Влада Воронова - Лабиринты встреч

— Нет! — отшатнулся он, вскочил с дивана. — Не сейчас. Я… Мне сейчас обязательно надо побыть одному. Прости, Олег. И не сердись. Очень тебя прошу, не сердись на меня!

Захар ушёл в свою комнату, заперся на ключ. Я посидел в гостиной ещё несколько минут, затем налил себе коньяка, выпил. Но спиртное не расслабило. Я матерно обругал Захара с его любовными заморочками, затем помянул родословную этого тупоголового осла, его бой-френда. Каким дубарём надо быть, чтобы не замечать таких чувств? Или он только вид делает, что ни о чём не догадывается, а на самом деле играет Захаром как куклой, использует по своей прихоти? Ведь Захар сделает ради него всё, что угодно, да ещё и благодарить будет, что тот на него хотя бы такое внимание обратил.

Глупо всё и несправедливо! Захар — отличный парень и больше, чем кто-либо из нас, заслуживает счастья. Я выпил ещё коньяку и ушёл в гостевую спальню. На душе было тяжело и зябко.

Я понимал, что Захар не захотел услышать почти ничего из того, что я говорил ему. Он так упрямо цепляется за свои иллюзии. А вместе с ними и за свою напрасную боль.

И я не знаю, как помочь ему опомниться.

Подобрашка очнулся от своих мыслей, вздохнул.

— Всё так глупо, — сказал он. — Безнадёжно глупо.

— А конкретнее? — потребовала я уточнения. — Какое именно всё оказалось глупым?

— Он застрелился, — ответил подобрашка. — Я знал, что у Захара в комнате есть пистолет, но ничего не сделал, чтобы его остановить. Наоборот, только из-за моей глупости всё и случилось. Я должен был быть сдержанным и терпеливым. Но я не смог… Трус истеричный! Нужны были всего лишь спокойствие и такт. Захар смог бы принять отказ, он сумел бы смириться с ним, но я оттолкнул его так, как будто он был грязью. Это мерзко! И подло.

— Отказ? — переспросила я.

Парень кивнул.

— Сначала всё шло как обычно. Мы побывали на ипподроме, после посидели в баре. Он выпил немного лишнего, и на обратном пути за руль сел я. А Захар… Он сидел рядом и смотрел на меня. Я пожал ему руку. Он вдруг побледнел и как-то напружинился весь, закаменел. Я удивился, но ничего не сказал. — Парень немного помолчал и продолжил: — В квартире он сразу прошёл к бару и спросил, не хочу ли я чего-нибудь выпить. Я сказал, что хватит уже. Он ответил «Хватит, так хватит». Подошёл ко мне, заглянул в лицо так, как будто искал или ждал чего-то. Я улыбнулся. Тогда он… поцеловал меня. Я настолько растерялся, что на несколько мгновений оцепенел. Мне и в голову не могло придти, что все слова, которые он говорил, рассказывая о свой любви, на самом деле адресованы мне. Захар стиснул меня в объятиях, стал целовать лицо, шею, плечи… Я и представить не мог, что в поцелуях может быть столько страсти. И в то же время нежности. Тут до моих обалделых мозгов дошло-таки, что обнимаюсь я не с девчонкой. Я… оттолкнул его. Не знаю, ударил или нет, но обругал такими словами, что повторить сейчас тошнотворно. Очень плохие слова были, злые и несправедливые. А Захар… Он сказал только одно слово. Всего одно…

Парень замолчал.

— Что он сказал? — спросила я.

— «Прости». Он сказал мне «Прости» и ушёл к себе в комнату. Я услышал, как щёлкнул замок. А спустя пару минут раздался выстрел. Захар говорил, что скорее убьёт себя, нежели причинит хоть малейший вред своему любимому. И он сдержал слово.

Парень спрятал лицо в ладонях, застонал. Убрал руки, посмотрел на меня.

— В гостиной на одной из стен есть зеркало. Когда я шагнул к двери в комнату Захара, то увидел своё отражение и сразу понял, что оно какое-то не такое. Но вот в чём именно была неправильность, уразумел не сразу. Я, наверное, не меньше минуты пялился на себя, пока не осознал, что на шее у меня нет ни засосов, ни укусов. И это после таких поцелуев! Как надо любить, чтобы даже в самом безумном порыве страсти не причинить объекту этой любви ни малейшего вреда. — Парень замолчал, поёжился. Криво усмехнулся и сказал: — Знаешь, я всегда презирал все эти высокопарные выражения, считал их пустым и глупым пустозвонством. А теперь вдруг выяснилось, что бывают вещи и ситуации, рассказать о которых иными словами просто невозможно. И тем более невозможно говорить иными словами, кроме самых высоких, о людях, которые даже в таких условиях остаются людьми.

— Надо вернуться туда, — ответила я.

— Зачем?

— Хочешь, чтобы твой друг так и остался там лежать, пока секретарша не придёт? Представляешь, в каком виде его найдут в понедельник? К тому же любой и каждый поймёт, что в квартире был ещё кто-то, кроме него. Начнутся поиски, лишний шум. Гораздо лучше разобраться со всем сразу. К тому же было бы нечестно бросить твоего друга одного, как считаешь? Даже сейчас это было бы нечестно. Вернее, особенно сейчас.

— Да, — кивнул парень. — Это было бы подло.

— Где он живёт? Жил…

Парень назвал адрес. Оказалось, Захар жил в полуквартале от того места, где я нашла своего подобрашку.

В подъезде парня начала бить дрожь.

— Подожди, — сказал он. — Извини…

— Всё нормально, — ответила я, обняла его. — Мы справимся, братишка.

— Сестрёнка, — проговорил он. — У меня и в самом деле такое чувство, что ты моя сестра. А настоящие у тебя есть братья или сёстры?

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет. И от этого нередко бывает грустно.

Я обняла его покрепче.

— Всё будет хорошо, брат.

Он погладил мне волосы.

— Да, — сказал шёпотом. — Да.

— Если ты всё же решил попробовать однополый секс, — сказал кто-то с верхней лестницы, — и если ты предпочитаешь сделать это в чьих угодно объятиях, только не в моих, то прояви хотя бы крупицу милосердия и развлекайся не у меня в подъезде.

Я с изумлением посмотрела на говорившего. Обращается вроде бы к нам. Только о чём это он?

— Захар… — растерянно и неверяще проговорил братишка. — Захар!

— Или ты решил предложить мне этого сопляка в качестве утешительного приза? — ядовито поинтересовался названный Захаром. — Но я не трахаюсь с малолетками. И тебе не советую. От них проблем вдвое больше, чем удовольствия.

— Захар, ты ошибаешься! — закричал братишка. — Всё не так!

— А как?! Сначала ты исчезаешь ни слова не говоря и не пожелав выслушать меня, теперь возвращаешься в обнимку с каким-то малолеткой! Какого чёрта ты притащил сюда пацана? И где ты его вообще подцепил?

Я почувствовала, как меня захлёстывает злость. До каких пор меня будут оскорблять, сравнивая с мужиком?!

Стряхнула руки брата и заорала с яростью:

— Если ещё один придурок слепошарый скажет, что я хоть чем-то похожа на мужчину, зубы ему выбью на хрен!

Захар растерянно посмотрел на меня и проговорил:

— Кто вы?

Моя злость униматься не желала, а обида с возмущением — тем более.

— У тебя что, глаза в заднице, если девушку от пацана отличить не можешь?!