Джон Уиндем - История с лишайником

Чтобы скрыть источник, я использую целый арсенал камуфляжа, который при необходимости введет всех в заблуждение. Я уверена, что у твоего отца также есть такие способы. Что касается тебя: если тебя будут когда-нибудь расспрашивать, то, во-первых, ты ничего ни про какой лишайник не знаешь, во-вторых, у тебя нет ни малейшего представления, откуда он берется. Еще раз напоминаю про жизненную необходимость сберечь источник поставок в тайне, однако в одинаковой степени важно и то, чтобы сведения об этом источнике не пропали. И я, и твой отец, либо оба сразу, станем, без сомнения, главной мишенью — и все может случиться… Это будет делом жизни и смерти, если ты понимаешь…

— Начинаю понимать, — ответила Зефани.

— Так вот, как только я уладила с поставкой сырья, — продолжала Диана, — я вернулась, назад и принялась за дела. И, — добавила она, окинув взглядом комнату и сад, — сделала довольно много. Как ты считаешь?

Зефани не ответила. Она сидела, углубившись в собственные мысли, и тупо смотрела на висевшую на стене картину. Наконец, словно очнувшись, она повернулась к Диане.

— Лучше бы вы не рассказывали мне об этом — я имею в виду источник, из которого вы получаете лишайник.

— Если бы ты знала, сколько раз и мне самой хотелось, чтобы я никогда в жизни не слышала ни про какой лишайник, — с грустью в голосе ответила Диана.

— Нет, не в этом дело, — мне нельзя доверять, — ответила Зефани и рассказала ей всю историю с Ричардом.

Диана внимательно выслушала ее.

— Конечно, у тебя был шок, и довольно сильный. Я не думаю, чтобы что-то подобное случилось во второй раз.

— Нет. Сейчас я уже все лучше понимаю. Тогда я была в таком смятении… Мне казалось, что я совсем одна… Я одна стою перед таким будущим. Я была перепугана, а сейчас, когда я узнала, что не одинока, что нас таких много, я чувствую себя совсем иначе. Но все равно мне нет оправдания — я выдала тайну.

— А он поверил этому, или же просто подумал, что ты мелешь языком?

— Я… я не уверена. Он мог подумать, что в этом что-то есть.

Диана немного поразмыслила.

— Этот Ричард — что за человек? Ты ему веришь?

— Я собираюсь за него замуж, — резко сказала Зефани.

— Это не ответ. Женщины всегда выходят замуж за тех, кому они не доверяют. Чем он занимается?

— Он юрист.

— Тогда он должен иметь понятие о том, как сохранять чужие тайны. Если ты доверяешь ему, отведи его к своему отцу и там введите его в курс дела. Если нет, скажи мне об этом сейчас.

— Я доверяю ему, — ответила Зефани.

— Очень хорошо. Тогда постарайся опередить его и проинформируй еще до того, как. он сам начнет искать огонь вслед за дымом, на свой страх и риск.

— Но…

— Что значит «но»? Или вы ему скажете все, или заставьте его молчать.

— Хорошо, — согласилась Зефани покорно.

— Чудесно, — проговорила Диана с чувством выполненного долга. — А теперь я хочу знать немного больше о тебе. Какой коэффициент использовал отец для тебя?

— Какой что?

— Коэффициент. Во сколько раз он продлил тебе жизнь? В три, четыре, пять?

— Понимаю. Он сказал, что в три — для меня и для Поля.

— Ясно. Очевидно, соблюдает по отношению к вам осторожность. Могу побиться об заклад, что для себя он взял больший коэффициент.

— А разве может быть еще больший? Я не знала.

— Я сама применяю пятикратный. А клиентам «Нефертити» обычно удлиняю жизнь в два, два с половиной, или три раза.

— И все ж таки, как вам удается это делать без их ведома?

— О, это совсем просто. Чего только не делают ради красоты. И кто может определить, какие последствия от чего? И кто об этом волнуется, пока все хорошо? — Диана нахмурилась. — Кого я по-настоящему боюсь, так это тех несчастных, которые сразу не сообщают нам, что они беременны, чтобы мы могли своевременно приостановить введение им лейкнина, и, таким образом, избежать разительной разницы в сроках. Я всегда переживаю, что в один прекрасный день несколько врачей обменяются, мыслями, а какой-нибудь пройдоха, обратившись к статистике, начнет доказывать, что в среднем у клиенток «Нефертити» беременность продолжается дольше нормального. Это было бы ужасно, а главное — очень сложно придумать какое-либо правдоподобное объяснение этого явления. К счастью, такого пока еще не случалось… В общем, дела у нас шли гладко, пока мы не нарвались на эту миссис Уилбери с ее проклятой аллергией. Ей просто не повезло. Аллергия в очень сильной форме. Она, бедняжка, страшно опухла, по всему телу появилась сыпь, воспаление дыхательных путей затруднило дыхание. Без сомнения, ей было очень плохо, но она с радостью согласилась бы и на несколько сотен, если бы ее адвокат не повлиял на нее. Он подбивал ее на десять тысяч! Десять тысяч за незначительный рецидив симптомов после очередного употребления грибов. Ты веришь?! И он уперся, как мул, на пяти тысячах, — что тоже не малая сумма. Грибы, о боже!

Диана немного смутилась, но только на минуту.

— С этим мы как-то справились, — сказала она — но все равно, стена начинает рушиться и очень долго нам уже не продержаться…

Секретарь перехватил Поля, когда тот уже выходил из кабинета.

— Доктор Саксовер просит вас к телефону, сэр. Поль вернулся обратно и взял трубку.

— Это ты, Поль? — В голосе Френсиса не было приветливости.

— Да, папа.

— Сегодня утром твоя жена нанесла мне визит, Поль. Думаю, что ты мог бы оказать любезность предупредить меня о том, что ты ей все рассказал.

— Я тебе говорил, что должен рассказать ей, папа. Я объяснил ситуацию так, как сам ее понимаю. И сейчас уверен в том, что был прав.

— Когда ты ей рассказал?

— На следующее утро.

— Пять дней назад, так? А говорила ли она, что пойдет ко мне?

— Да, говорила. Но я сомневался в том, что она это сделает. У нас — ну, мы говорили тогда на несколько повышенных тонах. Потом, когда она сразу же не пошла в Дарр, я подумал, что она изменила свое намерение и решила немного подождать.

— Недолго же она ждала.

— Чего она хотела?

— В самом деле, Поль, как ты думаешь, чего она требовала?

— Ты сделал?

— Да, сделал. И подумал, что тебе лучше знать об этом.

В телефоне послышался щелчок: на противоположном конце положили трубку. Поль еще с минуту держал свою в руке, а затем медленно положил ее не аппарат.

Когда он пришел домой, Джейн еще не вернулась. Она появилась в половине десятого, прошла прямо в спальню, и сразу же послышался шум воды в ванной. Спустя полчаса она вошла в гостиную, одетая в белый стеганный халат. Поль, перед которым стояло уже третье виски, бросил на нее недружелюбный взгляд, которого она сочла нужным не заметить.

— Я была в Дарре, — сказала она вызывающе.

— Я уже знаю. Почему ты не сказала мне, что собираешься туда?