Николай Романецкий - Обречённый на любовь

Значит, ты догадался, куда она сбежала, мысленно обратился он к Зяблику. Ответа, естественно, не получил.

Он сунул файндер в карман и вышел из кабинета. У джамп-кабин в этот час уже никого не было. Он вошел и закрыл за собой дверь. Кровь колотилась в виски. Он прислонился лбом к холодной панели пульта и постоял так, уговаривая себя успокоиться. Потом набрал индекс, даже не удивившись, что так хорошо его помнит. И тем более не удивился, когда стены кабины затянуло серым туманом.

А потом туман исчез, и пришлось зажмуриться. Как когда-то. Наконец открыл глаза.

Ничего здесь не изменилось. Луг с незнакомыми — или теперь знакомыми? — цветами был все тот же. И те же купы темно-зеленых деревьев на горизонте. И синее солнце по-прежнему висело над слепящей гладью озера.

«Ты кто?.. Новенький?»

Знакомый голос раздался так явственно, что Калинов, похолодев, оглянулся. Однако сзади никого не было: свои причуды вытворяла память. И луг был пуст, и на пляже никто не визжал. Стояла такая тишина, что даже озноб пробрал. Калинов тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания. Но воспоминания отгоняться не желали. Тогда он закусил губу и достал из кармана файндер. Включил. Писк прибора прозвучал для него, как колокольный звон. Вот тут с воспоминаниями удалось наконец справиться, хотя солнце так и осталось синим.

Калинов сунул файндер в карман и представил возникающее в руках прохладное ложе арбалета. Однако арбалет после первой попытки не появился. Не появился он и после двадцать первой.

Калинов улыбнулся. Снова достал файндер, послушал его голос.

Ладно, подумал он. И на этом спасибо. И пожелал серого тумана вокруг себя. Вот туман по-прежнему был безотказен.

Выйдя из джамп-кабины, Калинов вернулся к себе в кабинет.

Видно, фантазия сорокатрехлетнего мужика слабее фантазии пацана, подумал он и стал прикидывать, что из оружия нужно взять с собой. А потом ему пришло в голову, что оружие оружием, но и помощник в деле был бы как нельзя кстати.

Он повернулся к тейлору и набрал домашний Довгошея. И тут же понял, что спешить теперь, собственно, некуда: детектива не будет, а посему не будет и опозданий в оперативной работе. И когда Довгошей отозвался, Калинов просто предупредил его, что завтра с утра их ждет совместная работа, начало в девять тридцать, продолжительность — до вечера, оружие лайтинг, прочие условия будут на твоем тейлоре. Потом он пожелал Довгошею спокойного отдыха и проверил принтер. И убедился, что привычного ежедневного напоминания на сей раз не последовало.

В девять утра он уже был в своем кабинете.

Вчерашний вечер выдался на удивление спокойным. Все легко поверили, что мама-один отправилась в командировку за пределы Земли, а участия папы в оной командировке не потребовалось. Сельма, правда, поначалу смотрела на отца с подозрением, и он ждал, что она явится к нему за объяснениями. Но обошлось. Секунда, скорее всего, песням мужа тоже не поверила, однако вопросов не задавала, и он был ей за это благодарен.

В 9.10 в кабинет зашел Милбери.

— Шеф, куда отправляешь Довгошея?

Поздоровались.

— Я его не отправляю. Беру с собой. Мне будет необходим помощник.

— А куда ты собрался?

Калинов задумался. Конечно, правда была не более странной, чем подоплека событий десятилетней давности, и Милбери был привычен к любого рода правдам… Но что-то удержало Калинова, и он сказал:

— Я и сам не знаю… На этот вопрос смогу ответить, только побывав там, куда собираюсь.

Милбери понимающе покивал: мужик он был привычный. Лишь поинтересовался:

— И как долго собираетесь отсутствовать?

— Думаю, к вечеру управимся… А если не управимся, все равно вернемся. Продолжим завтра. Так что остаешься за меня. Приказ я уже подготовил. — Калинов кивнул в сторону тейлора. — Массив на сегодня просмотрел. Все дела тебе знакомые, планы известны… Единственное изменение: можете не заниматься похищениями моих жен.

Милбери удивился:

— Почему?.. Я думаю, надо все-таки искать улики против Крылова. Не помешает…

— Не надо! Можешь расценивать это как приказ!

Милбери пожал плечами, но пререкаться не стал. Хозяин — как говорится — барин…

Выставив его за дверь, Калинов начал собираться. Надел полевой комбинезон, украсил голову защитным шлемом, нацепил на левую руку вибрас и часы-компас, положил в нагрудный карман файндер, а в другой — коробку с сухим пайком. Потом открыл сейф и достал парализатор, сунул в кобуру. Подумав немного, достал и пистолет с серебряными пулями, не бывший в употреблении вот уже десять лет, но в течение этих десяти лет всегда на операциях лежавший в кармане. Вспомнил, как палил из него в девичью грудь, и содрогнулся. Однако в карман сунул — а вдруг пригодится… Вроде бы больше ничего не требовалось.

Ровно в девять тридцать явился пунктуальный Довгошей. Калинов по привычке осмотрел экипировку подчиненного, удовлетворенно хмыкнул.

— На кого идем? — спросил Довгошей. — Надеюсь, привидений не ожидается?

— Надейся, Володя, надейся. — Калинов достал из рисивера сети «Сэплай» еще одну коробку с сухим пайком. — Надежды юношей питают… Это тебе вместо надежд. Обед. Ужинать будешь дома.

— Куда хоть отправляемся?

— Скоро увидишь. Не лезь вперед батьки в пекло!

Вышли из кабинета. Перед кабиной на двоих стояла очередь, пришлось несколько минут подождать: коллеги разбредались на задания. Наконец ввалились в кабину. Довгошей больше вопросов не задавал, но внимательно смотрел на клавиатуру, когда Калинов набирал индекс. И только когда кабину стало затягивать серым туманом, он издал удивленное восклицание.

Туман исчез, а вместе с ним исчез и Довгошей. Калинов стоял на знакомом лугу, под лучами знакомого синего солнца, крутил головой, с изумлением осознавая, что напарника с ним нет. А потом обнаружил, что с ним много чего нет. Кобуры с парализатором, например… И пистолета против зомби… И даже коробки с сухим пайком!..

Впрочем, Бог с ней, с коробкой, а вот то, что на руке нет ни файндера, ни часов-компаса, лишает предприятие всякого смысла. Что ему тут делать без файндера?.. Хорошо, хоть комбинезон при джампе не сняли! Великолепен бы он был тут, голяком-то!

Он представил себе обнаженного начальника отдела аномалий и ухмыльнулся. А потом представил арбалет в руках. Как вчера. И как вчера, его не получил. Тогда он представил себе обычный, примитивный парализатор, но и эту незамысловатую штуку постигла судьба музейного арбалета.

— Черт бы вас побрал! — пробормотал он неизвестно кому. — Придется возвращаться.

Однако, похоже, сегодня в Дримленде был особый день. Во всяком случае, серый туман возникнуть тоже не пожелал.

Через пять минут, устав представлять себе внутренности стандартной джамп-кабины, Калинов сел прямо на траву и принялся вытирать носовым платком вспотевшее лицо. Хоть платок, слава Создателю, из кармана не испарился…