Клещенко Елена - Птица над городом. Оборотни города Москвы

— А кто вы такой, простите, чтобы судить о моем профессионализме? — холодно поинтересовалась я. Удар был настолько резким, что запаниковать я попросту не успела.

— Меня зовут Антон Михайлович. Рад сделать знакомство.

— Не могу ответить взаимностью, — огрызнулась я. Помолчала и добавила: — Сударь.

Блондин, а точнее, белобрысый: и ресницы, и брови белые. Возраст — около тридцати. Действительно хороший костюм, модный узкий галстук (сливочного цвета при черной рубахе — скорее клубный, нежели офисный вариант). На лоб кокетливо спадает широкий локон, как у Дугласа Фэрбэнкса в роли беспутного брата Греты Гарбо. В общем, мужчина-фотомодель. Но выражение лица совершенно другое. Жестяное, хоть и улыбается. Никакого обаяния, ни природного, ни профессионального.

Есть, есть у меня приятели, в чьем исполнении и «сделать знакомство», и «воля ваша» звучат абсолютно органично. (В основном это те, кто говорят, как привыкли в молодости, и не дают себе труда переучиваться.) Но сейчас передо мной явно не тот случай.

— Предлагаю пройти в мой кабинет для продолжения беседы.

— Не возражаю.

Белобрысый Антон сделал приглашающий жест. Я сделала вид, будто не замечаю, неторопливо расстегнула халат, сняла его, набросила на рукоятку совка, прислоненного к подоконнику, так же не спеша сняла и свернула косынку. Потом протянула веник, совок и халат стриженому:

— Пожалуйста, отнесите на пятый этаж.

Он скривился, но взял. Пусть прогуляется, гад. Как я не подумала: если у черного входа не сидит охранник, значит, там висит камера!

Меня провели прямо в кабинет. В секретарском предбаннике сидел еще один стриженый тип, но молодой и в костюме без галстука. Пол в ковролине, на креативном столе из почти настоящего дерева — «макинтош», раскрытый ежедневник и пара модных офисных игрушек: шарики, подвешенные рядком к двум никелированным рамкам, шарики для успокаивающего катания в ладонях — в специальной, умрите все от зависти, чаше черного мрамора… Целая куча нефритовых шариков, штук пять. Должно быть, работа нервная. У стены шкаф, на полках пронумерованные папки.

Глядя на интерьер — деньги в конторе водятся, но не запредельные, считать приходится если не каждую тысячу, то десятки тысяч точно. Интересно, откуда вообще у них деньги?..

Антон качнул крайний шарик, и весь рядок закачался, защелкал: редко, чаще, чаще-чаще-чаще… Указал мне на кресло напротив стола. Я кивнула, прошлась по кабинету. Оконные рамы новые, пластиковые, форточка открывается в секунду. Снаружи тоже решетка, но прутья не очень частые, в Облике протиснусь. Успею ли открыть окно и выскочить прежде, чем прибежит охранник с оружием? В принципе да. Можно еще ляпнуть этого Антона по затылку подставкой с шариками, когда он повернется спиной. И для надежности, и на счастье, и потому, что хочется.

Хозяин «Веникомбизнеса» проследил мой взгляд и ухмыльнулся.

— Не советую, Галина Евгеньевна. Подойдите к окну, не стесняйтесь.

Окно выходило во внутренний дворик, там росли все те же тополя. На ветках примостились вороны, пять штук. И было в них что-то мерзкое. Не всегда легко отличить обычное животное от оборотня, но эти — они сидели тихо и ровно, не перекаркиваясь, и, одинаково повернув головы, смотрели на окно кабинета. И еще… в общем, я поверила, что вылетать в форточку — себе дороже. Птицы не часто заклевывают друг друга насмерть, но это не птицы. «Ворон ворону глаз не выклюет»- не про них.

— Поняли? — тихий вопрос прозвучал над ухом. Я вздрогнула, надеюсь, не слишком приметно. Повернулась на пятке и проследовала к креслу.

— Ну что ж, Антон Михайлович, рассказывайте. Чем занимаетесь?

Он удивленно поднял брови. Нет, не такой уж красавчик, если приглядеться. Тонкий хрящеватый нос, губы узенькие. И блондин все-таки не натуральный — осветленный до соломенного цвета… ого, а сам-то он, похоже, не из наших.

— Вы что же, интервью у меня хотите брать?

— Не то чтобы хочу, но раз пришла…

— «Интересный Город» это напечатает?

— Да нет, едва ли.

— Значит, личный интерес?

— Можно и так сказать.

Мы перебрасывались дурацкими репликами и разглядывали друг друга.

— А может быть, вы здесь… э-э-э… в другом качестве?

— В каком?

— Ну, я не знаю… в качестве наблюдателя? Разведчика?

— Отчего такая идея?

— Галина Евгеньевна, давайте рассуждать логически. Успешная женщина, модный журналист переодевается уборщицей и тайком проникает в арендованное мной помещение. Должны ведь быть какие-то причины для столь… экстравагантного поведения? Или у вас такое своеобразное хобби? Опасное хобби, Галина Евгеньевна, если говорить откровенно…

Пока он трепался, я соображала. Говорить про Настю нельзя, про мальчишку-выдвиженца — тоже…

— Откуда вы знаете мое имя? Я вашего не припоминаю.

— А, ну это понятно. Вы, как я уже сказал, известный журналист, постоянно на виду. А я — простой предприниматель, моя работа публичности не требует.

— И вы узнали меня по фотографии над моей колонкой в ИГ? (Ага, точно! По черно-белой фотографии два на три сантиметра, где я на четыре года моложе, в кепке и солнечных очках. Скажи «да», и я посмеюсь.)

— Нет, отчего же. Просто я слежу за успехами людей с определенными способностями.

— Кто вы по Облику? — беспечным тоном спросила я. Этот вопрос и среди своих считается не очень-то деликатным, а уж в данном случае… Тем более, он вообще не был похож на оборотня. В человеке, как и в животном, распознать оборотня на глаз можно не всегда. Но я готова была поставить евро против рубля, что не ошибаюсь.

Улыбка соскочила с его лица, будто лопнувшая резинка. Губы так и дернулись. Я думала, он заорет на меня, но он заговорил тихо.

— По Облику, Галина Евгеньевна, я могу стать кем захочу. А от природы я, как это принято у вас называть, нормал.

Здрастье-пожалуйста: псих. Только этого мне не хватало. Надо же — «кем захочу»! Я бабочка, бабочка… Видимо, не было похоже, что я благоговею и трепещу: хозяин окончательно обиделся.

— Я повторяю свой вопрос: чем обязан визитом?

Ответ я успела придумать.

— Спросите об этом у ваших ворон.

— О чем я должен их спросить?

— Ну, например, чего ради они кидались на меня, когда я пролетала мимо.

— Кидались?

— Еще как. Подумайте сами, Антон Михайлович: каждый раз над одним и тем же домом на вас нападают безумные вороны. Сначала я решила, что у них брачный сезон…

— Так. А потом?

— А потом поняла, что они защищают гнездо.

Антон Михайлович одобрительно улыбнулся и кивнул.

— И вы решили наведаться в это гнездышко? Чтобы посмотреть, что тут происходит?

— Ну да, — я сделала честные глаза. — Здесь же не происходит ничего плохого?

— Конечно, нет. Ничего противозаконного.