Анастасия Монастырская - Теща Дракулы

В 1815 году могила в Снагове была осквернена: надпись с надгробия была сбита. После того монастырь несколько раз попадал в зону военных действий и разрушался, так что могильные плиты могли быть перепутаны, и никак нельзя было утверждать, что под плитой, находящейся возле царских врат и носящей следы сбитой надгробной надписи, окажется именно могила Цепеша, но начинать поиск следовало с этого места. Раскопки показали, что эта могила пуста. Останки Влада были найдены под другой плитой, расположенной напротив почетного места, прямо возле входа. Такое положение было совсем не по рангу Цепешу, но могло быть выбрано из желания скрыть истинное место погребения». Хорошо, бос, что ты тогда не умер. Вон сколько проблем из-за одной могилы.

— Не надоело?

— А дорога скучная, меня укачивает. И как только они ездят в этих железных коробках?

— Это поезд.

— Как ни назови, коробка железная. О, еще один журнальчик. «Лиза». М-м… какие тут красотки! Жаль, что одетые. Знаешь, босс, я пришел к выводу, что женская красота за пятьсот минувших лет существенно изменилась…

— Какое свежее наблюдение!

— О! А вот это сообщение специально для тебя!

— Ты второй час ищешь сообщения специально для меня.

— Я ж не виноват, что здесь все для тебя. Слушай: «Румынские психотерапевты (это врачи такие босс!) столкнулись с участившимися случаями так называемого „синдрома тещи“. Это название они дали психологическим расстройствам, которым подвержены мужчины, живущие в одном доме с матерями своих жен. Как сообщают врачи из северо-румынского города Ботошани, десятки представителей сильного пола обращаются к ним каждую неделю в поисках помощи от одолевшего их чувства необъяснимой тревоги и повышенной нервозности. Объяснение феномену дал руководитель городской психиатрической больницы доктор Николае Влад (почти твой тезка, босс!): „Эти мужчины могут делать только то, что позволяют им их тещи, такое положение дел ведет к навязчивым состояниям и сексуальной дисфункции“.»

— Ты зачем мне все это сейчас прочитал?

— Думаю, что для доктора Влада ты стал бы настоящей находкой — у тебя классический синдром тещи.

— Если не умолкнешь, придушу.

— Уже молчу. Один вопрос: зачем мы едем в Петербург?

— Климат хороший. Пищи много. И…

— Не объясняй. Она тоже едет в Петербург. Знаешь, босс, вы как дети малые, за шесть столетий можно было бы и помириться: шатаемся по свету, сами не зная, зачем.

— Я сказал — умолкни.

— Твое право, босс. Знаешь, тут фильм вышел с тобой в главной роли. Так ты его не смотри.

— Почему?

— Ты там какой-то непривлекательный. И тебя в самом конце убивают. Я включу радио?

— В эфире я, Дэн Мозгоед. На дворе осень, сырость и полное смертоубийство. И мне хочется вас спросить: что ж вы так убиваетесь, что никак убиться не можете?

— Выключи!

— На тебя не угодишь, босс.

Февраль в Петербурге — еще то межсезонье. Не зима, не осень и до весны еще далеко. Слякоть, потом заморозки. Сначала хандра, потом — давление — атмосферное и артериальное.

Однако Дракула блаженствовал, чувствуя, как промозглость и смог пропитывают его старые кости.

— Настоящее вампирское местечко: этот город высасывает душу. Если бы не общая истерия, Ебата, Петербургу цены бы не было.

— Что поделать, босс, выборы на носу. Вот люди и торопятся копеечку заработать.

— Ничего не изменилось в этом мире.

— И не говори, босс.

Они сидели в баре. Ебата, открыв для себя всю прелесть современного чешского пива, пил уже третий бокал. Князь ограничился вином, густым, терпким и ароматным. Мимо процокала симпатичная блондинка. Ебата с интересом проводил ее взглядом.

— Мы здесь надолго, босс?

— Как получится. А почему спрашиваешь?

— Да размяться бы не помешало, сколько ж можно на суррогатах жить.

— Разомнись, только осторожно. Следов не оставляй.

— Понимаю, не первый год в эти игры играю.

— Кого-нибудь присмотрел?

— Ага, забавная компания: раз в месяц собираются, режут кур и голубей, потом пьют птичью кровь.

— Гадость!

— Хоть бы резали правильно, а так только птичек зазря уродуют. У людей странное представление о вампирах, босс. В такие штуки до сих пор верят… Спим, мол, в гробах, днем не появляемся, креста серебряного боимся, а уж если кто чеснок рядом с нами очистит…

— И ты решил разрушить миф?

— Только поразвлекаться, босс. Мифы пусть другие разрушают, им за это деньги платят.

За прошедшие пять веков Ебата ненамного изменился: полысел, погрузнел и приобрел легкий налет солидности и важности, одевался скромно, но дорого. Стал прихрамывать, потому обзавелся массивной тростью. На левой руке два пальца отсутствовали. Оба они — Ебата и Дракула — никогда не упоминали о той ночи, когда бывший писарь валашского князя стал калекой. Да и времени с той поры миновало немало — затянулось.

Если Ебата раздался вширь, то Дракула, напротив, сумел сохранить прежнюю стать. Его стройное подтянутое тело неизменно притягивало к себе женские взгляды. Но Влад оставался к ним подчеркнуто холоден. И теперь с любопытством поглядывал на Ебату, для которого каждый новый город был увлекательным приключением с его колоритным меню.

— Может, со мной босс?

— Иди один. У меня встреча.

Ебата хотел было спросить, с кем, но вовремя прикусил язык. Как и прежде, Влад Цепеш не терпел вмешательства в свою личную жизнь.

Он надел кашемировое пальто и неторопливо пошел к выходу. Дракула заказал еще вина и карпаччо — еще полчаса время коротать, но это того стоит.

— Я женюсь!

Аргента отложила в сторону глянцевый журнал и уставилась на внука.

— Поздравляю! А на ком, позволь тебя спросить?!

— На девушке.

— Отличный выбор.

Мирча уловил в ее голосе иронию и насупился.

— На хорошей девушке, — уточнил он после долгой паузы, которую Аргента явно не собиралась нарушать.

— Надо полагать, что она любит тебя, а ты любишь ее. В чем проблема?

— Я вампир.

— До сегодняшнего дня тебе это нравилось. Сам сделал свой выбор, я тебя не неволила.

— Аргента!

— Так что с твоей девушкой? Она не хочет выйти замуж за вампира?

— Об этом я ее не спрашивал. Но думаю, что не будет возражать. Ей нравится «Ночной дозор». Проблема в том, что она не знает, что я вампир. Не знаю, как исправить эту ситуацию.

— Нет, Мирча, даже и не думай, — в голосе Аргенты появились стальные нотки. — Мы с тобой об этом говорили. Если тебя мучит жажда, ты можешь ее утолить. Но делать из каждой красавицы, которая тебе понравится, вампиршу — уволь. Ты слишком влюбчив. Если хочешь жениться, женись. Поживете годика два, потом она тебе надоест, и ты ее бросишь. Помнишь Жозефину? После твоего ухода она прекрасно устроилась. Правда, сохранила привычку не мыться.