В. Савченко - Альфа Эридана. Сборник научно-фантастических рассказов

Старик продолжал свой путь вокруг озера. Теперь он шёл совсем медленно, часто останавливался.

Он сохранил зоркость и хорошо видел в полумраке.

За цепью опоясывавших озеро фонарей была темнота, но старик угадывал там крутые скалы, выветрившиеся, изъеденные солнцем и водой. Он видел потерявшие листву деревья, выщербленный временем бетонный парапет, потрескавшийся асфальт дорожек…

«Старость, — грустно подумал он. — Здесь всё старо. Горы, ракетодром и я…» Он видел себя: высокий, худой, слегка ссутулившийся человек с длинными седеющими волосами… «Старость, — повторил он. — Семьдесят два года, А тогда было тридцать два…» Он остановился и долго смотрел на озеро. Он смотрел на клубящийся пар и ни о чём не думал.

Мысли ушли куда-то вглубь — смутные, неопределённые, только угадываемые, подобно бегу воды в глубине замёрзшего ручья.

Старик был спокоен. Он вообще был очень выдержанным и спокойным человеком. Его считали сухим, чёрствым ещё в молодости. Он обладал ясным, склонным к анализу умом. Для тех, кто его мало знал, это подавляло всё остальное.

Старик вглядывался в дрожащее над озером марево и вспоминал то, что было, здесь сорок лет назад.

Он попытался представить всё последовательно, но не смог: строй мысли ломался, память упорно выталкивала какие-то незначащие пустяки. Он почему-то очень ясно вспомнил — совершенно ясно, как будто это стояло перед глазами — шарф, который был на ней в тот вечер. Шарф был пёстрый — с красными корабликами, жёлтыми маяками, синими птицами — прозрачный, воздушный… «Нет, — подумал он, — это произошло не здесь. Я начал говорить, меня перебили… да, да, главный механик… потом мы вдвоём отошли к скамейке…» Он спустился с бетонного парапета. Огляделся.

Скамейки не было. Но старик знал, что она стояла здесь, именно здесь. Он нагнулся, присел и увидел вмятины в асфальте — следы, оставленные ножками скамейки. Улыбнулся, потрогал асфальт. Сквозь трещины пробивалась трава — уже ссохшаяся, жёлтая.

Он хотел вспомнить слова, сказанные в тот вечер, и не мог. Он даже не мог припомнить, что она тогда ответила. Он твёрдо помнил только одно: над ракетодромом звучала «Богатырская симфония». Слова — такие важные и бессмысленные — не запомнились.

Осталась музыка. Потом каждый год в этот день они слушали «Богатырскую симфонию». Каждый год — если он был на Земле, и если они встречали этот день вместе. Так прошло тридцать шесть лет. Она умерла, и он остался один.

Старик гладил жёлтую, жёсткую траву, пробившую асфальт.

Где-то над головой послышалось шипение, треск.

Он поднялся, сердце тревожно билось. Старый репродуктор выдохнул музыку.

Шелест ветра, плеск воды, далёкие и непонятные ночные звуки — всё растворилось в музыке. Старик неподвижно стоял, глядя в пространство. Он слышал торжественный марш, и, повинуясь мелодии, в памяти мгновенно возникали и так же мгновенно исчезали картины. Музыка была мягкой, прозрачной, светлой.

Она поставила между прошлым и настоящим какуюто невидимую, но явственную преграду. Воспоминания постепенно отодвинулись, окрасились в спокойные тона.

Старик закрыл глаза, голова у него кружилась.

Музыка накатывалась шумящими волнами, смешивала в водовороте звуков радость и грусть, смывала с души наносное, тяжёлое. Старик почувствовал прикосновение к плечу, вздрогнул, обернулся. Перед ним стоял юноша.

— Ракета…

Старик не ответил, и юноша громко повторил:

— Ракета!

Они пошли к озеру. Звенящие аккорды арфы ещё дрожали в сыром, морозном воздухе. Ветер усилился.

Вода набегала на пологий бетонный парапет и с шумом стекала в чёрный провал озера.

В небе, над ущельем, возникли две яркие жёлтые точки, заискрились, стёрли окрест лежащие звёзды.

Ракета быстро снижалась. Ионный двигатель оставлял едва видимый след — слабое, сразу же гаснущее голубоватое мерцание. Вспыхнули, на миг ослепив старика и его спутника, прожекторы, установленные в скалах. Синеватые лучи осветили звёздный корабль. С этого момента старик перестал слушать музыку.

Он видел ракету сорок лет назад; с тех пор всё изменилось, но ракета осталась такой же, какой была. Жёлтый свет её бортовых фар смешивался с синими лучами прожекторов, и продолговатый бескрылый корпус казался зелёным. Блестела ажурная сеть антенн. Отчётливо слышалось потрескивание, сопровождающее работу ионного двигателя.

Это потрескивание вызвало у юноши улыбку. Он много раз видел снимки ракеты, знал её устройство, но сейчас всё в ней представлялось ему до глупости смешным и нелепым. Ракета была очень мала: шестьдесят метров в длину и три метра в поперечнике. Она походила на мощные ядерные звездолёты не больше, чем лодка на корабль. Обтекаемая форма казалась юноше жалкой: он видел в ней только свидетельство того, что ракете нелегко было пробивать земную атмосферу. Тонкие стержни антенн напоминали о заре радиолокации. И, наконец, потрескивание ионного двигателя вместо слитного, звенящего гула ядерных кораблей…

— Какая нелепая конструкция, — сказал он.

— Да, — ответил старик, глядя на ракету, — она запущена очень давно. Но у таких ракет есть преимущество — они успели пройти большой путь. Ядерные звездолёты ушли ещё сравнительно недалеко от Земли. А эти… они многое видели…

«В этом преимущество старости, — добавил он мысленно. — Многое пройти, видеть, понимать…» Ракета повисла в двух метрах над озером. Вода клокотала под дюзами двигателя. Помедлив, ракета вертикально опустилась в воду; по озеру побежали волны. Старик и юноша отошли от края парапета: вода заливала бетон. Потом ракета вынырнула — уже горизонтально — и закачалась на волнах.

— Всё! — воскликнул юноша. Он был взволнован, хотя вряд ли смог бы объяснить, что именно его взволновало. — Сейчас должен отделиться робот-разведчик. Уже время…

— Не спешите, — усмехнулся старик. — Это же старая конструкция. Она не умеет торопиться. Двадцатый век…

Над корпусом ракеты поднялась поблёскивающая в лучах прожекторов небольшая полусфера, отделилась от ракеты, повисла в воздухе и заскользила над водой. Робот уходил в сторону от места, где стояли люди.

— Что такое? — удивился юноша. — Почему робот не идёт к нам?

Старик пожал плечами.

— Это значит, что он опускался на чужую планету.

Юноша не понял. Он смотрел то на старика, то на удаляющегося, похожего на большую черепаху робота.

— Ну и что же? — нетерпеливо спросил он.

— Заражение чужими микроорганизмами, — коротко пояснил старик.

— Но на ракете есть…

— Есть, — перебил старик. — Но ведь это же старая нелепая конструкция. Не очень надёжная. Нужна контрольная обработка.