Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Что там происходит? – спросила канадка.

- Вода, - сказала Ллаки, - в краале есть колодец с прудом, а вокруг совсем нет воды. Вот все наши за ней и приехали. А места мало.

- Раздолбаи, - проворчал Рон, слезая с трицикла и забрасывая автомат за спину, - Пойду, помогу им, иначе они до ночи не разберутся. Пума, присмотри за детским садом.

- Я смотрю, - коротко ответила та, и сразу стало понятно, что «детский сад» (т.е. супруги Палмерстон) под надежной защитой, черта с два их теперь обидишь.

Не особенно обидевшись за прозвище, Кейт и Фарли привели в боевое положение свои видеокамеры и разошлись в разные стороны, выбирая ракурсы получше. Пума выбрала пригорок примерно в двадцати шагах от «Джибо» и остановилась там, небрежно (как показалось бы несведущему человеку) держа свой «kinetiko» за пистолетную рукоятку и положив ствол на плечо. Она была похожа на овчарку рядом с охраняемым стадом. Рон, тем временем, оказался рядом с воротами крааля и был замечен участниками дорожного движения. «Нези пришел!» - громко оповестил кто-то, и меганезийский волонтер тут же оказался внутри небольшой толпы. Жанна взяла свою видеокамеру, выбрала позицию поудобнее, и стала снимать то, как он «разруливает ситуацию». Ей давно хотелось хоть раз зафиксировать подобную сцену от старта до финиша. Меганезийский инструктор не отдавал приказов, не делал повелительных жестов и, кажется, ничем не выделялся из пестрой кампании спорящих. Он как бы растворился в ней, жестикулируя и споря точно так же, как все остальные. Тем не менее, беспорядочная суета как-то незаметно утихла, все стали действовать более спокойно, а пробка у ворот начала рассыпаться, будто бы сама собой. Кажется, люди занимались ровно тем же, что и до появления Рона, но, по какой-то странной причине, только сейчас это стало приносить желаемые результаты.

Жанна уже не раз задумывалась об отношении африканской публики к инструкторам – меганезийцам (или, по-местному - «нези») и на память всегда приходила ода Киплинга «Бремя белых»:

Твой жребий - Бремя Белых!

Как в изгнанье, пошли

Своих сыновей на службу

Темным сынам земли;

На каторжную работу -

Нету ее лютей, -

Править тупой толпою

То дьяволов, то детей…

То, что делал Рон Батчер, или то, что раньше на ее глазах делал Наллэ Шуанг, было чуть ли не полной противоположностью киплинговскому представлению о «цивилизаторской миссии». Африканцы видели в «нези» никаких не цивилизаторов, а просто тех парней, которые, как правило, лучше знают, как организовать ту или иную работу. Меганезийцы, в свою очередь, видели в африканцах никакую не «тупую толпу», а просто тех парней, которые пока не умеют хорошо организовывать некоторые важные для жизни вещи. Во всем остальном они были на равных. Дистанция между жителями Мпулу и «новыми колонизаторами» (как уже назвала меганезийцев одна весьма авторитетная британская газета) просто отсутствовала. Вот и сейчас, как только пробка была разрулена и по кругу пошла тыквенная бутыль (с самогоном, надо полагать), Рон автоматически оказался в числе участников этого местного ритуала, сопровождающего благополучное завершение любого совместного дела. Герой Киплинга вряд ли попал бы в этот круг.

Твой жребий - Бремя Белых!

Награда же из Наград -

Презренье родной державы

И злоба пасомых стад.

Жанна улыбнулась, оценив курьезность ситуации. В качетстве «пасомого стада» (правда, маленького), выступали сейчас как раз британцы. Они мирно паслись под присмотром Пумы. Это происходило уже не раз за несколько часов путешествия их «медиа-звена» по стране шонао. Британская пара оказалась в их кампании после несколько экстремальной переправы через реку Луайва, по броду, проходившему вдоль опор взорванного моста. К их «Джибо» подкатил бронетранспортер спецназа INDEMI, и военные разведчики, после короткого обмена репликами с Роном, просто спихнули ему супругов Палмерстон (мол, у нас тут боевые задания, риск, а у тебя в трайке как раз есть свободные места). Вероятно, спецназовцы акцентировали внимание Рона на полнейшей беспомощности этой пары в местных условиях, поэтому каждая следующая остановка в пути сопровождалась фразой: «Я пойду, гляну, что впереди, а Пума приглядит за детским садом». Первый раз Фарли и Кейт что-то пытались возразить, но Рон резонно заметил: «Ребята, вы ориентируетесь в саванне примерно как здешний бушмен - у вас на Пикадилли, так что без обид, ОК?».

Остановки происходили тогда, когда Рону что-то казалось подозрительным. Впрочем это была просто перестраховка – они ни разу не встретили ничего по-настоящему опасного. Меганезийская авиация так качественно «обработала» территорию, что «подвижных и активных боевых единиц противника» здесь не осталось. Все «боевые единицы» были неподвижными и неактивными. Маленькие форты кустарной постройки, развороченные взрывами... Сгоревшие грузовики и легкая бронетехника… Ну, и, разумеется, «личный состав». Жанна никогда не страдала репортерской некрофилией. Иначе говоря, при виде трупов людей, разорванных снарядом или авиабомбой, сожженных белым фосфором или напалма, простреленных пулеметной очередью, или размазанных взрывной волной, у нее не возникало желания подойти на три шага и снимать это в упор на видео. Жанна не раз задавалась вопросом: что было в начале - репортерская жажда показывать вот так чью-то смерть, или желание телезрителей видеть это на экране. Сама канадка не намерена была потакать некрофилии и снимала общие планы, на которых видно, что здесь произошло, а не анатомические подробности действия оружия на человеческий организм. Британцы, напротив, чуть ли не тыкали объективами в трупы, не забывая восклицать «О, боже!», а если рядом оказывались конкуренты в виде крупных птиц-падальщиков, то обращались к Пуме с вежливой просьбой: «Миссис Батчер, можем ли мы попросить вас отогнать этих существ ненадолго, пока мы делаем репортаж». Пума равнодушно пожимала плечами и метко швыряла увесистый камень в какого-нибудь стервятника. Птицы лениво взлетали или неуклюже отбегали на десяток метров, освобождая съемочную площадку.

Гораздо более интересным показалось Жанне поведение Ллаки. Она снимала на видео не столько сами следы авианалета, сколько британцев, снимающих эти следы. Она выбирала (как казалось Жанне) такой ракурс, чтобы на первом плане оказывались Фарли или Кейт, а уж на втором – разбитая техника и трупы. Поддавшись какому-то импульсу, она отошла чуть дальше и стала снимать Ллаки, снимающую британцев, снимающих трупы. Юная африканская телеведущая тут же это заметила – и подмигнула канадке. Вышло прямо по Фридриху Дюрренматту: «Наблюдение за наблюдающим за наблюдателем».