Александр Уралов - Псы Господни (Domini Canes)

— Но она дала изображение, понимаешь? — ероша волосы сказал Вике Коваленко. — Да только мы это изображение понять не можем. Двадцать семь с половиною секунд белиберды. Я уже накрутил хвоста группе морфологии — похоже, это по их части… пусть там, в ЦЕРНе, теоретики попотеют, как следует! Хокинс уже колдует, пора и им поднатужиться.

Действительно, просмотрев изображение, Вика пришла в отчаяние. Камера путешествовала по бесконечно разветвляющимся гладким переходам. Эти переходы пульсировали. Они менялись ежесекундно, закручиваясь в немыслимые узлы. Они переливались всеми цветами радуги. Камера плавно вращалась, не задевая ни одной из стен, то ускоряясь, то замедляя свой полёт. Учитывая то, что «Sony» предоставила им камеру с частотой около двух тысяч кадров в секунду, морфологам предоставлялось море материалов, которые хотелось немедленно осмыслить… просчитать… построить хотя бы одну внятную гипотезу, в конце концов!

Бриджес как-то сказал им, что, возможно, Джефферсон смог бы увидеть за этим нечто большее, чем просто таинственную картинку. Коваленко напрягся, но спокойно ответил, что Джеффа и Зайкова, — Царствие им Небесное! — не вернёшь, но и у него, у Коваленко, есть рабочая гипотеза. И они с Бриджесом и Романом отчаянно углубились в математику, бесконечно переругиваясь и споря. «Возможно, это трёхмерная проекция узлов сопряжения нашего пространства-времени, с пространством-временем Икс, — подытожил спор Коваленко. — Примем это, как рабочую гипотезу и составим план экспериментов, отталкиваясь от неё. Это даст нам хотя бы осмысленное направление действий». На том спор и закончился.

Итак, всё было готово. Гости прибыли на ООНовском грузовом вертолёте. Вопреки уверениям, кое-какую аппаратуру они всё-таки привезли с собой. Что-то было взято «на всякий случай, вдруг у вас тут нету», что-то объяснили просто: «А как же без него?!». Но всё обошлось — подключили, проверили. Прибыл Бриджес, отмахнувшись от очередного совещания. На точках остались по жребию. Вертолёты и «Хаммеры» стояли наготове, на случай, если кокон проявит неожиданную активность — перебрасывать учёных по местам и эвакуировать гостей.

— Господи, хоть бы всё прошло нормально! — невольно вырвалось у Вики, когда они с усталым и небритым Коваленко занимали места у «варежки» — знаменитого на весь Екатеринбург привокзального памятника Уральскому танковому добровольческому корпусу. Коваленко своею властью расчистил всю привокзальную площадь на время «встряски положительных эмоций».

— Нормальным здесь ничего быть не может, — буркнул Коваленко, махая руками Бриджесу, который, видимо, потерял их в толпе.

— Может, — упрямо сказала Вика. — Вот я тебя люблю, Коваленко, и это нормально. На этом мир стоит, учёный! А ты всё к физике-математике сводишь…

Коваленко повернулся к ней. Он явно хотел что-то сказать, но неожиданно улыбнулся и чмокнул Вику в нос.

— Опять целуются! — прогудел Бриджес, протиснувшись наконец-то к ним, под ручку с Романом Ковровым. — Пора Можаеву с Кобеном учреждать на Базе полицию нравов.

— Целуемся — это нормально, как мы только что выяснили, — сказал Коваленко, пожимая руки Бриджесу и Роману, — а вот что мы с Викой будем делать сегодня ночью… это — о!

— Коваленко! — воскликнула зарумянившаяся Вика, а Бриджес вздохнул:

— Молодёжь! — и грузно опустился рядом, вынув из уха крошечную горошинку гарнитуры. — Ну, удивляйте меня, удивляйте!

— Уже скоро, — сказал Коваленко и подмигнул Вике.

— Кто будет-то, Вика? — спросил Роман.

— Увидишь! И убери коммуникатор, а то я его конфискую!

Накануне у входа в железнодорожный вокзал наспех соорудили импровизированную сцену. Вообще-то, это была огромная, неуклюжая грузовая автоплатформа со снятыми бортами. Теперь на ней стояли многоваттные колонки, ударная установка и с десяток микрофонов.

— Вебкамеры, плюс RenTV с трансляцией, — гордо сказала Вика, перекрикивая шум. — CNN сама по себе у нас постоянно толчётся, поэтому они тоже здесь. BBC — надеюсь, что успели…

— А родной государственный ОРТ? — спросил Коваленко.

— Долго пробивать, — беспечно махнула рукой Вика. — Я непрестанно козыряла вашим именем, мистер Бриджес, а также именем Коваленко, но там сидят большие зубры. Я не стала давить.

— Уж чего-чего, а это давление на всех и вся я хорошо помню… — проворчал Бриджес. — Меня просто одолевали койоты из прессы, а я только и делал, что ссылался на секретность операции и подписывал ваши гневные записки…

Внезапно на сцену поднялся незнакомый Вике парень и поднял руки.

— Здравствуйте! — прогремел его голос. — Если что-то не так, прошу извинить, мы всё делали впопыхах и могут случиться накладки. Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет, верно?

— Верно! — заорали вокруг. Коваленко распечатал банку пива. Бриджесу и Вике он вручил по ледяной банке «Пепси».

— А где же русский квас? — прокричал Бриджес, но Коваленко, похоже, не расслышал его, потому что только улыбнулся и показал рукой на сцену — вот, мол, где сейчас всё самое главное!

Над головой ведущего побежала строка перевода на английский — гордость Виктории, которая до последнего сомневалась, что это чудо техники, собранное на живую нитку ребятами из техподдержки «MAD GUNG», всё-таки заработает. Спасибо, спасибо Людочка Ким! Кому концерт, а тебе придётся сегодня здорово поработать на переводе!

— Ого! — заорал Коваленко. — Это ты молодец, Вика!

— Я не буду говорить всем собравшимся о том восхищении, которое мы испытываем к прилетевшим со всего земного шара учёным; я не буду говорить о том, как тяжело переживает планета это Пришествие; я просто скажу о том, что мы хотим выразить наше восхищение, нашу поддержку всем вам… — ведущий сделал паузу, — русскими народными песнями! Встречайте, друзья! Пелагея!

С крыши гостиницы «Екатеринбург», бывшей «Свердловск», вспыхнули два дополнительных армейских прожектора. На платформе уже стояла, улыбаясь, симпатичная девушка в белом. Бегущая строка выдала длинную строку: «Пелагея! Pelageya! Пелагея! Pelageya! Пелагея! Pelageya!»

— Она сразу согласилась! — прокричала Вика прямо в ухо Бриджесу. Тот показал пальцами «ОК».

Девчонка на сцене подняла руки и запела:

Над сценой бежал английский перевод, сопровождение молчало. Музыки не было… и Вика испугалась, что что-то случилось, но, видимо, так и было задумано. Ребята начали подыгрывать со второго куплета.

«Ах, какие молодцы! — бессвязно думала Вика. — Молодцы, молодцы, молодцы!»

Пелагея, почти без паузы, перешла к «Чёрному ворону». Голос её вдруг поднялся над площадью, как сильная серебряная птица. Вика заворожено слушала, мучаясь и боясь посмотреть по сторонам, — боясь увидеть, как люди вокруг пьют пиво и «Пепси», тихонько переговариваются, не глядя на сцену… но когда всё же оглянулась, то увидела, что все молчали.