Питер Чиппендейл - Норки!

Пожалуй, ему все-таки придется дать команду на возвращение, подумал Лопух. Он сумел вывести сородичей обратно на Тропу, не потеряв никого по дороге. Но когда делегация пересекала широкое открытое пространство по обеим сторонам Тропы, желтая собака заметила их и, заливаясь лаем, понеслась длинными прыжками прямо на них, а человек разразился громкими криками, подбадривая свою псину.

На этом руководящая роль Лопуха и завершилась. Позабыв и о коллективной ответственности, и о грандиозных перспективах, кролики кинулись врассыпную, и первым скакал проявивший неожиданную прыть Тра-вобой.

Один только Лопух не побежал вместе со всеми. Может быть, сердчишко у него колотилось, но он остался, ибо хотел кое-что себе доказать. Он давно подозревал, что кролики от природы гораздо храбрее, чем их обычно считают, и не упускал ни одной возможности проверить свою теорию.

Тщательно взвесив все «за» и «против», Лопух двинулся через подлесок размеренными настильными прыжками, стараясь при этом не особенно торопиться. Он напрягал всю свою волю, чтобы не обернуться, хотя за спиной то и дело раздавался треск ломаемых кустов. Собака продолжала преследовать его, в этом не могло быть сомнений, вот только настигает ли она его, или это разыгравшееся воображение играет с ним злую шутку? «Должно быть, все-таки воображение»,— решил Лопух и тут же — на всякий пожарный случай — юркнул в спутанные заросли колючей ежевики. Выбравшись из зарослей с другой стороны, он услышал сзади крик

боли и сдержанно улыбнулся. Сознательно принятое решение принесло свои результаты.

Он вернулся на тропинку и поскакал дальше, сосредоточив все свое внимание на стволе упавшего клена, который перегораживал ее далеко впереди. Со временем его воображение снова разыгралось, и Лопуху начало казаться, что он опять слышит за спиной тяжелое дыхание и топот неуклюжих лап. «К стволу, к стволу!» — твердил он себе в отчаянии, стараясь не думать больше ни о чем, кроме этого упавшего дерева. Шум погони становился все громче, но он твердо решил не оглядываться, чего бы это ни стоило. На всякий случай Лопух перешел на быстрый бег, с силой отталкиваясь от земли мощными задними лапами, но топот и хруст ветвей приближались. Сомнений не было — собака настигала его! Практика возобладала над теорией.

Но полноте, так ли это? Лопух вдруг обнаружил, что останавливается и поворачивается назад, чтобы встретиться с противником лицом к лицу. Вот она, большая желтая собака, — уши летят по ветру, со вздрагивающих черно-розовых губ тянутся нити блестящей слюны, из-под стремительных лап откатывается назад пространство. Но, сам не понимая почему, Лопух неожиданно побежал прямо навстречу чудовищу. Он страшно гримасничал, скалил острые передние зубы и, к своему величайшему изумлению, даже испускал угрожающее рычание! И собака отреагировала. Сначала она затормозила задними лапами, неуверенно потопталась на месте и вдруг бросилась прочь. Теперь уже Лопух преследовал ее! Он летел вперед словно ветер и настигал, настигал желтую собаку с каждым прыжком!

«Вот достойный способ завершить погоню», — подумал Лопух, совершая внезапный бросок в сторону и скрываясь в кустах. Выйти из игры вовремя — вот решение, которое позволит ему остаться непобежденным. Испытывать судьбу и дальше было бы неразумно и небезопасно.

Благополучно вернувшись к родной норе, Лопух намеренно остановился на поляне — поужинать. Несколько завирушек с жалобным попискиванием кормились

возле; шквалистый ветер трепал и толкал их, и Лопух снисходительно улыбнулся. Пусть сегодня буквально все препятствовало делегации, не было никакого смысла ссориться и выяснять, кто виноват.

Выбрав местечко поближе ко входу — на случай, если ему неожиданно придется спасаться, — Лопух уселся поудобнее и принялся щипать короткую траву. «Интересно, — думал он, — понимают ли страшная собака и ее человек, какой большой вред и какому огромному количеству живых существ они нанесли своими безответственными, необдуманными действиями?»

Убедившись, что желтой собаки по-прежнему не видно и не слышно, Лопух наконец позволил себе спуститься в уютную и теплую нору. От ветра у него слегка звенело в голове.

— Ты замерз! — вскричала Маргаритка, завидев его. — Где ты был? Все остальные уже сто лет как вернулись! Давай я тебя согрею.

Она тесно прижалась к нему.

— Как жаль, что человеку именно сегодня понадобилось прийти в наш лес, — проговорила она, когда Лопух благодарно прильнул к ее теплому меховому боку. — Травобой только и твердит, что, если бы его предложение было принято, у всех у нас мог бы быть выходной день — и с тем же результатом, если не считать того, что желтая собака до полусмерти напугала делегатов. Каков наглец, а? Можно подумать, он заранее знал, что вы столкнетесь с этим ужасным человеком и с его собакой!

— Не все так плохо, дорогая, — отозвался Лопух. — Эти двое беспокоят нас не так уж часто. В высшей степени маловероятно, что в ближайшее время они решат снова нанести визит в лес, следовательно, мы сможем без помех добиться своей цели.

Маргаритка светло улыбнулась ему, и Лопух вернул ей улыбку, в которую постарался вложить всю свою любовь. Редкий кролик — особенно если он был вовлечен в политическую деятельность так глубоко и полно, как Лопух, — мог похвастаться такой безоговорочной поддержкой своей подруги.

Лопух рассчитывал, что кролики будут появляться у дерева Филина каждый вечер, без всяких исключений; именно поэтому он и дал Травобою такую решительную отповедь. Залог успеха, по мнению Лопуха, был именно в регулярности появлений — это должно было взвинтить любопытство Филина выше всякого предела. По его соображениям, именно любопытство должно было привлечь хищника на их сторону. Сегодняшний непредвиденный сбой мог разрушить гипнотическое воздействие, каковому Лопух надеялся исподволь подвергнуть Филина.

— Мы все должны надеяться на лучшее, — неожиданно сказала Маргаритка, прервав течение его мрачных мыслей. Ей хотелось, чтобы он поменьше переживал и почаще предоставлял событиям возможность самим развиваться в нужном направлении. Стрессы были слишком вредны для хрупкого здоровья Лопуха.

— Постарайся расслабиться и заснуть, любимый, — прошептала она, прижимаясь щекой к щеке мужа. — Все лучше, чем всю ночь мучиться.

Наблюдая, как Мега на игровой площадке легко расправляется с очередным соперником, Массэм то и дело хмурился.

— Боюсь, он превратился в законченного драчуна и хулигана, — вздохнул Вождь, увидев, как Мега совершает решительный бросок к загривку соперника. — А знаешь почему, Габбла? Дело ведь не в размерах и не в силе. Просто он умеет предугадать каждый следующий ход.