Владислав Былинский - Француз и Дао

– - Кто сказал? Не верю!

– - Эмпирика, однако. Невозможно быть там -- и не испачкаться.

– - Ты мне латынь не вливай, мне чужой брехни не надо! Своей поверх ушей! Вначале брешут: "воруют все", потом -- "чем я хуже других?" Вот и вся твоя эмпирика. Ширмочные истины для отвода глаз. Заканчиваются они прямой и наглой ложью: "держи вора!" Это когда самого за руку ловят… Приведи к трону чистого, обеспечь ему власть -- и он найдет нужный способ. Он ведь не попользоваться пришел -- править!

– - Вот и приведи, вот и обеспечь, -- усмехнулся скептик-реформатор. -- Вот и поглядим тогда, чья правда правдивее.

– - Это займет время. Но, раз просишь, сделаю, -- пообещал я…

Этот эпизод предшествовал моему знакомству с Гуру.

Было дело, и были планы. Прошли годы. Замкнулся цикл, заколосились над целиной жизни пышные сорняки разочарований, и я вернулся к наставнику. Постарел он, чёрт веселый, но хватки не утерял, прямо с порога завёл, раскрутил, на новые рубежи нацелил.

– - Индустрия перемен набирает обороты! -- сообщил. -- Лепим светлое будущее из чего ни попадя. На ходу меняем ход истории.

– - Ну вы и боги! Куда мне! Я, как и прежде, локалкой ограничен. Кое в чём сверхчувственен, кое с кем на контакте, словом, узкий спец.

– - Вот и ладушки. Найдем тебе применение!

Он не бросает слов на непаханую почву.

Господа! Странными маршрутами движется мое повествование. Столько наговорил всего -- а толку?

Пожалуй, я воздержусь от описания наших тихих подвигов. Как-нибудь в другой раз… Да и что мы, в сущности, знаем? Братан, мы с тобой технические работники, видим механизм изнутри, из единственного узла, за который и отвечаем. Нас не спрашивают, хороша ли конструкция.

Было дело, и были свершения. Деяния наши поначалу радовали быстрыми и ожидаемыми результатами. Перестройщики отвоевали свободу творить добро и благо -- но сотворить благо им помешали. Некая сила неустановленной природы накинулась из-за угла на младую свободу и принудила невинное дитя перемен молча терпеть что угодно.

Итоги каждому известны. Иные, совестливые, задолго до таких итогов харакири исполняют.

Гуру заподозрил внешнего врага. И вспомнил обо мне. Я выпятил челюсть, развернул плечи. Из рядовых исполнителей -- в заглавные персонажи!

От желторотого душеспасителя, угодившего в сознание бомжа-наркомана, до виртуоза ментальных поединков -- вот мой путь. За плечами сотни опытов и годы шлифования мастерства. Я готов к главному испытанию!

Велика честь -- спасти мир! Справлюсь! Вычислю их!

– - Дурак! Испечешься, -- ворчит гуру, -- шашкой там не размахивай…

Наводки вели на самый верх. Не удивительно: наша контора давно до верхов добралась… Там и пересеклись интересы людей и пришельцев. Был найден человек, чья управляемость сомнений не вызывала: молодой и крепкий секретарь молодого и крепкого, непонятно откуда возникшего министра. Я прихватил носителя в хорошо рассчитанный момент. Шеф и другие подозреваемые собрались в "аквариуме" -- в закрытом, на двести процентов свободном от прослушивания кабинете.

Вот и пришел мой звездный час. Поправлю будущее, впрысну чуток счастья в больные вены истории.

Невероятно долго длится вживание. Секретаря защитили от психохакеров. Детонатор глубинного внушения. Бомба в голове. То, о чем он знает, но не может вспомнить, опасно и для него, и для наездника. Вломится кто-нибудь неуклюжий в заминированные мозги, заденет спусковые ассоциации, и тут же сойдет с ума от психического взрыва, уничтожившего личность носителя.

Я умею перешагивать через ассоциации. Но время бежит. Нужно успеть! -- стучит в висках. На первом же повороте налетаю на охранника. Злость и внезапность решают все. Теперь я вооружен. Вторгаюсь в служебные помещения, расстреливаю гадов, -- а у гадов внутри кристаллики, гибкие жилы, сочления тяг, -- подбираю ещё один пистолет, с глушителем, -- агентишка какой-то к стене отфутболил, моё внимание отвлек, -- и навожу ствол на следующего пациента. Тут все такие! шарикоподшипниковые! Вражьи сыны нами правят! враги наши господами и чинушами устроились!

Эх, побольше гадов уничтожить -- и будь что будет, вышак или орден…

Ты -- не он, -- напоминаю себе, -- ни к чему тебе его лексикон, ни к чему зековские приоритеты. Ты всего на час позаимствовал его сущность. Если случится невероятное и этот парень уцелеет -- до конца жизни будет восхищаться озарением, побудившим его схватиться за оружие. Но при этом так и не сможет вспомнить чужака, внедрившегося в его мысли.

Как бы крыша у него потихоньку не съехала, в попытках разобраться в себе.

Снова выстрелы, дыры в корпусах, синтетические жилы, брызги чёрного масла. "Аквариум" расположен за кабинетами чиновничьего квартала, а пройти все инстанции у нас очень сложно. Даже если ты вооружен и безрассуден. Кто-то успел поднять тревогу, и я нарвался. Уйти -- ушёл, но пострадал. Пулю рукой поймал.

Надо где-то пересидеть гомон и отремонтировать простреленное предплечье. Носитель стонет от боли, отстраниться от его переживаний мне не удаётся. Ныряю в коридорные тылы и нахожу тесное служебное помещение. Тут даже освещения нет. Чуланчик два на два. Обмотав рану лоскутом рубахи, перезаряжаю пистолет. Тороплюсь, в крови азарт, поэтому, наверное, боль уже не отвлекает. Вполне терпимая боль.

Тут дверь чуланчика (до него была другая дверь -- "посторонним вход воспрещен") визжит чёртом и распахивается. Ослепленный лучом фонаря, я стреляю первым. Женщина, посетительница, тётка сорока лет… на вид -- совершенно обыкновенная… упала и кричит, зажимая живот… оттуда, меж пальцами, молочными каплями проступает смазка… и бурый подкожный хитон зарастает на глазах.

Добиваю тварь выстрелом в висок. Все, кого я встретил здесь, на проверку оказались коварными пришельцами. Жизнь -- пошлая штука. Никакой фантазии в ней.

А рана моя -- пустяк: вот уже и крови нет, да и боль окончательно утихла.

Пора!

Пытаюсь прорваться с боем, но силы неравны. И -- вдруг! -- вижу, как тот самый неприметный агентишка расстреливает шабаш: косит из АКМ всех подряд, служивых, посетителей и набежавших правоохранников. Все они инопланетчики!

Не все, впрочем: на полу -- кровь, на стенах -- кровь.

Бегство, пара гранат на порог, под ноги преследователям, преследователи взлетают в воздух… что же это? -- кричу ему -- нас завоевали? -- Похоже на то, -- откликается тайный агент. -- Они не только в кабинетах, они всюду: в толпе, среди твоих знакомых… я знаю, я проверял, у меня надежная метода!

– - Какая еще метода?

– - Проще простого: хочешь, тебя проверю?

– - Проверь!

Я уязвлен недоверчивостью агента. Время идет, и я все сильнее схватываюсь с моей основой, с секретарем министра, но какое мне дело до него?