Вадим Еловенко - Осознание

Когда в лагерь прибыли строители и планы прокладки были утверждены, мы облегченно вздохнули, узнав, что принимать участия в его строительстве нам не придется вообще. Вся работа в опасных зонах была предоставлена автоматике управляемой по телеметрии. Башня волшебника функционировала нормально, и ее ретрансляторы вполне работали в тех диких условиях.

Скоро после строителей прибыла и техника. Гигантские проходческие машины, что применялись для соединения баз на Марсе и Луне. Это чудо техники по плану должно было за несколько недель проложить монорельс до ВБНК и там построить принимающую защищенную площадку. Материалы для строительства понятно будут отправляться от нас следом по ими же проложенному монорельсу. Удобно, черт возьми. Но мне лично остался непонятен процесс подготовки грунта этими чудовищами. Ведь монорельс прокладывать, это не проселочную дорожку грейдером ровнять. Для многотоннажных платформ необходима и подушка под монорельсом и насыпь подготовленная.

Пока шла подготовка к началу работ мы все так же занимались обычной текучкой лагеря. К необычным нашим задачам разве что прибавили установку детекторов движения по периметру Дикого Поля и всей пораженной зоны. Нахрена датчики движения нужны там где ничто живое не выживет, было загадкой, но мы выполнили за две недели и эту дурную работу опутав датчиками пятисоткилометровый указанный нам периметр. Заодно посмотрели как другие лагеря живут и чем дышат. Всего вокруг Дикого Поля стояло больше десятка баз. Шесть из них, я знаю точно, были такими же, как наша. Решали практически похожие задачи и были просто другими отделами одного ведомства. Другие были нечто среднее между строительными складами и тюремными зонами. Но вот два лагеря, окруженные бетонной стеной, как нам признался Лю, подчинялись тем, кого лучше всуе не вспоминать. Наш особист покажется просто зайчиком новогодним по сравнению с теми Санта Клаусами с полными мешками неприятностей.

Ну да мы к ним и не лезли. Установили, как нам было велено, столбы в пробуренные скважины, навесили на них датчики, проверили связь с центром контроля и двинулись дальше. Хорошая если задуматься работа была. Безопасная и спокойная, вдали от начальств и ненужной суеты. Даже как-то скучали, потом по этой простой работе.

Когда началось строительство монорельса, выяснилось, что хоть мы и не участвуем в строительстве, но погрузка-разгрузка грузовых платформ, уходящих следом за проходческими машинами, являлось нашей прямой обязанностью. Через пару дней платформа уже так фонила что приходилось работать в защите. А это очень неудобно, хочу заметить, даже сидя за рычагами погрузочного крана, не говоря уже о работе на самой платформе.

Однажды, узнав, что проходчики не доползли еще даже до первого очага, мы с Вовкой решили прокатиться на платформе туда и обратно посмотреть. Не знаю, что в этом было больше куража или любопытства. Лю узнал о нашей проделке на следующее утро, но ничего не сказал, попросил только рассказать, что мы там видели. Ведь ему, новенькому, еще не доводилось видеть подступы к Дикому Полю. Мы как могли красочно живописали что видели. Рассказали о видимых даже днем разрядах вокруг ВБНК. Саму башню мы, понятно, не видели - до нее было километров сорок еще, но и так недалеко от края было о чем рассказать.

О том, как редкие птицы, долетая до очага, сначала неуверенно пытаются сориентироваться в воздухе, а вскоре уже валятся на землю, чтобы там окончательно погибнуть. О том, как дрожит воздух над очагом. О том, как в сумерках сначала еле различимо, но вскоре все явственнее начинаешь видеть свечение пораженной местности. О том, как мелко дрожит в нагретом воздухе, словно живое существо, страдающая земля.

Послушав нас и покачав головой, Бобер попросил больше не глупить и лишний раз не соваться в Дикое поле. Мол, еще накатаетесь. Довольные, что так легко отделались за довольно серьезное нарушение дисциплины мы, я и Вовка, на всю жизнь решили для себя что Бобер - Человек. Как бы это смешно внешне не звучало.

Кстати особист выполнил обещание: через месяц после гибели ребят нам вернули Серегу. Мы обрадовано встречали его из карцера всей нашей командой. Из Погребня нашего бунтаря вернули в лагерь и заменили наказание на месяц в карцере. Он уже узнавший, что у нас случилось, нисколько не пожалел о месяце одиночного заточения.

- Пятнадцать дней проспал, - радостно рассказывал он по возвращению: - Пятнадцать дней пел песни, от которых спала охрана.

Как Серега поет, мы знали не понаслышке и сомневались, что за его пение ему дубинкой не перепадало. Вместо одного выбывшего нам пригнали сразу после возвращения Сереги новенького паренька. Вводил в курс всей нашей жизни понятно Сашка, которому все равно с кем, лишь бы поболтать. С нами он не находил компанию вот и отрывался на новеньком. Правда Денис, как звали совсем молодого пацана, через неделю откровенно стал избегать навязчивого Санька и наш «дурачок-самоучка» опять захандрил без возможности постоянно болтать и чем-нибудь хвастаться.

Меня повысили. Я официально числился старшим нашей команды. Никаких преимуществ это не давало, разве что на двадцать пять рублей повысили оклад, но зато появилось некое понимание иерархии в нашем замкнутом мирке. Ученые пинали коменданта, комендант лагеря пинал Лю, тот пусть мягко, но гонял меня, а уже я должен был обеспечивать, чтобы указания выполнялись. При Пал Саныче всю ответственность перед учеными нес он сам потому так жестко и поступил в свое время с Серым. Но теперь можно было, не наказывая ребят, показательно снять на время меня с должности и этим, якобы, наказав остальную команду, заставить всех протрезветь и вспомнить, что хоть и условно, но мы оставались заключенными. Я надеялся, что до снятий и других мер не дойдет, но Лю честно объяснил, зачем создано место старшины и какие репрессии в случае чего мне предстоит пережить как старшему. К слову сказать, уж не знаю почему, но вся команда наша была рада моему назначению. Вовка только пытался мне объяснить, что лучше меня кандидатуры и не найти. Я не амбициозен, в меру мягок и так далее… Я еще посмеялся над ним, спросив, уж не собирается ли он мне в любви признаваться. Светка, когда мы появились в городе, тоже меня поздравила и, даже не смотря на свою вечную усталость на работе, закатила нам грандиозную вечеринку по этому поводу. Наготовила вручную салатов. В духовке зажарила утку. Мы выставили на стол бутылку водки и выпили за мое назначение. Нет ни я, ни Вовка не страдали иллюзиями насчет нашего положения условно свободных. Просто нам хотелось верить в эту игру. В игру, что мы свободны, что у нас просто такая работа. И что это очень важное повышение в моей жизни. Не стоит судить нас строго. Это была наша жизнь, и она текла по своим, не самым плохим законам.