Николай Романецкий - Обречённый на любовь

На работе тоже наблюдалась ярко выраженная запарка. В преддверии выборов надвигалась очередная волна монистских выступлений, и к ней надо было основательно готовиться. Следовало ожидать и дальнейшего нарастания противоречий в среде священнослужителей. И хотя эти противоречия были головной болью самой церкви, их отголоски неизбежно проявлялись и в мирской жизни, а потому тоже требовали пристального внимания.

С тех пор, как Калинов сменил свой кабинет на кабинет Рассела, отдел был полностью переориентирован на изучение проблем полигинии. С одной стороны, таким было решение руководства Социологической комиссии, а с другой, Калинов и сам стремился к подобной направленности, поскольку был, так сказать, стороной заинтересованной…

И вот эти проблемы, кажется, вплотную вошли и в его семью. Что взбрело секунде в голову? Где ее теперь искать?

Калинов позвонил в Кокорево. К тейлору подошла Анфиса. Доложила обстановку по-военному, четко. Сельма и Сережка занимались, Женьку Анфиса собиралась выводить на прогулку.

— Ладога сегодня теплая, — сказала она. — Думаю, нам с ним невредно будет искупаться.

— Валяйте, — великодушно разрешил Калинов, сменив железобетон на сахарную вату. — Только не перекупайтесь. — И поинтересовался равнодушно: — А где младшая хозяйка?

Виту Анфиса уважала, а Марину любила. Лицо няни озарилось улыбкой.

— Отправилась в город, погулять в Летнем саду.

— Давно?

— Часа полтора назад. Я ее предупредила, чтобы избегала многолюдных мест. Еще толкнет кто-нибудь…

— Хорошо, — сказал Калинов. — Когда она собиралась вернуться?

— К обеду.

— Как появится, пусть позвонит. — Калинов отключился.

Беспокоить Виту не хотелось. Вчера ночью он не зашел к ней и теперь представлял, какое у нее с утра настроение. Глупость, конечно… Вполне можно было составить Вите компанию, тем более что Марина, с ее нынешним животом, сейчас любовница и вовсе никакая… Так нет же, попала мужику вожжа под хвост, решил посчитаться с примой за придирки! Сколько раз убеждался, на чем основано семейное счастье… Хотя, если быть с собой честным до конца, тело Виты его уже так, как в молодости, не волнует. Возраст не сделал ее пышнее: все та же худенькая девочка… А с другой стороны, что еще надо: поджарая прима и аппетитная секунда…

Калинов просмотрел перечень дел на сегодня. А вот слабо нам урвать часик от работы? Взять да и пригласить приму на холостяцкую квартиру? Как четверть века назад… Впрочем, тогда он был влюблен в нее без памяти! Сейчас уже того не будет.

Калинов с сожалением помотал головой и набрал рабочий номер примы. Вита ответила сразу. Увидела его, зеленые глаза блеснули и потухли.

— Привет! — сказал Калинов, нарисовав на железобетоне любовь.

— Здравствуй!

— Ты извини, я вчера немного устал.

Жена натянуто улыбнулась. Потом поджала губы. Промолчала.

Калинов крякнул. Виновато подмигнул:

— Хочешь, приглашу тебя сейчас к себе на огонек?

— Тебе нечем заняться? — спросила Вита подчеркнуто-участливо. — Или приспичило?

— Будем считать: приспичило.

— А у меня дела! — В глазах Виты мелькнул вызов.

Калинов вздохнул:

— Поговорили супруги… Тогда я тоже по делу. Ты не знаешь, куда собиралась моя вторая супружница?

— А что, ни минуты без нее прожить не можешь? — Вита опустила голову, помолчала. — Извини!.. Мне она ничего не говорила. Впрочем, какие могут быть дела у беременной женщины? Прогулка или свидание с врачом.

Не стоит ей сообщать, подумал Калинов. Или сказать?..

— Виточка, будь ты с нею поласковее. Сама ведь когда-то находилась в таком положении.

Да и с нею в первый раз была, как мама родная… Но вслух этого не произнес.

— Хорошо. — Вита кивнула. И вздохнув, добавила: — Ты, муженек, прав. Как всегда!

Нет, решил Калинов, не буду я ей ничего говорить. К обеду-то секунда всяко объявится. Если не будет характер выдерживать…

— У нас сегодня гости, — сказала Вита. — Марину я предупредила. Постарайся не опаздывать. Они будут к семи.

Вита выключила связь. Калинов посидел, тупо глядя в окно. Надо было работать, но в голову лезла всякая чушь. Что за муха укусила маму-два? Кому она хочет досадить? Ему?.. Так он и так ее чуть ли не на руках носит. Носил бы и в буквальном смысле — да тяжеловата на сносях стала!

Он знал, что беременные иногда уничтожали своих эскулапов. Эскулап не врач, только и разговоров от него: то нельзя да это не рекомендуется. А иногда так хочется чего-нибудь вредненького попить или скушать! Спасу нет! И вреда особенного тоже… Сняла браслет — и каблучком его. Эскулапу много не надо, он на такие перегрузки не рассчитан. Не водолазов эскулап, а беременной женщины. Опять же, доктора понервировать своего, да мужа подергать… Всем им в беременности любви не хватает. А у нас работа! И другую жену обхаживать надо — тоже ведь прекрасного пола представитель. Вот они и ломают браслетики — урон невелик, а сразу убедишься, что весь мир вокруг тебя вращается.

Ладно, решил он, подожду до обеда. Что там у нас на повестке дня?

Через полтора часа, расправившись с очередным звонившим, он в очередной раз убедился, что голова занята не работой. Маринина выходка беспокоила, на сердце лежал каменюга размером с постамент Медного всадника, и Калинов тщетно пытался убедить себя, что он совершенно не волнуется. Ну подумаешь, уничтожила приборчик!

Но не выдержал. Переключил свой служебный канал на Милбери, а сам отправился в Летний сад. За двадцать минут обшарил все уголки, которые любила Марина, и, нигде ее не обнаружив, вернулся назад.

На тейлоре горел сигнал ожидания. Кого-то не устраивало общение с Милбери, кому-то требовался «сам» собственной персоной.

Калинов сел за стол, привел в порядок дыхание, справился об абоненте. Связи с ним ждал секретарь ЕПСП. Калинов дал согласие. Через несколько секунд удовлетворенное лицо Петера Крайчика проявилось на дисплее. Поприветствовали друг друга, поговорили о том о сем. А потом Петер выдал новость:

— Алекс! Мы намерены выдвинуть вашу кандидатуру в члены Совета Планеты от Северного Европейского округа.

Калинов опешил. Он не состоял в Европейской партии сторонников полигинии, поскольку быть работником Социологической комиссии значило быть беспартийным. И хотя полностью избежать влияния политической раскладки сил не удавалось, но к этому всегда стремились. Социологическая комиссия должна учитывать интересы людей, а не партий.

— Я понимаю, — говорил Крайчик, — что вы все равно не вступите в ЕПСП, но этого и не требуется. Вы все равно душой наш, даже будучи беспартийным. И кто, как не вы, способен в достаточной степени отстаивать интересы многоженцев?

Калинов поблагодарил за доверие, обещал подумать и хотел было раскланяться, как вдруг к нему явилась беспокойная мысль.