тоже уехал. Уезжая, он сказал Виктору: «Твой приятель – уже второй человек на этой неделе, от которого я слышу какие-то катастрофические прогнозы. Но, поверь мне, я ничего такого не знаю, честно. Даже намека на какую-либо катастрофу у меня нет. Есть кое-какая не очень приятная новость, но это далеко не катастрофа. А многие, может быть, воспримут эту новость положительно. Но мой тебе совет, Петрович, ты постарайся завтра-послезавтра запастись продуктами на будущее».

Сергей заехал за Колосовым, как договаривались, в девять утра. День был, не в пример вчерашнему, солнечный, яркий. Хотя было еще все-таки прохладно, градусов восемнадцать, не более. Быстренько проскочив по МКАД, они свернули в город по Ленинградскому шоссе. Портхладокомбинат, куда они ехали, находился недалеко, сразу же за каналом. Спускаясь с моста через канал, приятели увидели, что двор хладокомбината и даже прилегающая к нему улица плотно забиты фурами-рефрижераторами, ожидающими своей очереди на разгрузку.

– О, здесь мы не проедем. Давай попробуем со стороны коньячного завода, – сказал Сергей, критическим взглядом оценив ситуацию.

Но и там их встретила длиннющая очередь из микроавтобусов, легковых машин и грузовичков, протянувшаяся к ангару, в котором находились фирмы, торгующие мелким оптом. Припарковавшись в хвосте очереди, Сергей предложил: «Сходим, посмотрим обстановку». От самого выезда на Ленинградское шоссе до ворот ангара двор был плотно забит машинами. Оставалась лишь узкая полоска для проезда. У самых ворот столкнулись две машины. Микроавтобус «Фиат», видимо пытаясь развернуться, въехал задним бампером в дверь старой, видавшей виды «Волги». Оба хозяина-кавказца яростно лаялись, размахивая руками и виня друг друга в произошедшем. За «Фиатом», перегородившим дорогу, уже выстроились на выезд три машины и остервенело гудели клаксонами. В спор влезло еще несколько человек и, казалось, еще чуть-чуть и все это закончится колоссальной дракой.