Александр Ермак - Жизнь по контракту

– Знаю, – сказал Герман.

Он действительно все это знал. Герман хорошо помнил, как в их школе появился плакат с фотографией симпатичной парочки. На майках девушки и парня была надпись «Присоединяйся к резерву Агентства Исполнения Контракта, защити себя и своих близких».

Да, в школе Германа, как и в школе Ольге, и как, наверное, во всех других школах, был тест-конкурс на попадание в резерв АИК. И он тогда тоже записался на прохождение теста. Вот только отец запретил ему пройти это испытание. Ничего не объяснив. И мать не вмешивалась, не защищала желание сына.

Герман долго потом на отца дулся. Все друзья ходили сдавать тест, а он нет. Правда, тогда по результатам испытания никого из его друзей в школу резерва АИК так и не взяли. А он злился, думал, что его-то уж отобрали бы обязательно – и учится хорошо, и спортсмен – в теннис отлично играет. Да, здорово обиделся на отца.

Но детские обиды проходят быстро. Тем более что в тот год отец его впервые отправил на остров к Родиону, где тот учил Германа и правилам помощи другим людям, и самообороне. Там ему приходилось жить и в избушке, и в палатке, и в шалаше, и под открытым небом. Только дискотек на острове не было. Зато шумело море, ветер, рычали медведи, крякали и гоготали птицы, трубили олени… Как он понял потом из рассказов побывавших в школе резерва АИК, школа Родиона была никак не хуже. И никто не научился бросать нож так точно, как Герман…

А Ольга рассказывала еще:

– Не взяли меня тогда в школу резерва АИК. Но сказали, что, может быть, когда-нибудь пригожусь. Посоветовали вступить в школьную дружину АИК. И пообещали, если буду внимательной, наблюдательной и смогу полезные сведения давать, то рекомендацию получу. Ну, а если помогу поймать какого-нибудь преступника, то сразу в стажеры возьмут. Честно-честно.…

Герман усмехнулся про себя – вожделенный преступник-то совсем рядом. Всматривайся Ольга внимательнее в телепередачи АИК, в фотографии на информационных стендах, то давно бы узнала в нем «растлителя малолетних», несмотря на то, что он отпустил себе небольшие баки и усики, как у Валерия с украденного удостоверения. Узнала бы, донесла и была бы уже не официанткой, а аж стажером АИК…

Из-за запрета отца он не попал тогда в зону интереса АИК, но все равно эта организация обратила на него внимание. В университете после окончания первого курса, когда каждый из студентов уже в чем-то показал, проявил себя, нескольким из них было предложено работать на АИК. Вызвали тогда на собеседование и Германа.

Он не мог не похвастаться этим отцу, и тот был очень зол:

– Не ходи на это собеседование. И запомни: никогда, никогда не связывайся с Агентством Исполнения Контракта.

– Но почему?

– Потом. Позже объясню. Или сам поймешь.

Потом, позже он не успел рассказать. А теперь Герман, как и говорил отец, понял сам: работать на АИК – это, очевидно, означает ловить и карать не только преступников, но и таких вот, как он сам, просто провинившихся, людей, по большому счету все-таки никому не угрожающих. Инспектор Юрико не ответил ему, сколько их всего таких. Но Герман почти не сомневался, что он – неплательщик взносов ЧГО – не один.

Ольга часто говорила о своей мечте. Хвасталась значком «Юный друг АИК»:

– Я тогда хотя в школу резерва и не попала, но, как мне и советовали, вступила в школьную дружину – следила за порядком, отчеты писала о правонарушениях в своем классе. Носила этот вот значок. А если б меня взяли на работу в Агентство, то носила бы настоящую форму…

Однажды она здорово его удивила, действительно напялив на себя парадную форму сотрудника АИК:

– Это от отца осталось. Не совсем мне по размеру, конечно, но… Я тебе нравлюсь в этой форме…

– Ничего, – только и сказал оторопевший Герман.

А Ольга продолжала удивлять его дальше:

– Я даже стих сочинила про АИК.

– Не может быть.

– Хочешь послушать? – спрашивала она, довольно прохаживаясь в форме возле зеркала.

Что он мог ответить:

– Конечно, хочу.

Она продекламировала:

И тут же заглянула ему в глаза:

– Как тебе?

Германа, прошедшего в университете курс классической мировой поэзии, чуть не передернуло от услышанного убожества. И про «дерьмо», вполне относящееся к нему, не пришлось, разумеется, Герману по душе. Но он, конечно, похвалил:

– Здорово. Молодец.

И поцеловал ее в щеку.

Ольга очень обрадовалась такой оценке:

– Правда?

– Правда-правда…

И она просто вдохновилась:

– Но это только начало. Оно как-то сразу получилось, а остальное пока не идет… Это ведь не просто – сочинять стихи. Да еще такие… – снова продекламировала, -

Герман искренне согласился:

– Да уж, не просто.

И вздохнул. Ольга ему уже изрядно надоела. Поначалу думал, что как-нибудь свыкнется, стерпится с ее рассказами о дальнейшей семейной жизни, с ее послушным, но таким скучным ленивым телом. Но быстро, очень быстро пресытился их общежитием.

И работа в «Элефанте» его не увлекала. Это была очень простая физическая работа. Она не напрягала его мозг. Не давала никакого удовлетворения. Сделав все, что нужно, Герман сидел в подсобке и читал что ли газету. Одну и ту же. Потом, наконец, ее выбросил. Как последний идиот начал смотрел по телевизору все передачи подряд.

Однажды он попал на выпуск новостей АИК:

– «Сотрудниками Агентства Исполнения Контракта пойманы и обезврежены два преступника, которые могли угрожать добропорядочным гражданам… Девушка помогла сотрудникам АИК выйти на след еще одного опасного преступника…»

Рядом в это время случилась и Ольга, она так расстроилась:

– Ну, почему, почему не я…

– Будет и твой черед, – заверил Герман.

– Откуда ты знаешь?

Он сказал твердо:

– Знаю.

– Ничего ты не знаешь, – махнула она рукой. – А я вот о тебе кое-что такое знаю.

Герман внутренне вздрогнул, хотя Ольга увидела лишь, как он лениво пожал плечами:

– Что ты можешь обо мне знать такого?

Она пристально посмотрела на него:

– Ты какой-то уж слишком необычный парень. Я даже сначала думала, что ты преступник. Следила за тобой, когда ты был не в кафе и не со мной, когда прогуливался по улицам. Мне показалось, что ты все время оглядываешься.

– Ты следила за мной? – удивился Герман.

– Да, – она говорила вполне серьезно, – а вдруг ты преступник? Говорил же, что компьютерами занимаешься, а пошел вот в подсобные рабочие. И симпатичный такой, и умный. И футбол не смотришь. И пива мало пьешь…