Всеволод Бенигсен - Раяд

В общем, по большому счету делать здесь было нечего. Можно было бы попробовать познакомиться с Гремлиным, но для чего? Откровенничать бы тот с Костей не стал – с какой стати? Дружбу заводить тем более. Костя соскочил с подоконника и стал пробираться сквозь толпу танцующей молодежи. В эту секунду входная дверь открылась, и в квартиру проскользнула невысокая девушка. Из-за мелькающих перед глазами голов Костя не смог толком рассмотреть лица вошедшей. А она, не снимая куртки, уверенно скрылась в направлении кухни. Через пару минут она, так же решительно и не оглядываясь, вышла и двинулась по коридору к двери. На секунду у Кости перехватило дыхание. Темные волосы, собранные в хвост, рост и даже походка – со спины вылитая Вероника. Костя почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Бродивший в крови алкоголь усиливал ощущение полусна-полуиллюзии. Не отдавая себе отчета, Костя раздраженно отодвинул возникшую на пути танцующую пару и рванул за девушкой. Но та уже вышла из квартиры, щелкнув за собой дверью. Костя пересек коридор с опозданием и теперь боролся с идиотским замком – наконец нащупал нужную защелку и выскочил на лестничную клетку. Внизу слышалось цоканье каблучков. Повинуясь все тому же нелепому порыву, Костя запрыгал через ступеньки, догоняя ускользающую девушку. Выскочил из подъезда и стал озираться. Девушки нигде не было. «Черт! – нервно потер виски Костя. – Куда ж она подевалась? Может, я перебрал? С чего? С пары бутылок пива, что ли?» В эту секунду глаз уловил какое-то движение около детской площадки. Вот она!

Почти не чувствуя ног, Костя бросился вдогонку. Девушка шла решительно, точь-в-точь как Вероника. Конечно, он понимал, что никакой Вероникой этот фантом не был, но так приятно хотя бы на время послать к черту свою рациональность. Услышав за собой шаги, девушка не испугалась, а обернулась и стала с хладнокровным любопытством ждать дальнейших событий. «Не Вероника», – с каким-то облегчением подумал Костя и невольно сбавил темп. Но по приближении заметил, что все же некоторое сходство с Вероникой у девушки было – открытый лоб, небольшой аккуратный носик и во взгляде что-то знакомое: спокойное и решительное одновременно, слегка вызывающее и насмешливое. Добежав до девушки, Костя понял, что, поддавшись эмоциям, попал в довольно-таки глупое положение.

– Вы хотите мне что-нибудь сказать? – спокойно сказала девушка, видимо, уже поняв, что смутившийся и сбавивший шаги преследователь не опасен.

Костя включил все свое обаяние, на которое только был способен.

– Простите, а вас не Вероника зовут? – улыбнувшись, спросил он.

Девушка удивленно приподняла брови.

– Вообще-то некоторые так зовут. Но я – Вика. Виктория.

– Значит, я почти угадал.

– Почти, – сухо заметила Вика. – Вы бежали, чтобы меня об этом спросить?

– Да. То есть нет.

Костя понял, что дальше будет что-то типа «если у вас больше нет вопросов, то я пойду», и быстро перехватил инициативу.

– Вы были у Геныча? – спросил он.

Девушка хмыкнула.

– У вас прямо талант задавать глупые вопросы. Вы же меня там и видели, зачем спрашиваете?

– Вы правы. Это был идиотский вопрос. Впрочем, не такой уже идиотский, так как из вашего ответа следует, что и вы там меня видели. И обратили внимание.

– Ловко, – усмехнулась Вика.

– А можно еще один идиотский вопрос?

– Ну.

– Можно вас проводить?

– Это как раз совсем не идиотский вопрос. Если это доставит вам удовольствие, ради бога.

– Огромное. Правда-правда.

Девушка тронулась, Костя пошел рядом.

– Значит, у меня остается право на еще один идиотский вопрос.

– Придержите его, пожалуйста, для другой девушки. У меня голова плохо варит сейчас.

– Тогда я – Костя.

– Что?

– Ну, вы – Вика, а я – Костя. Я же не представился.

– А-а...

Они прошли несколько секунд в молчании. Костя судорожно соображал, куда вывернуть разговор, чтобы нащупать общую тему.

– Ну хорошо, Костя, а что вы делали у Геныча, если не секрет? – неожиданно спросила сама Вика.

– Как и все там присутствующие, ничего.

– Точнее не скажешь.

– Может, на ты? – спросил Костя.

– Хорошо, – кивнула Вика.

– А спорим, ты Дева по гороскопу?

– Спорить не надо. Я действительно Дева. – И добавила, усмехнувшись: – А что, так заметно? Или ты знал?

– Нет, просто почувствовал. Самое интересное, что ты терпеть не можешь гороскопы и в них не веришь.

– Пожалуй, – согласилась Вика. – Слушайте, а вы...

– Ты.

– А ты неплохо уходишь от ответа.

– В каком смысле?

– Я спросила, что ты делал у Геныча. А ведь я там всех знаю. Тебя же видела первый раз.

– Помог одному парнишке. Он и пригласил. Я вообще-то недавно сюда перебрался.

– А-а, – протянула Вика. – И как тебе у нас?

– Да в общем… приятно. Все так за Россию переживают. Даже трогательно.

Это прозвучало язвительно, и Костя ощутил некоторое напряжение, повисшее в воздухе после этой фразы.

– А ты не переживаешь? – спросила Вика.

– Конечно, конечно, – закивал Костя головой, – переживаю. Просто знаешь… у меня в школе все одноклассники курили. И бегали, чуть что, за школу посмолить. А я нет. Не люблю стада.

Костя печально цокнул языком и развел руками.

– Это ты к чему?

– К тому, что все переживают по-разному. А переживать хором я не умею.

– Зато радоваться хором, видимо, тебе нравится. Поэтому и пришел к Генычу.

«Ишь ты, колючая какая», – мысленно усмехнулся Костя. Но эта колючесть ему даже нравилась. Вероника была такой же.

– Но ведь и ты там была, – легко парировал он упрек.

– Я зашла по делу.

– Так ведь и я скорее из любопытства заскочил. Сама понимаешь, я уже в несколько иной возрастной категории, чтобы плясать как безумный. Впрочем, кажется, к этой категории я вообще никогда не принадлежал. На журфаке, помнится, у нас тоже какие-то идиотские тусовки были. Я никогда на них не ходил.

– Ты учился на журфаке? – спросила Вика, и Костя почувствовал, что ее голос потеплел.

– Был грех.

– Слушай, а на журфаке у вас случайно Кондратьев не преподавал?

– А ты откуда его знаешь?

Мир оказался тесен. И лед недоверия треснул. Вика училась на юрфаке. А Кондратьев, оказывается, преподавал на юрфаке латынь и одновременно английский язык у журналистов. Он был довольно разносторонним педагогом. Разговор от Кондратьева постепенно перешел к литературе, и Костя с удивлением отметил, что Вика для своего возраста и поколения довольно начитана. Кроме того, ее мнение не звучало «вдолбленным» кем-то со стороны. Она легко отстаивала свою позицию, даже если та шла вразрез с общепринятой. Вскоре он заметил, что, увлеченные разговором, они давным-давно стоят у Викиного дома. Оказалось, она жила на той же Щербинской, буквально через квартал от Костиного дома.