Александр Розов - День Астарты

— Если у незваного гостя армия, то как ты его выставишь из страны? — спросил один пожилой мужчина.

— Военная сила — это экономика плюс воля, — ответил короли, — Простая формула. За последние четверть века она проверялась много раз, и всегда срабатывала. Когда вы будете иметь сильную экономику, то сами решите, в какой степени вас устраивает чилийское правительство. Захотите — урежете его полномочия, а захотите — вообще укажете ему на дверь. И оно уйдет, потому что сила будет на вашей стороне.

Рорате Урерунги вздохнул и задумчиво проворчал.

— Почему у тебя так легко получается объяснять сложные вещи?

— Потому, что они не такие уж сложные, — сказал король, — Ну, еще потому, что мне приходится часто этим заниматься… Hei foa! Я рассказал вам, какую позицию буду занимать на переговорах. Если кто-то из вас считает, что это неправильно, то пусть говорит сейчас, по нашему общему обычаю Tiki… Никто так не считает? Тогда мы пойдем в Хоту-Матуа. Тут идти полчаса. По дороге мы можем еще поговорить.

Лимолуа махнул рукой и, вместе с тройкой «морских полисменов» и несколькими сотнями местных зрителей, двинулся вверх по Авенида Понт. Когда примерно полпути было пройдено, появился полицейский наряд, и офицер тактично попытался прекратить «незаявленную демонстрацию». Следующие полпути Рити и Поу, взяв его, как бы, в клещи, последовательно доказывали ему, что спонтанное синхронное параллельное движение сколь угодно большой группы людей, это не обязательно демонстрация. Офицер тяжело вздыхал, и периодически говорил в мегафон: «граждане, если это демонстрация, то вы должны ее прекратить, потому что она не была заявлена». Это, разумеется, только привлекало в процессию дополнительные группы людей…

Около входа в отель Хоту-Матуа стоял кордон из военных, вызванных с базы ВВС. Король, с полным спокойствием, повернулся к толпе сопровождающих и сказал:

— Hei foa! Оставайтесь здесь. Я вижу, что тут на улице уже установлен достаточно большой TV-экран. Вы все увидите и услышите… Рити, Поу, Кианго, вы успеете пообедать, пока я общаюсь. По диагонали, через перекресток — кафе Хе-Вари.

— А ты будешь там голодный? — с ноткой осуждения в голосе спросила Рити.

— Заботливая, — с улыбкой сказал он, — Не переживай. Я съем двойной ужин после переговоров. Дипломатия возбуждает у меня аппетит.

С этими словами, Лимолуа махнул ладонью, развернулся, вместе с мэром Ханга-Роа прошел сквозь армейское оцепление. Они скрылись в дверях отеля… Чтобы через четверть часа появиться на экранах — уже за большим круглым столом в центре зала полуоткрытого ресторана, с видом на бассейн и пальмы внутреннего дворика.

Диспозиция была продумана так, как будто организаторы опасались драки между оппонентами. Чилийский госсоветник Фелипе Галего и генерал Луис Мартинес оказывались на максимальном расстоянии от короля Рапатара. Его отделяли от континентальных чилийских чиновников справа — наблюдатели из Новой Зеландии, Папуа, и штата Гавайи, а слева — мэр Урерунги, 2-ВСиПП ГС ООН АиНРСиМОГ Джентано Монтегю и (рядом с Лимолуа) меганезиец с Таити. Янки из Гавайев, оказавшийся по другую руку от короля, из любопытства тронул лезвие алебарды — hoemere (небрежно положенной королем на стол), и до крови порезал палец.

— Oh! Fuck! Я думал, это просто игрушка, вроде как скипетр у королей в кино…

— Примерно так и есть, — ответил Лимолуа, — Это церемониальное оружие.

— Но чертовски острое, не так ли?

— Да. Держать hoemere в нерабочем состоянии считается дурным тоном.

— О! Вот как?

Гавайский янки хотел спросить что-то еще про алебарду, но Джентано Монтегю достаточно громко постучал авторучкой по столу и произнес:

— Сеньоры, я напоминаю, что нас видят в прямом эфире. Кроме того, у нас плотный график работы, поэтому позвольте приступить… — он открыл ранее извлеченную из портфеля толстый том-скоросшиватель с эмблемой ООН на обложке, — …Сегодня наиболее острой проблемой является атомный авианосец «Сантандер», ВВС Чили. Насколько я понимаю, экипаж был эвакуирован 13 февраля из-за утечки радиации, а позже, на корабль проникли сепаратисты «PIRA», и теперь они угрожают опасными манипуляциями с реактором, если их требования не будут выполнены. Чтобы свести объем требований к разумному уровню, мы пригласили для участия в переговорах с сепаратистами авторитетного полинезийского лидера Лимолуа Хаамеа.

— Для чего меня пригласили? — переспросил король Рапатара.

— Мы надеемся, — пояснил Монтегю, — что вы сможете объяснить сепаратистам явную нереальность требования передачи островов Пасхи и Сала-и-Гомес в их руки. Нами разработан более реалистичный проект расширения прав полинезийской этнической общины, включая культурную автономию, квоту в местном самоуправлении и…

— Дайте сюда, — перебил Лимолуа.

— Пожалуйста.

Джентано Монтегю передвинул по столу том-скоросшиватель. Лимолуа деловито полистал страницы и лаконично сообщил.

— Это не годится.

— Но над этим работали эксперты, владеющие ситуацией, — возразил Монтегю.

— Ситуацией владею я, — отрезал король, захлопнул том и толкнул по столу обратно к Второму Высокому Советнику и Полномочному Представителю Генсека ООН.

— Если вы владеете ситуацией, — мягко произнес Монтегю, — то ваше мнение и ваши предложения, конечно, должны быть рассмотрены.

— Предложения очень простые, — сказал Лимолуа, — Рапа-Нуи становится свободной экономико-технологической зоной, транспортная монополия отменяется, а остров Тангата-Ману признается полностью экстерриториальным. Точка.

— Я не понял вашей мысли о статусе Тангата-Ману, — вмешался Фелипе Галего.

— Статус независимой территории, — пояснил король, — Следует признать, что этот маленький остров не включался в состав территории Чили, а значит, жители сами управляют этой территорией. В дипломатии это называется «суверенитет».

— Там нет жителей, — заметил чилийский госсоветник.

Лимолуа Хаамеа покачал головой.

— Сейчас их там нет, поскольку 6 февраля их выгнала оттуда полиция, а военные разрушили их постройки. Это зафиксировано на видео-камеры туристов.

— Вы имеете в виду флагшток с вымпелом маори и саперные заграждения?

— Я имею в виду все сооружения, которые там были, — ответил король, — Мы можем спорить об их количестве и назначении, но они были собственностью конкретных жителей. Уничтожать чужую собственность без суда — это произвол.

— Каких жителей?! — возмутился Галего.

— Мэр Ханга-Роа имеет список жителей Тангата-Ману, которым это принадлежало.

Госсоветник Галего повернулся к Рорате Урерунги.

— У вас действительно есть такой список?

— Да, — подтвердил мэр, — У меня есть список. 11 собственников уже заявили в суд о нарушении их прав и уничтожении армией Чили их собственности на сумму семь с половиной миллионов песо.