Олег Никитин - Путешествия Никласа

Жан-6 отдыхал в оловянном бассейне и встретил гостя радушным предложением выпить немного магния.

– Жгучий, с иридиевой крошкой! – воскликнул он.

Но Никлас мягко отклонил приглашение и сел на относительно холодный стальной шезлонг. Хозяин, толстяк с вросшим в тело титановым панцирем, чем-то похожим на древнюю кольчугу, вежливо выбрался из жидкого олова и размазал мягкий металл по телу, отчего на время заблестел. На его приплюснутой голове бугрилось пять всеволновых глаз, между которыми зияло постоянно открытое ротовое отверстие. Говорил Жан-6 с помощью светового кода.

– Вы ведь наш клановый историк, верно? Ну, рассказывайте, как дела у Деевых! – Он гулко, словно пустой контейнер, хохотнул через рот (акустическая запись явно из стандартного набора) и устроился рядом, на лежаке.

– Прекрасно! – поддержал его Никлас. – Численность вашего клана уже перевалила за сто пятьдесят тысяч, и по этому показателю вы по-прежнему занимаете 18372-ю строчку в реестре Демографической комиссии.

– Хороший результат, верно?

– Да, несомненно…

– А про меня в «Клановой истории» сектора будет написано?

– Конечно, – заверил хозяина Никлас. – Через несколько лет выйдет очередное издание, и у вас есть хороший шанс попасть на его желтые страницы, а не только в общий список.

– Недаром же вы ко мне прилетели, верно? – опять рассмеялся Жан-6. – Только чем я мог бы прославить свой клан, а? Я человек простой, без выдумки… Вам ведь такие нужны, верно? Может, вам лучше кого другого поискать, а?

– Расскажите о своих опытах по созданию биоформ.

Мимика у Жана-6 полностью отсутствовала, но если бы она имелась, Никлас наверняка увидел бы, как физиономия хозяина меняется с благодушной на каменную – он буквально всеми органами чувств ощутил смену настроения металлического человека. Глаза Жана-6 перестали источать мягкое сияние, перейдя в область жесткого ультрафиолета.

– Они окончились неудачей, – сказал хозяин после продолжительного молчания.

– В прошлом году вы зарегистрировали в Демографической комиссии девочку… Наташу-221. Можно мне поглядеть на нее и зафиксировать ее форму для 9335-го издания? Она ведь наверняка необычна, верно?

«Тьфу, уже прицепилось», – подумал Никлас. Жан-6 ничего не ответил, его глаза полностью погасли. – Я хотел бы написать об опыте рождения потомства с помощью генетического материала, оставшегося от вашей жены. Согласитесь, случай нетипичный…

Углубляясь в тему, историк благодарил великого Шкловского и древние уложения, позволяющие ему правомерно вторгаться в личную жизнь человека из своего сектора обслуживания. Иначе Жан-6 непременно отказал бы ему. А теперь он фактически будет принужден удовлетворить просьбу Никласа, если не хочет навлечь на себя суровые санкции со стороны демографов.

– Идемте, – пробормотал толстяк и с заметным скрежетом поднялся. Оловянные блестки на его теле потускнели, окислившись.

Ребенок находился в светлом помещении, полностью изолированном от электромагнитных полей. Девочке было около пяти лет, она нагишом кувыркалась в пониженной гравитации, сооружая из легких аэрогелевых фигур какую-то сложную комбинацию. Наташа-221 абсолютно не походила на отца – ни формой, ни пропорциями, ни материалом организма. Ее тело явно было белковым и кормилось соответствующими молекулами. Разве что мягкие ингановые плашки на ее голове и торсе свидетельствовали о том, что для экономии внутренней энергии она пользуется световой подпиткой. А в остальном это был типичный двуногий и двурукий ребенок, вполне подвижный.

– Здравствуй, Наташа! – воскликнул на акустическом канале Жан-6. – Познакомься с дядей историком.

– Дядя? – Девочка отвлеклась от строительства и нахмурилась, явно обращаясь к своей зрительной памяти. – Дядя другой, я помню. Тебя разве Леонидом зовут?

– Нет, я Никлас. А кого еще ты помнишь, Наташа?

– Папу! Так вот же он, рядом с тобой стоит.

Историк повернулся к Жану-6 и вопросительно взглянул на него, ожидая каких-либо «отцовских» комментариев. Но тот молчал, динамик внутри его глотки не издавал ни единого звука. Индикатор, встроенный в ладонь Никласа, подозрительно молчал, сигнализируя тем самым об естественности Наташиной нервной системы.

– Вы ничего не хотите добавить? По-моему, девочке намного больше года, и она нуждается во врачебном обследовании.

– Знал ведь, что не следует ее регистрировать, – внезапно сказал Жан-6 и кивнул в сторону двери. Они вышли, оставив ребенка развлекаться с фигурами – кажется, Наташа-221 совершенно не заметила этого. – У меня не было полноценного материала для рождения ребенка, бывшая жена отказалась мне его предоставить… Поэтому у Наташи чисто металлические нервы и стандартный для биоформы мозг. Хотите выпить олова?

– А можно кислоты?

– Оловянной…

Никлас прошел вслед за хозяином в библиотеку, сплошь уставленную стеллажами с кассетами. На многих из полок имелись короткие, состоящие всего из одного числа надписи. Больше всего эти числа напоминали сокращенную запись даты. Матовые поверхности стен и пола не отражали света, загоревшегося на потолке, и казалось, что под ногами межзвездный вакуум.

Жан-6 плеснул в колбу кислоту, а для себя поставил на плазменную горелку ковшик с потеками олова по краям.

– В основном здесь записи двадцатилетней давности. Я создал Наташу по образу жены, подбирая гены из стандартного банка для биоформ и свои собственные. Лет десять возился, пока не получилось похоже. Я знаю правила, верно?

– Хорошо, что вы не создали монстра, – вздохнул Никлас. Он читал о таких случаях, когда создавались полностью живые организмы на основе одного лишь мужского набора хромосом, с искусственно выращенным мозгом из настоящих нейронов. Они были бесполыми, недолговечными и потому неподходящими для полноценной жизни внутри клана и во Вселенной в целом. – Ваша жена…

– Она развелась со мной через год. Разорвала контракт, и все, даже слушать меня не стала. Мы не успели завести ребенка, она отказывалась.

– Почему вы не зарегистрировали… Наташу в каталоге биоформ?

– Я боялся. Она могла прилететь и заставить меня ее уничтожить, верно? Скрывать девочку бесконечно тоже не получилось бы, сами знаете эти автоматические инспекции… Еще хуже бы вышло, а? Когда-то надо было регистрировать Наташу? Я четыре года собирался с духом. Ребенка ведь я не обязан никому показывать? Кроме вас, конечно…

Жан-6 провел стальным пальцем по ряду кассет, вызвав сухой шелест металлопластиковых оболочек. Затем он в упор уставился на Никласа, и тот на мгновение испугался – этот несокрушимый толстяк, вполне возможно, за пятнадцать лет одиночества тронулся умом, а последующие пять лет вполне могли усугубить его душевный недуг.