Арина Алисон - Герцогиня

— Я жениться хочу, — пробормотал этот гигант мысли.

— Надеюсь не на мне, — съехидничал я.

Парень жутко покраснел, потом побледнел и чуть не рухнул в обморок от такого подозрения.

— Не!!! Ни в коем разе! — перепугано завопил он.

От такого активного открещивания, я чуть не оскорбился. Меня что, страшнее Орры считают?!

— Тогда чего от меня хочешь, раз уж замуж не зовешь? — изобразив на лице гнев, хмуро поинтересовался я.

Побелев совсем уж как полотно, парень только судорожно открывал и закрывал рот.

— Ты мне так хорошего кузнеца угробишь, — засмеялся за моей спиной, тихо подошедший Бертран.

— Не бойся парень, она уже замужем. Поэтому тебе такие ужасы не светят, — теперь уже обращаясь к Вакуле, со смехом сказал герцог.

— Ну, блин! Что это вы из меня чудовище делаете?! Никого не трогаю, ни к кому не пристаю, а вы такие гадости про меня рассказываете, — возмутился я.

— Никаких чудовищ. Ты у нас самая красивая, умная и замечательная, — примиряюще заговорил Бертран.

— Жениться хочу, — всунулся в наш разговор Вакула.

— А кто тебе не дает? — рявкнул я, повернувшись к нему.

— Орра убегает, не выслушав меня, — жалобно глядя в землю, пожаловался кузнец.

— Ну, прям как малые дети! Женилка уже выросла, а как девушку уговорить не знаешь, — не сдержавшись, съехидничал я.

Парень покраснел, и, опустив глаза, пошел прочь. Бертран осуждающе покачал головой.

— Ладно, не обижайся! Я поговорю с ней. Если ты ей тоже нравишься, то постараюсь уломать выйти за тебя, — крикнул я вдогонку, пожалев беднягу.

Обернувшись, парень та-а-ак засиял радостью, что я почувствовал себя действительно чудовищем, издевающимся над ребенком. Решив не откладывать разговор с Оррой, а то еще забуду, пошел её искать.

Пока искал, пришла мысль, что слишком уж часто мне приходится помогать всяким личностям создавать семью. Здесь может быть два предположения, и одно из них, мне категорически не нравилось. Первое — это, что раз уж сам не желаю иметь семью, поэтому, помогая устраивать браки для других, как бы откупаюсь от судьбы. В таком случае не стоит расстраиваться о своем участии. Лучше уж так использовать эту энергию.

Во втором случае — это знаки, указывающие, что мне следует делать самому. А вот такая интерпретация событий меня категорически не устраивала. Я уже начал впадать в хмуро-раздраженное состояние, когда вспомнил, куда и зачем иду, и решил отложить размышления над своими проблемами на потом. Для уговаривания кого бы то ни было, необходимо самому иметь доброжелательное настроение и суметь хотя бы сделать вид, что и сам верю, в то, что говорю.

Устроившись с Оррой на веранде, пока слуги расставляли чай и сладости, размышлял, чтобы такого сказать и как уломать поверить в искренность Вакулы. Мне всегда казалось, что она никогда не была против замужества, но по мере взросления, внушила себе, что некрасива, и своя семья ей не светит. Вот и шарахается от парня, подозревая его… неизвестно в чем.

Пока я распинался, пытаясь уговорить Орру в искренности кузнеца и уговаривая, что замужество это нормальное состояние для девушки, она сидела с непроницаемым лицом, никак не реагируя на мои слова. М-да-а-а… Почти невозможно убедить, кого бы то ни было в том, во что сам не веришь. Поняв, что уже выдохся, я заткнулся и хмуро хлебал свой чай. Боковым зрением заметил движение и, повернувшись, увидел старого герцога. Заметив мой взгляд, он покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о моих методах убеждения.

— Девочка моя, ТЫ БЫ ПОШЛА, там тебя Яджина спрашивала, а мы здесь с девушкой посидим, побеседуем о жизни, — с ударением, сообщил Бертран, и, дождавшись, пока я вытряхнулся из кресла, уселся в него сам.

Я с удовольствием исчез за дверью. Мне действительно не хватало веры в то, что говорил, да и выгляжу слишком молодо, для таких разговоров и советов на эту тему. Герцог — человек в возрасте, а значит, и его рекомендации будут восприниматься весомее.

Не знаю, что уж он вещал и как аргументировал, но уже ближе к вечеру, я заметил, как Орра помогала Вакуле прибраться в кузнице, а потом участвовала в ковке какой-то железяки.

Мне было очень интересно, как и что он говорил Орре, чтобы она проявила внимание к парню. Вечером, когда мы сидели с Бертраном на веранде, я постарался выпытать эту информацию. Как оказалось, девушка еще не дала согласие, но обещала пообщаться поближе с кузнецом, а там уже принимать окончательное решение.

В процессе разговора, мне вспомнилась наша эпопея с ползанием по кустам и пришла на ум идея, попробовать сочинить на тему свидания песенку. Старый герцог с воодушевлением воспринял мое предложение и мы, потребовав письменные принадлежности, приступили к сочинению.

История наша проста и банальна, — поспешил предложить герцог.

— Э-э-э… А может:

— Выдал целый куплет я.

— Не слишком ли печальное начало? Мы ведь сочиняем не печальную трагедию, — задумчиво произнес Бертран, тихо повторив несколько раз мой куплет.

— Быстро выдал я и вопросительно посмотрел на герцога.

— Тут же добавил Бертран.

Ползешь ты вперед, раздвигая малину,

— начал я, но тут же поправился:

Герцог задумался на пару минут и продекламировал:

— Я сразу же предложил пришедшие на ум строчки.

— Э-э-м-м… как-то мы выглядим несколько м-м-м… специфически, — засомневался Бертран.

Подумав какое-то время над моим предложением, старый герцог записал оба варианта, сделав пометку, что первый — предпочтительнее, и почти сразу же предложил пару строчек:

— Гм-м-м… по-моему, здесь явное преувеличение. Шепотом, а тем более влюбленным, там и не пахло, — скептически сощурился я.