Дуглас Уорнер - Смерть на горячем ветру

Послышался резкий, скрежещущий звук. Край террасы отваливался. Медленно, торжественно, с каким-то величием, мебель, цветы в кадках, стена террасы исчезали из виду, как на невидимом лифте.

Правда потрясла Барнса. Он вскочил и бросился к Рэйнхэму.

— Проклятый дурак! Ты же говорил мне…

Рэйнхэм тоже уже был на ногах. Уставившись на «Имперскую Башню», он сердито воскликнул:

— Заткнись! Это неправда. Понятно? Это неправда!

Не думая об опасности, Барнс подбежал к краю террасы и посмотрел вниз. У него из груди вырвался стон умирающего.

— Мой город! — произнес он. — Мой отель! Миллионы и миллионы фунтов. Миллионы и миллионы фунтов!

Он заплакал. Рэйнхэм застыл сзади него, как в трансе, и глядел на отель, затихший и ставший черным. Губы двигались, но не было слышно ни звука. Про себя он вновь и вновь повторял:

— Мой сын, мой сын.

Колстон распахнул двери комнаты и выбежал в коридор. Из комнат вышли удивленные люди. Женщина в бигуди осуждающе посмотрела на нижнее белье Колстона и отвела глаза.

— Это землетрясение! — крикнул ей в лицо Колстон. — Бегите отсюда к дьяволу. На улицы, на открытую местность. Это ваш единственный шанс.

— Ради бога, — сказал толстяк, — можно заткнуться? Просто тяжелый самосвал, а здание плохо построено.

Колстон выругался так крепко, что женщина побледнела, а толстяк покраснел. Не обращая на них внимания, он промчался по коридору и сбежал по ступенькам на улицу.

Женщина в бигуди растерянно произнесла:

— Он на редкость неприятный человек, но хотела бы я знать… пойду-ка я лучше уложу волосы.

И она вернулась в свою комнату, оставив сбитого с толку толстяка оглядываться по сторонам.

Дом рухнул. Он упал, как механическая игрушка, у которой кончился завод. Колстона бросило лицом об асфальт, на него упала стена и похоронила под обломками.

Картрайты выпрямились. Ви прижалась к мужу и прошептала:

— Что это было, Рэг? Что это было?

— Н-н-не знаю, — он растерянно поглядел вокруг, как будто ответ мог быть написан на стене. Тишина успокоила его. — Просто здание плохо построено, — неуверенно сказал он. — Ну, как бы то ни было, все прошло. — Рэг поглядел на Ви и сочувственно улыбнулся. — Мы выглядели хорошенькой парочкой! Давай-ка оденемся и пойдем выпьем.

Ви успокоенно улыбнулась. Он повернулся к своим вещам, но тут кровать сорвалась с места и полетела через всю комнату, ударив его сзади под коленки. Рэг полетел вперед. Ви Картрайт закричала, когда угол мраморного умывальника врезался ей в грудную клетку. В вихре планок и штукатурки рухнул потолок. Затем комната, находившаяся на верхнем этаже, сотрясаясь, медленно опустилась на уровень мостовой.

Хэнри Хэджес воспринял толчок просто как необычный ухаб под колесами машины и не обратил на него внимания. Он ехал из города освещать события в Загородном клубе. Проезжая по улице Моряков, взглянул на указатель бензина и решил заправиться. Заехав на заправочную станцию на углу Главного бульвара, он увидел Герберта Ламба, обслуживающего колонки, который вышел из здания и стоял, покуривая и глядя на находящееся напротив здание отеля «Беллевю». Хэджес спешил и не обратил внимания на удивленный взгляд Ламба, иначе он бы заметил, что огни отеля погасли.

— Герберт, — позвал он. — Заправьте баки и побыстрее.

— Да, мистер Хэджес, — очнулся Ламб. Аккуратно положив сигарету на подоконник, он направился к насосам. Тем временем Хэджес вышел из машины размять ноги.

От удара его бросило на спину. Он услышал проклятия Ламба, а затем увидел, как здание станции рухнуло внутрь. Сигарета Ламба упала на цементный пол.

Ругаясь, Хэджес поднялся и почувствовал сильный запах бензина. В цементном полу образовалась огромная трещина. Запах доносился из нее, точнее, из расположенных в подвале цистерн с бензином.

— Сигарета! — закричал Хэджес. — Господи, помилуй, сигарета!

Сигарета продолжала невозмутимо катиться, как бильярдный шар в лузу. Хэджес упал и распластался на асфальте во всю свою длину.

В пяти сантиметрах от его судорожно вытянутых пальцев сигарета перекатилась через край трещины, и 45000 литров бензина тут же превратились в пышущий жаром столб пламени.

Взрыв был слышен за двадцать пять километров. Останки Хэджеса, Ламба и автозаправочной станции разбросало на площади десять квадратных километров. Деревья на бульваре остались без веток, а обломки машины Хэджеса пролетели стрелою метров сто и угодили в старушку.

В образовавшейся воронке можно было спрятать шесть двухэтажных автобусов. Впоследствии ее использовали для более практических целей.

Гроинз Маккензи выбрался из заведения Гринбаума. Он глупо улыбался, глядя по сторонам и горя желанием поделиться с кем-нибудь своим счастьем.

— Эй, малышка, где ты? — позвал он. — Гляди-ка, что принес Дед Мороз!

Ему ответил тротуар. Как ни странно, он говорил голосом Сандры Мартин.

— Вытащи меня, Гроинз! — сказал. он. — Вытащи меня отсюда.

Сбитый с толку, Гроинз нагнулся и увидел глядевшую на него из глубокой ямы девушку. Все ее лицо было в синяках и кровоподтеках, а волосы посерели от копоти.

— Что ты там делаешь, Сандра? — спросил Гроинз и протянул ей руки. — Смотри, что я нашел!

— Ты что, чокнулся, Гроинз? — закричала она. — Это же землетрясение! Вытащи меня!

Он будто очнулся и, поднеся руки к глазам, увидел, что они полны драгоценностей. С неожиданной ненавистью он стал срывать их с пальцев. Кольца, звеня, покатились по тротуару. Гроинз лег на тротуар и опустил обе руки в трещину. Схватив Сандру за запястья, он сильно рванул ее на себя.

Нетренированные мышцы напряглись, и Сандра начала медленно высвобождаться. Ее остроконечные туфельки скользнули по стенкам ямы в поисках опоры. Вспотевший Гроинз что-то пробормотал и еще раз рванул. Сандра вылетела из ямы, как пробка из бутылки, и упала на него сверху, тяжело дыша. Гроинз бессильно уронил руки и лег; на его глаза стекали струйки пота.

— Вставай, чертов идиот! — воскликнула Сандра, только поднявшись на ноги. — Вставай и бежим!

Гроинз вытер пот и с трудом встал на колени.

— Там, внизу, легавый, — произнес он.

— Да, я лежала на нем. Он кончается. Ради бога, пошли, Гроинз!

— Но он же не мертвый, дорогуша, — проговорил Гроинз. — Он движется.

Она грязно выругалась.

— Ты, проклятый истеричный идиот! Он легавый. И он видел, как ты грабил магазин этого Гринбаума.

— Он еще жив, — рассудительно заметил тот.

— Пусть помирает! А я спасусь! И черт с тобой!

И она побежала вверх по дороге, прихрамывая. Все еще стоя на коленях, Гроинз покачал головой.