Розов Александрович - Чужая в чужом море

- Вы видели фото Ханоя и Хайфона после бомбардировок 1972 года? - перебила она.

- Да, но мы говорим не о войне вообще, а о той войне, в которой участвовал Штаубе.

- Вам обидно, что в этой войне победила не ваша сторона? - спросила Тин Фан, - вы добиваетесь преследования офицера, который нанес поражение вашим союзникам?

- Ваша честь, я не давал повода для таких подозрений!

- В таком случае, объясните, почему вы привязались именно к Штаубе? Вы не нашли других военных преступников, поближе к Гааге? Полковник Крэмо, помогите герру Эйнфогелу, чтобы ему не летать через пол-планеты.

Команданте военной разведки поднялся с места и поправил зеркальные очки.

- Aita pe-a. Могу предложить Амстердам, Брюссель, Страсбург, Женеву и Линц. Все можно объехать за один день на автомобиле. У меня 26 имен с адресами и списком художеств в Центральной Африке и странах Карибского региона. Массовые убийства жителей, изъятие внутренних органов, создание концлагерей, работорговля. Годится?

- Думаю, годится, - ответила она, - У вас есть с собой этот список на бумаге?

- Да, сен судья. Это приложение «D» к моему отчету, который у вас на столе.

- Ага… - сказала Тин Фан, вынимая один том из общей папки, - герр Эйнфогел, я не слышу ответа на свой вопрос. Почему вас вдруг заинтересовал именно Штаубе?

- Э… Мы ищем не ближайших преступников, а наиболее опасных.

- Ознакомьтесь с этим списком, - судья сунула том ему в руки, - Штаубе опаснее их?

- Э… Возможно, мы еще не изучили этот вопрос, но даже если и есть более опасные преступники, это не основание, чтобы оставлять безнаказанными менее опасных.

Появился несколько сконфуженный Штаубе – уже не в военной форме, а в оранжевом килте с зеленым силуэтом флайки (точно таком же, как тот, что был на его жене).

- Прошу прощения, я…

- Поднимали деньги для семьи? – перебил Ашур, - Выношу вам устное замечание. Вот папка, тут дополнительные обвинения против вас. Сядьте в сторонке и ознакомьтесь.

Тин Фан использовала эту короткую паузу, чтобы закурить сигарету, и вновь взялась за международного прокурора.

- Мне интересно, как вы изучаете вопрос о военных преступниках. Наверное, в начале к вам поступают какие-то заявления, затем вы из них выбираете, кем и чем заняться, да?

- Как правило, это так и происходит, ваша честь.

- И от кого же было заявление на Штаубе?

- В данном случае, я, как прокурор, начал расследование по собственной инициативе. В регламенте суда такой вариант предусмотрен.

- Вот как? - сказала Тин Фан, - А откуда такая инициатива?

- Из-за акта агрессии против Сарджа, - пояснил Эйнфогел.

- Мы в самом начале выяснили, что это ваша ошибка, - заметила она, - И тогда вы стали срочно собирать новые обвинения против Штаубе, чтобы добиться его выдачи. Меня интересует: почему вы суетитесь вокруг этого клиента? Вам заплатили за его голову?

- Я не исключаю, что моя точка зрения ошибочна, - примирительным тоном ответил прокурор, - Но я прошу не наказать Штаубе, а передать его компетентному трибуналу. Если он невиновен, то вопрос будет снят. А если виновен – то… Так или иначе, вопрос будет решен объективно. Вы же не можете отрицать, что в этом деле надо разобраться.

- Не могу, - согласилась Тин Фан, - Поэтому я вызываю Ллаки Латтэ для пояснений по поводу компетентности международного трибунала.

Снова появилась Ллаки в серебристых шортах и топике. Теперь она повязала шейный платок цветов национального флага Мпулу: синий, желтый, зеленый, черный. В руке африканка держала тонкий прозрачный пластиковый конверт с какой-то распечаткой.

- Я простая девушка, - сообщила она, - я не училась юридическим штучкам, но я умею читать, да! Я взяла интернет и прочитала там про преступления против человечности. Преследовать человека за то, что у него другая религия - это преступление. И пытать человека – это преступление. Но в трибунале есть судьи от правительства исламских стран, где человека заставляют жить по исламу, а если он не хочет, то его бьют или плетьми, или вешают на площади или забивают насмерть камнями. Пусть прокурор объяснит: что это за трибунал, где такие судьи, которых самих надо судить?

- Вы готовы ответить на вопрос? – спросила Тин Фан у Эйнфогела.

- Видите ли, судей выбирает определенный комитет ООН. Это не в моей компетенции.

- Понятно. Следующий вопрос: можете ли вы гарантировать, что среди судей, которым поручат дело Штаубе в вашем трибунале, не будет ни одного мусульманина?

- Извините, но я повторю: это не в моей компетенции.

- А почему вы не преследуете членов правительства стран, в которых установлены и применяются законы шариата? Это-то в вашей компетенции?

- Э… Видите ли, это привело бы к нежелательным международным последствиям.

- Понятно. Сен Латтэ, у вас еще есть дополнения по этому вопросу?

- Да, Тин Фан. Еще я хочу сказать, что очень многие страны - например, США - уже объявили, что запрещают этому трибуналу преследовать своих граждан. Называется: «иммунитет». А еще, я хотела сказать, что в трибунале лежит дело против Меганезии, только его пока не рассматривают, хотя юристы написали бумагу, и там сказано, что ислам, римский католицизм и пуританство – это нормально, а Великая Хартия – это преступление против человечности. И сен Торрес – преступник. Вот, я распечатала…

- Это уже совсем любопытно. Дайте сюда… Так… Ого… герр Эйнфогел, а что же вы молчите? Почему вы не требуете выдачи координатора Торреса вашему трибуналу?

- Э… Мне не поручали…

Тин Фан помахала в воздухе листочками бумаги и объявила:

- Сен Торрес, возьмите и прочтите. Это, видимо, должно вас заинтересовать.

- Несомненно, - ответил координатор, подошел, взял конверт, а затем демонстративно устроился рядом со Штаубе и серьезным тоном сообщил, - Как бы нам с Герхардом не перепутать наши бумажки. Уж очень они похожи между собой.

- Да, интересно, - согласился Макрин, - А почему мы узнаем об этом от пресс-секретаря правительства Мпулу, а не от нашей военной разведки?

- Разрешите доложить, - сказал полковник Крэмо, - Дела такого рода в международном трибунале открывались против всех наших координаторов, начиная с Накамуры. Это некая константа международной обстановки, и мы включаем ее в отчет правительству в разделе «прочее», вместе с джихадами, протестами ЮНЕСКО и жалобами «зеленых».

- Посыпаю голову пеплом, - проворчал Торрес, - Я читал этот раздел по диагонали.

Аурелио Крэмо улыбнулся и кивнул.

- Я так и думал, сен координатор. Но это совершенно не важно.

- Вот как? А если бы во время поездки в какую-нибудь страну, меня бы арестовали и отправили в Гаагу? Вот была бы шутка…

- Нереально, - ответил разведчик, - Полицейские и специальные службы любой страны, посещаемой сотрудниками нашего правительства, уведомлены о решения Верховного суда от 4-го года Хартии. Такой арест – это автоматически «Autodefenca Code Rojo».