Ник Гали - Падальщик

— Звеллингер? — Дипак удивленно поднял брови, — Предатель студенческого совета?

— Ну Да, он. Я звонила ему, он сейчас отдыхает в Таиланде. Когда он узнал, что победил в конкурсе, он сказал, что первым рейсом вылетает в Лондон. Вот его телефон, попробуйте поговорить с ним.

Она секунду помолчала, потом отвела волосы от лица и погнулась к Дипаку своим лучшим ракурсом.

— И вам не жалко пропустить этот бал…

Улыбнувшись, Дипак положил лиловый квадратик перед ней на пластиковую крышку стола.

— Я уже сказал, у меня важное дело. Так вы говорите, много охотников пойти на бал? Возьмите, отдайте билет кому-нибудь; он не именной.

— Ой! — Катарина взвизгнула от радости и глаза ее заблестели; на миг она стала похожа на маленькую девочку. — Ой…

Индус взял со стола листочек с телефоном Звеллингера и направился к выходу.

Лишь только дверь за ним закрылась, Нэнси выпучила глаза и схватила Катарину за руки:

— Я не могу поверить! Ты пойдешь-таки на этот бал!

Катарина вся сияла.

— Надо быстрее решить с костюмом! — возбужденно затараторила она. — Что ты думаешь? Костюм принцессы? Нет, детский сад. Дьяволицы? Там все в облипочку. А если снежинки?

Вдруг она на секунду замерла, приложив ладони к щекам:

— Ой, зна-аю!..

Когда дети соберут в стеклянную банку траву и листья, напустят туда муравьев и посмотрят сквозь банку на солнце, все становится зелено, блестит, и по сочной зелени бегают и суетятся Маленькие точки. Так же выглядит аэропорт Бангкока в погожий солнечный день — чистый, зеленеющий островками пальм, блестящий натертыми полами и полный множества суетящихся людей. К стойкам регистрации тянутся караваны груженных чемоданами тележек; вокруг них толпятся загорелые отдохнувшее мужчины и женщины; полные витаминов дети с визгом носятся кругом… Отдых подходит к концу; пассажиры то и дело с озабоченным видом вынимают и перекладывают из сумки в сумку неподобающую тропическому климату одежду — шарфы, теплые куртки, свитера.

Рождество на планете разное — где-то зеленое и солнечное, где-то белое и пушистое, а где-то — промозглое, серое, льющее с неба дождем… С выражением лица, соответствующим подготовке к встрече именно с этим, третьим видом Рождества, возле двух заваленных багажом тележек прохаживалась девушка. Раздражение ей шло: недовольство румянило худые щечки, нахмуренный лобик был очарователен, надутые обиженные губки хотелось поцеловать.

Мужчины в очереди исподтишка косились на сердитую пассажирку, — они оценивали ее мягкие темные волосы с воткнутым в них большим красным цветком, длинные стройные ноги в джинсах-стрейч и уверенную грудь под черной майкой; женщины, сузив глаза, придирчиво рассматривали сапожки девушки и ее дизайнерскую курточку с вышивкой, — они прикидывали в уме их стоимость и приходили к выводу о вполне безвкусном их сочетании.

Девушка не замечала всех этих обращенных на нее взглядов — она была профессиональной моделью, взгляды были работой. Волновало Милу Быстрицкую, восходящую звезду известного лондонского модельного агентства, совсем другое — что она была подло, неблагородно кинута!

От досады Мила надула щеки, от чего стала еще красивее, сложила руки на груди и, опустив голову, сделала несколько шагов сначала в одну, потом в другую сторону перед очередью. Затем остановилась и злыми глазами посмотрела на тележки, переполненные чемоданами, рюкзаками, коробками… И как всего за один день в Бангкоке этот идиот умудрился накупить столько барахла!? Вот что бывает, если соглашаешься провести отпуск с первым встречным…

Мила нахмурилась и стукнула колесо тележки носком сапожка.

В ту ночь, десять дней назад, в клубе Гая, она так хорошенько не смогла рассмотреть своего будущего — она уже не знала, как его теперь назвать — компаньона? — а его подергивания приняла за реакцию на ритмичную музыку. Когда же Гай при ней принялся тискать эту жуткую и подлую Эстер, она немедленно согласилась на предложение незнакомца поехать вместе с ним в Таиланд. Согласилась она, конечно, не всерьез, тут же забыла. Но Гай не позвонил ни на следующий день, ни потом… И все случилось, причем быстро. Она была одна, она была злая, она выпила бутылку вина. И тут снова позвонил этот сумасшедший, сказав, что места на самолете еще есть. Не все ли равно? Не соображая, что делает, Мила покидала в чемодан вещи и через час была в аэропорту.

Она сжала кулачки.

Уууу!

Общение с председателем студенческого совета престижной бизнес-школы уже в самолете превратилось для нее в муку — жмот, экономящий на всем, но при этом беспрестанно говорящий о политике и великих планах, — что могло быть ужаснее? И все это сопровождалось его подергиваниями…

Как о мужчине ей было противно даже думать о нем. Он пытался устроить в день прилета романтический вечер, произвести на нее впечатление, рассказывая истории, о том, как важен его отчим для какого-то проекта в египтологии и для создания какой-то там машины. Она слушала в пол-уха. Что ей его отчим! В первую же ночь она определила его спать в гостиную на диван, — слава богу, хоть номер оказался двухкомнатный. Еще бы пригодился второй туалет — у председателя школьного совета от экзотических фруктов было постоянное расстройство желудка. Поняв, что у него с ней ничего не выйдет, рыжий стал по целым Дням где-то пропадать. Его отсутствие Милу вполне устроило — Уже на второй день она завела на пляже несколько перспективных знакомств (итальянец с яхты был, кстати, вполне ничего). Мила уже было начинала получать от отдыха удовольствие, как вдруг на четвертый день председатель заявил ей, что выиграл какой-то конкурс в своей школе и поэтому им обоим надо срочно лететь обратно в Англию!

Больной! Она до боли прикусила губу.

Сначала Мила закатила скандал, наотрез отказалась ехать р, потребовала, чтобы Звеллингер (так звали американца) оплатил ей отдых одной. Урод отказался, сославшись на то, что уж предупредил гостиницу об отъезде и что гостиница уже продала их номер (оказывается, — она была в шоке! — ожидая результатов конкурса, он платил за номер по дням). Пошли уговоры — бла, бла, бла. Оказывается, презентация, на которую он так рвался была связана именно с работой отчима, о которой он ей рассказывал, — это «величайшее открытие», это «интереснейший поворот в науке»… В отчаянии она топнула на него ногой, ушла в свою комнату, заперлась там и плакала. Потом, утерев слезы, проверила свои финансы и поняла, что денег остаться одной в Таиланде у нее не хватит. Просить заплатить урода значило унижаться и терять время; рассчитывать на итальянца было пока рискованно.

Мила злобно посмотрела по сторонам и, увидев массивного человека с толстым веснушчатым лицом, в очках и с рыжей капитанской бородкой, уверенно, словно ледокол, сквозь торосы, пробивавшегося к ней через толпу пассажиров, от охватившего ее отвращения скривила рот.