Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Тогда нам точно крышка, - проворчал капитан, - Знаешь, что нези устроят тут за свою долю? Я видел, как они воевали в Мпулу. Тебе докладывали про битву на озере Уква?

- Мне много про что докладывали, - ответил Ндунти, - но сейчас все будет иначе. У нези на хвосте будут висеть янки и целая толпа журналистов. Нези не хотят, чтобы их считали зверьми, совсем не хотят. А янки будут следить за каждым их шагом. Янки обидно быть последними из трех, и они, чуть что, закричат: эй, что это вы творите в чужой стране, кто вас сюда звал? И янки будут мешать чина и нези делить эту поляну до тех пор, пока те не скажут: хрен с ним, берем янки в долю. И после этого они точно никогда не договорятся.

Дуайт недоверчиво покачал головой.

- Слишком просто у тебя все получается, Чоро. Все дураки, один ты умный.

- Нет, Бобби, - сказал генерал, - все не просто. Чина, нези и янки - не дураки. У меня бы ничего бы не получилось. Но мне повезло, что один дурак точно есть. Это – эмир. Он не умеет проигрывать. Если его щелкнуть по носу, то он начинает вести себя так, будто ему все можно. А янки, нези и чина не любят, когда кто-то так себя ведет. Очень не любят.

- Ты считаешь, Чоро, что ты достаточно сильно его щелкнул?

- Не знаю, Бобби. Но он будет звонить мне. И вот тогда я щелкну. Я буду говорить с ним при репортерах. Я насру ему на голову, и все будут об этом знать. Этого он не стерпит.

Вэй Лицзи, комиссар 2-го индоокеанского флота КНР отвесил короткий поклон

- Я приношу вам наши извинения за наш предварительно не согласованный ранний визит, который мог нарушить ваши рабочие планы, или отдых.

- Я присоединяюсь, - добавил генерал-лейтенант Бяо Сун.

Эрнандо Торрес посмотрел на часы (было 6:30 утра) улыбнулся и кивнул в ответ.

- Работа есть работа. Просто располагайтесь, я вам налью кофе. Майор Илле Огви выращивает этот кофе на маленькой ферме, прямо здесь, на острове Лийс.

- Кофе трансгенный, - уточнил Илле Огви, - Обычный тут бы не вырос, тем более - так быстро. Но на вкус – как наш обычный «Arabica-Tahiti».

Четверо расселись по кругу в маленькой беседке в китайском стиле на берегу лагуны.

- Будет здорово неприлично, если я начну разговор с претензий? – спросил Торрес.

- О плохом лучше сразу, - со вздохом сказал Лицзи.

- Тогда начинаю, - предупредил координатор правительства Меганезии, разливая кофе по кружкам, - ваш партнер-шонао сделал грубую попытку манипулировать нашим военным контингентом в Мпулу. Извините, коллеги, но так дела не делают. Если вам что-то надо, давайте это обсуждать, а будить всех среди ночи репортерской истерикой в эфире – просто непристойно, вы согласны?

- Я приношу наши отдельные извинения по этому поводу, - сказал Вэй Лицзи, - Но я хочу сообщить, что Чоро Ндунти не является нашим официальным партнером. Он действовал без нашего одобрения, и сообщил нам о казусе с репортерами только пост-фактум.

Торрес чуть заметно пожал плечами и поставил кофейник на стол.

- Я принимаю ваши извинения, но это не решает проблему. Ваш неофициальный партнер поставил нас и наших союзников-мпулу в идиотское положение. Если мы откажемся выручить заключенных в Чивези, то у нас будет плохая пресса, а нам это совершенно не нужно. Если мы согласимся, то мобильный корпус наших союзников не остановится в Чивези, а займет всю Шонаока. Шонао и мпулу – это один этнос, они говорят на одном языке, поют одни песни, и отличаются меньше, чем жители Фуцзян и Чжецзян у вас на родине. Последние несколько лет шонао и мпулу враждовали, но это не меняет дела. Вы можете враждовать с соседями, но если ваш соcед умер, а его жена и его дети лишились кормильца и защитника, то вы вряд ли откажете им в элементарной помощи. Разумеется, вы можете отказать, но что произойдет с вашей репутацией? Окружающие решат, что вы жадный, бесчувственный, злопамятный человек, или даже просто негодяй. Логично?

Китайский комиссар отхлебнул кофе и кивнул – не в знак согласия, а в знак понимания.

- Вы говорите очень убедительно, но так же убедительно говорят все агрессоры, когда хотят захватить соседние страны под предлогом братской помощи. Я повторю: президент Чоро Ндунти не является нашим партнером, однако это не значит, что мы благосклонно согласимся с военной аннексией Шонаока вашими союзниками.

Торрес тоже отхлебнул кофе и пожал плечами.

- Если вы, уважаемый Лицзи, так расставили акценты, и если вы уполномочены говорить от имени партии и правительства Китая… - координатор сделал паузу, дождался, пока комиссар кивнет, и продолжил, - … То мы, исходя из принципов добрососедства между народами Китая и Меганезии, отложим аннексию Шонаока приблизительно на пол-дня.

- Если это была шутка, - медленно сказал Вэй Лицзи, - то я ее не понял.

- К сожалению, это не шутка, - ответил Торрес, - Это вежливое напоминание о том, что Шонаока граничит не только с Мпулу, но и с другими странами, в т.ч. – с королевством Зулустан. Мотострелковая бригада армии Зулустана полчаса назад начала формировать походную колонну на т.н. «английском шоссе». По оценкам наших военспецов, она вторгнется в Шонаока, сегодня, между 16 и 17 часами. Я бы хотел, уважаемый Лицзи, заранее знать отношение вашего правительства к этому готовящемуся акту агрессии.

- Совершенно не исключено, что это просто учения, - заметил комиссар.

Координатор правительства Меганезии повернулся к майору.

- Илле, вас не затруднит показать нашим китайским друзьям, как там обстоят дела.

- Aita pea, - Илле Огви раскрыл ноутбук, и развернул экран в пол-оборота к гостям, - вот это - «английское шоссе», снимок участка между Тейжери и западными отрогами хребта Итумбо с высоты 50.000 метров. Позже я дам свои комментарии. Коллега Бяо Сун, я надеюсь, меня поправит, если я допущу какие-то ошибки. Но в начале я предложу вашему вниманию запись радиоперехвата разговора по спутниковой связи между Тариком Эль- Акканом, эмиром Сарджа, и Тумери Ка Амабо, инкоси зулу. Обращаю ваше внимание на то, что перемещения, промежуточный результат которых вы видите на экране, начались через час после данного разговора, и являются его прямым следствием.

- Давайте послушаем, - согласился Вэй Лицзи.

Разговор был почти на четверть часа, и состоял из двух частей. Первая, трехминутная часть, представляла собой монолог эмира. Каждая его фраза начиналась со слов: «Я хочу, чтобы…». Суть пожеланий сводилась к тому, что страна шонао должна быть разорена, столица, Лумбези - стерта с лица земли, с президента Ндунти и его советников - содраны кожи и (после обработки) присланы в Сарджа. Лишь последняя фраза отличалась по конструкции: эмир спрашивал, сколько все это будет стоить. Инкоси (т.е. король Зулу), сообщил в ответ, что все это довольно непростая операция, но с эмира, по дружбе, он возьмет очень небольшую сумму – всего 100 миллионов американских долларов. Во второй, более длинной части разговора, стороны долго и нудно торговались, пока не сошлись на сумме 50 миллионов, из которых 25 уплачиваются авансом, немедленно.