Евгений Лотош - Корректор. Книга третья: Равные звездам

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышались шаги, и к ним приблизились трое – суперкарго "Дзинсоки" и два мужчины в таможенной форме: пожилой грузный усач и совсем молодой юноша лет двадцати, не более. Усач держал в руке планшет.

– Отсек двадцать пять, – сказал он скучным голосом. – Что здесь у нас… так, манекены человеческие, получатель – одежная фабрика "Родники Ю-Ка-Мина", Грашград. Пятьдесят контейнеров.

– Точно так, – подтвердил суперкарго. Он заметно нервничал, то и дело бросая опасливые взгляды на молодого таможенника.

– Все правильно, здесь я уже проверял, – кивнул усач. – Три контейнера вскрыл. Цудзума, здесь не задерживаемся. Следующий отсек – двадцать седьмой…

– Погоди, господин Сёкка, – проговорил молодой, и усач едва заметно поморщился. – Господин Сумонай, я хотел бы открыть пару контейнеров.

– Но господин Сёкка уже проверял их… – промямлил суперкарго, растерянно глядя на Шая.

– Ну, хуже не станет, – пожал плечами молодой. – Господин Сёкка, возможно, нам следует разделиться. Я проверю этот отсек, а ты пока пройдешь в следующий.

Батаронг слегка повернул голову и посмотрел на Шая. Тот одними глазами указал на молодого таможенника, и Батаронг чуть заметно кивнул. Он переменил позу, расположив правую руку так, чтобы одним движением можно было выдернуть из-под мышки кинжал и нанести удар.

– Нет времени на повторные проверки, – раздраженно сказал пожилой таможенник. – Двухчасовое цунами-предупреждение прошло, судно должно выйти из акватории не позже чем через полтора часа.

– Но…

– Никаких "но"! – отрезал пожилой. – Еще двенадцать отсеков следует просмотреть. Идем.

– Да, господин Сёкка, – вздохнул молодой. – Идем дальше.

Напряженные плечи суперкарго обмякли от облегчения. Он бросил еще один испуганный взгляд на Шая и почти побежал по коридору. Батаронг расслабился. Кажется, пронесло.

– Старый баран пожадничал, не поделился с молодым, – усмехнулся Шай, когда проверяющие отошли далеко. – Или молодой оказался честным. Не расслабляйся, Бата. Успокоиться можно, только когда корабль выйдет из территориальных вод.

– Да, сан Шай, – кивнул Бата. – Я понимаю. Суперкарго знает, что мы везем?

– Он полагает, что под видом манекенов вывозится партия чоки. На говорящих кукол большой налог, и стоят они дорого, так что местные контрабандисты на такой операции зарабатывают очень неплохо.

– То есть команда не знает о пленниках?

– Нет, разумеется, – скривился Шай. – Если бы они знали, у них не хватило бы мужества поднять их на борт ни за какие деньги. Они трусливы, как ящерицы. Но никто их них не станет совать нос в дела, которые их не касаются. Сходи еще раз проверь, как обстоят дела, и возвращайся. Назначь людей парами для постоянного дежурства, сменять не реже раза в четыре часа. Только, Бата, сдерживай свою руку. Нам совершенно незачем иметь на руках лишние трупы, пока мы не окажемся в виду дома. Те двое, которых ты убил в городе – зачем? О них уже трубят по всем местным каналам.

– Они нас видели, сан Шай, – склонил голову Батаронг. – Они могли рассказать о нас.

– Ну и что? Они бы рассказали полиции, что несколько мужчин куда-то несли двоих женщин. Сегодня полиция ничего бы не поняла, а завтра о похищении и так завопят в новостях. А так ты поставил полицию на уши раньше времени, и если бы нам не повезло, нас могли бы отследить. Аккуратнее, Бата. Аккуратнее. Иначе в один прекрасный день ты переоценишь свои возможности – и умрешь. Все, займись дежурствами. Я пойду послежу за таможней.

Он отряхнул рукав матросской робы, запачканный о грязную переборку, и неслышным кошачьим шагом двинулся по коридору в ту же сторону, что и таможенники. Батаронг задумчиво посмотрел ему вслед. Да. Наверное, все же он поторопился убить старика и старуху. Шаю, несмотря на молодость, в мудрости и осторожности не откажешь. Кто знает, возможно, из него действительно выйдет хороший предводитель клана… Но время для раздумий придет потом. После того, как корабль выйдет из порта. А сейчас пора заняться делом и выполнить приказ господина.

Промозглый ночной ветерок холодил спину, стараясь проникнуть в каждую щелку в одежде. Саматта слегка поежился – определенно, помимо необходимого черного цвета купленная впопыхах куртка другими достоинствами не обладала. Впрочем, непрошенную мысль он отогнал сразу же: не хватало еще потерять концентрацию! Бросив взгляд на светящийся дисплей часов, он снова слегка приподнялся над служившей ему укрытием кочкой и напряженно уставился вниз – туда, где в саженях в пятидесяти под ним располагалась территория загородного особняка господина Осы Касадаки, директора по безопасности корпорации "Тёбица". Вот они, точно по графику – человек с фонарем и рядом с ним сторожевая собака на коротком поводке. Сторож неторопливо шагал по змеящейся вдоль ограды тропинке, выложенной керамической плиткой, посвечивая по сторонам и уделяя особое внимание целостности натянутых над забором рядов колючей проволоки. Саматта хмыкнул – подобная предсказуемость для сторожа простительна разве что на лесопилке. Да и подобная неосторожность – тоже. Очевидно, в усадьбу давно – или никогда – никто не пытался проникнуть, и охрана обленилась и расслабилась.

Он прищурился, вглядываясь в темноту. В зеленоватой полумгле дешевенького ноктовизора, купленного под закрытие в магазине для охотников, едва различимо темнела громада газгольдера, общего для всего поселка. Данные Бойры оказались точны. Ну что же, осталась малость – воспользоваться ситуацией в соответствии с собственным планом. Когда он в последний раз выходил на настоящую охоту – не на игру в прятки с Палеком, Яной и Кариной в их мароновой роще, а на настоящую охоту? В сороковом, кажется, восемнадцать лет назад. И ему давно не двадцать и даже не тридцать – сорок шесть лет уже ложатся на плечи заметным грузом. Он все еще без труда ежедневно пробегает пятнадцать верст и ежеутренне отжимается по сто двадцать раз на кулаках – но былая легкость, с которой он проделывал упражнения раньше, ушла. И остается лишь надеяться, что звериное чутье и мгновенная реакция диверсанта, вбитые в мышцы и подкорку одиннадцатью годами службы в спецназе, сохранились хотя бы наполовину.

Дождавшись, когда сторож скроется за кустами на повороте дорожки, он поправил натянутую на лицо шапочку с прорезями для глаз, вскочил и, пригибаясь, бесшумно заскользил вниз по склону. Со стороны порта раздались приглушенные расстоянием сирены часового цунами-предупреждения, и им откликнулся гудок неторопливо проходящего через узкую горловину бухты судна – наверное, сухогруза, который он приметил в порту еще утром, когда шел в университет. От воя Саматта вздрогнул – определенно, адреналина у него в крови струилось куда больше, чем следовало бы. Все рассчитано, напомнил он себе. Все строго по графику. В следующий раз сторож пройдет здесь через час с четвертью, и к тому времени охране, следует надеяться, будет не до реакции собаки.