Розов Александрович - Чужая в чужом море

Грянул восторженный рев легионеров, сквозь который можно было расслышать чьи-то робкие аплодисменты из небольшой кучки репортеров. Президент Ндунти поправил на себе простой генеральский китель (который хорошо сидел на бывшем главаре банды ангольских дезертиров), вернулся за парадный стол под флагом Шонаока, и сделал два глотка минеральной воды из простого, демократичного граненого стакана.

*********************************

…

Рон Батчер хлебнул пальмового пива из кружки и прокомментировал:

- Говнюк.

- Очень много слов, - лениво сказала Пума, - Не поняла. И еще смешно. У них там день, а здесь ночь. Звезды. Я помню про вращение Земли, а привыкнуть не могу.

- А про что говорил Чоро? - все так же лениво спросила Пума.

- Про политику.

- Он неправильно говорил?

- А ты сама как думаешь? – поинтересовался экс-коммандос, знавший по опыту, что его vahine прекрасно запоминает услышанное даже в полусне.

- По ходу, ничего такого, - ответила она, - Если тебя грабят, то надо воевать, а если надо воевать, то нужно оружие и армия. Чоро - говнюк. Да. Но это он правильно сказал.

- Дальше, - поощрил ее Рон.

- Если у нас есть фермы, фабрики, школы, специалисты, наука, тогда все просто. Да. Мы придумали и сделали оружие. Мы научили немного солдат-специалистов. Мы наняли за кое-какие деньги резервистов, кому интересно. Их тоже научили. Наших людей никто не сможет грабить. Хорошо. А если у нас нет ни хрена - с чего тогда начинать?

- А с чего бы ты начала?

Пума переместилась из положения «лежа» в положение «сидя по-турецки» (что означало в данный момент крайнюю степень напряжения ума), и объявила:

- Я начинаю, как в комп-игрушке «X-fenua». Выращиваю и охраняю дешевую еду. Ее и охранять не дорого. Ее никто не будет отнимать большой военной силой, и мне не надо даже армии. Можно дать оружие фермерам, и хватит. Когда появилась еда на продажу, я начинаю делать более хорошее оружие, инструменты и ценные вещи. Если получится, то я делаю инструменты-оружие. Называется «продукция двойного назначениия». Выгодно. Потом, если у меня это есть, я могу делать образование. Я пока правильно говорю, да?

- По ходу, так, - подтвердил экс-коммандос, - Теперь вопрос. Почему Ндунти не давал фермерам дешевое оружие, которым они бы могли охранять свой добряк?

- Это понятно. Они бы тогда убили его солдат, и его тоже. А так он мог их грабить.

- Ответ верный. Идем дальше. Кто сейчас может напасть и ограбить людей шонао?

- Не знаю, - ответила Пума, - Может, ЮАР могла бы. Но это большая война. Они не захотят. Слишком дорого. Не выгодно.

- Опять верно. Теперь вспомни, что спросил у Чоро тот парень из «Spigel».

- Я помню. Он спросил: зачем тратить деньги на оружие, если люди шонао сидят в полной жопе, нет домов, негде работать, и там не голод только потому, что из Мпулу привезли кучу хавчика. Я тоже не понимаю. Чоро же не дурак. Зачем он так делает?

Рон похлопал ее по плечу.

- Это просто, как банан. Ндунти – бандит. Он привык грабить, это его образ жизни. Для того, чтобы хорошо грабить, необходимо эффективное оружие. А на людей шонао ему насрать. Ты краткий курс экоистории учила? Про государство помнишь? Вот Ндунти и есть государство в его чистой, незамутненной форме. Во Франции лет триста назад был такой король – он прямо говорил: «государство – это я». Здесь аналогичный случай.

- Тогда что он говорил про народ и демократию? – удивилась Пума.

- Это для репортеров-юро, - пояснил Рон, - У них у самих демократическое государство. Он им хочет объяснить, что его демократия демократичнее.

Пума энергично передернула плечами и обиженно наморщила лоб.

- Я ни хрена не поняла, что ты сейчас сказал. Говорить такими словами - не честно, да!

- ОК, тогда на пальцах. Смотри: демократия – это кукольный театр, куклы называются «народ». Считается, что куклы приказывают, а оффи - выполняют приказы. Ясно, что оффи приказывают сами себе, но в Европе это не принято говорить. Типа, неприлично.

- У! Это я знаю. Ты скажи что значит: «его демократия демократичнее».

- Значит, в его театре куклы больше похожи на людей, - пояснил резерв-сержант.

- Врет? – спросила Пума.

- Хрен его знает, - Рон пожал плечами, - В Европе оффи такие же говнюки, как Чоро, но он наглый мелкий бандит, а они - трусливое крупное ворье. Европарламент, конечно, на вид, более убедителен, чем Национальное Собрание Шонао…

- Национальное что? – перебила она.

- Это когда Чоро собирает легионеров на площади, что-то говорит, они кричат «ура!». И когда они крикнули, считается, что народ одобрил. В Европарламенте для этого сделаны кнопочки на столах. Депутатам платят - они нажимают кнопочки. Результат такой же.

- На площади – прикольнее, - решила Пума, после короткого размышления.

Рон допил банку пива, смял в ладони, как бумажную, бросил в мешок, и сообщил:

- Многие юро тоже думают, что на площади прикольнее. А другие юро говорят, что это фашизм. Вопрос, кто лучше: бандиты или ворье. Бандитов многие юро боятся. Бандит в политике – это всегда война, ему же надо грабить, верно? А ворье не воюет, даже когда надо. Ты помнишь по экоистории: Европа сдалась Гитлеру практически без боя.

- Чоро говорит для тех юро, которые думают, что бандиты лучше? – уточнила Пума.

- По ходу, да, - подтвердил он, - Наверное, он думает, что они дадут ему денег.

- Это логично, - согласилась она, - Тогда почему ты думаешь, что это плохо? Если Чоро кому-то нравится, пусть дают ему деньги. Это дела юро. Их деньги, их проблемы.

- Ты хотела бы, чтобы тебя считали другом Чоро? – спросил резерв-сержант.

- Не очень, - призналась Пума.

- Вот то-то и оно. А скажут, что мы – его друзья. Что все канаки – его друзья. Мы с тобой полетим отдохнуть в Швецию, к Олафу и Фрис, а на нас будут смотреть, как на бандитов и фашистов. И все из-за этого говнюка, который перешел красную линию.

Пума внимательно посмотрела на него.

- Красную линию? Ты мне про такое не говорил.

- Это элементарно, - сказал он, - Это то, что отличает полисмена или солдата от бандита или маньяка. И те и другие стреляют в людей. Но первые не переходят красную линию, а вторые только за ней и живут. Многие люди будут думать, что мы перешагнули красную линию, потому что ее перешагнул этот сраный афро-гитлер.

- Рон, Люди будут так думать, потому, что мы убьем Аккана?

- Не только поэтому, - ответил он, - Но и поэтому - тоже.

- А никак нельзя им объяснить, что мы на правильной стороне? Что мы не перешагнули?

- Кому-то сможем. Кому-то нет. Не знаю.

- Плохо, - вздохнула Пума, - Но мы же летим на Новую Британию, да? А там с этим как?

- По фигу, - сказал он, - Оскэ и Флер на это насрать. Хти, Мео, и всем местным – тоже.

- Значит, это ничего?

- Это ничего, - подтвердил экс-коммандос.