Александр Казанцев - Ступени Нострадамуса

Зал шумел. Первый шок от разоблачений брата прошел и сменился негодованием.

Братья один за другим брали слово, чтобы защитить цивилизацию от фанатизма, представитель которого проник в их среду и пытается вырвать мирную победу над «империей зла», достигнутую без ядерной войны и потерь с нашей стороны. «Их сырье нам принадлежит по праву победителей, к тому ж мы платим за него своей продукцией, кормя их и одевая».

Отважный мастер в спор вступать не стал и вместе со всеми вышел через маленькую дверь у парадной лестницы особняка.

В кустарнике все разоблачились, становясь блестящими джентльменами. Они закуривали сигары и договаривались о деловых сделках, встречах и общих развлечениях.

Высокий старец с длинной бородой освободился от балахона в стороне.

Лицо его было печально. Он понимал, что не может мудрость иного мира сдержать безумие цивилизованной дикости, под знаменем ханжества и выгоды катящейся в пропасть.

Не оборачиваясь, он ощутил человека со шпагой за спиной, готового «казнить клятвопреступника». Не имел понятия брат со шпагой ни о параллельных мирах, ни о других измерениях. Когда он сделал выпад, то проткнул воздух. Старец для него исчез, перейдя в свой параллельный мир…

А спустя некоторое время великолепный лимузин одного из первых богачей Запада привычно остановился на душной улице Делового Города у заштатной парикмахерской. Ее хозяин, приволакивая ногу, подобострастно открыл дверь перед важным клиентом, и тот, отразившись в зеркалах заведения символом благополучия и процветания, уселся в кресле с откидной спинкой, оказавшись сразу в лежачем положении.

Хозяин сам обслуживал, намылил его холеное лицо, готовясь сделать кожу идеально гладкой. Из — за перегородки вбежал помощник.

— Эти варвары, — захлебываясь произнес подмастерье, — расстреливают свой парламент! Наша компания ведет прямую передачу с крыши противоположного дома. Крайне интересно! Уверяю вас!

Миллиардер вскочил с кресла и так с намыленными щеками побежал за перегородку. Хозяин заведения ковылял за ним следом.

На экране виднелся величественный беломраморный дворец с бесчисленными окнами, возвышаясь над мостом с въехавшими на него танками.

Все было, как в кино, но происходило на самом деле. Из орудия сверкало пламя: и тотчас из одного из окон дворца вырывался клуб дыма, и все беломраморные плиты над ним покрывались черной копотью.

— Это не болванками бьют, — в волнении объяснял подмастерье. — Это боевыми снарядами стреляют по живым людям внутри!

— Иди, встречай клиентов, — приказал ему хозяин заведения.

Миллиардер, оставшись с ним наедине, сказал:

— Так в неомире еще никогда не бывало! Я не могу себе представить, чтобы у нас в столице по приказу президента появились бы танки, расстреливая парламент, разбивая его купол, убивая сенаторов и депутатов.

— Они так понимают демократию, — угрюмо произнес парикмахер.

— Я считал, что он не решится на орудийный залп по дворцу, где заседают избранники народа. На это не пошел в прошлом веке даже гениальный узурпатор, не стеснявшийся расстреливать тысячами людей. Он ограничился барабанным боем перед загородным дворцом, куда загнал парламент.

— Здесь стрельба происходит в центре столицы, — напомнил хромой.

Танк на экране чуть вздрагивал при очередном выстреле.

— Это чудовищно! И они еще говорят о народовластии! Такое возможно лишь при диктатуре! В уродливом мире на другой планете!

— Однако у этого спортполитика хватило духу на подобный способ убеждения членов парламента. У нас в цивилизованном неомире…

Миллиардер задумался:

— Очевидно, мы выпустили джинна из бутылки, и нам остается только пользоваться открывшимся рынком.

— Как мы с вами и планировали когда — то, Рыцарь Звездного Неба, — напомнил гроссмейстер Братской Ложи.

Недолго два президента жили рядом. Страна распалась, как будто дереву все ветви обрубили. Стоял лишь ствол, а с ним Борец. Для Строгача же не осталось кресла.

Борец командовал один. Толпа советников — экономистов наперебой рвалась к нему. Он в их делах не разбирался, зато вот тренер Вердлис, тот неожиданно проявил такие знания, что слушать других не понадобилось.

И проводил Борец реформы, как умел, то есть рубил сплеча, нимало не заботясь, не пострадал бы кто. А пострадал избравший его народ. Неудерживаемые отныне цены так подскочили, что удивили самого отпустившего «коней» возницу — президента. Держал в руках он колбасу, дивясь, что та в десяток раз дороже. А вскоре дело пошло о сотнях, тысячах, десятках тысяч раз! Тогда Борец и спохватился, припомнил, кто советовал ему. Первым был его же тренер.

И Вердлис был «вызван на ковер»…

— Трудности переходного периода, — лепетал он. — В других странах так же было. Зато товар рекой идет из — за рубежа!

— А кто его способен купить? — разъяренно спросил Борец.

— Теперь каждый может заработать, — уверял Вердлис.

— А зарплату не платим месяцами! — гремел Борец.

— Прости, дружище, я не финансист.

— Не дружище я тебе, а президент. Понял? Ты, небось, теорию фундаментального поля Герловина не знаешь? А в его книге «Основы единой теории всех взаимодействий в веществе» делается вывод: не только физические системы не могут существовать, замкнутые в самих себе, но и СОЦИАЛЬНЫЕ!Понял? Значит, без западных стран нам каюк. Выходит, мы лишь сырьевщики и можем продавать то, чем нас природа наделила. А взамен — поток западной продукции, которой хвастаешься ты! Но за валютный чистоган! И концов с концами не сведешь!

— Так это же, товарищ президент, и рекомендовал вам не столько я, сколько ваши советники.

— Советники! Они боятся не того, что меня уберут, а что они останутся без тепленьких местечек. И ты тоже! Только с тобой ждать моей отставки не будем, а прямо сегодня же тебя уберем ко всем чертям. Или еще дальше.

— Как знаете, товарищ президент, я служил вам верой и правдой. В чемпионы вывел и даже в президенты.

— Ну ты, не зарывайся, прощелыга! Занимайся своими гирями и как «всяк кулик, знай свое болото». Не Вердлис ты, а ВРЕД — ЛИС,лиса вредная. Пошел вон!

Вердлис побледнел от мысли, что Борец разгадал его тайную миссию, но спорить с гневным властелином не стал.

Растерянный, весь в поту, вышел он от разъяренного Борца и долго не мог найти себе места, пока не утешился придуманной эпиграммой на обидчика:

«Дебил — я, дебил!» — укорял он сам себя, но как профессор Эльского университета утешался тем, что кое — что все — таки сделал: товары из других стран мира завалили здешние, прежде пустые, прилавки. Желанный рынок сбыта открыт!.. Правда, рынка (с конкуренцией) в стране Борца еще не возникло.