Вадим Еловенко - Осознание

Я удивился этой ее реакции. Разве она не могла спокойно пожаловаться отцу, и нашлось бы немало желающих удавить Павла вместо нее. Да и при чем тут пожаловаться. Отец наверняка знал о характеристике. И сам бы расправился с таким… Но ведь Павла насколько я понял никто не тронул. Что тут, порядочность Кати проявилась? Не очень верилось судя по ненависти которую я заметил на ее лице. Или прямой запрет отца мстить?

- Но нельзя. - сокрушенно сказала Катя словно отвечая на мои мысли. - Он охрененный специалист. Таких как он мало. Он и ученый великолепный и организатор. Он станет великим, если и дальше будет так аккуратен. Выманить кабинетного математика на расчеты в самое пекло это не каждому по силам. А сделать, так что бы математик думал, что это именно его самого идея, так просто подвиг. Павел на всю катушку использовал мозги этого монстра, что бы получить новые модели. И получил их. Другое дело, что он уже сам сомневается в перспективности того направления, что выбрал. Он, наверное, меня частенько вспоминает сейчас. Я ведь ему подсказывала полученные выводы Кстесса. Он не верил. Ну, это лирика… пусть бог будет ему судьей. В конце концов, что такое деньги, потраченные на пустышку? Мы можем себе пока такое позволить. А что характеристику такую написал… Знал бы он, какая я на самом деле стерва, он бы там двухтомник оформил…

Мы вместе невольно рассмеялись. Предложив продолжить в комнатах отдыха, она повела меня дальше по одному из коридоров.

Девятый сектор комнат отдыха включал в себя несколько залов украшенных живыми растениями, фонтанчики, телевизоры, развешанные на стенах, и автоматизированный небольшой столовый комплекс. Помимо залов было несколько спальных комнат, в одну из которых мы спрятались с чашками в руках.

- Значит, ты просто следишь за тем, кто что делает? - спросил я.

- Коха, ты вообще слушаешь, что я говорю? - возмутилась она. - Я сама так же там работаю. Но если мне становится в рамках проекта что-то известно, я должна ненавязчиво довести это до сведения ближайших мне участников. Я никто для них, чтобы давить и говорить харе фигней маяться. Но я намекнула на чужие идеи, а вы думайте, спорьте, узнавайте. Подкидываю им пищу для размышления так сказать. И плюс к этому занимаюсь своей профессиональной деятельностью. Я очень хочу выбить обычным путем серию нужных мне экспериментов. Но для них нужна новая аппаратура. Она даже уже просчитана и даже проекты нарисованы. Есть чертежи и ТУ, но нет одобрения руководителя проекта. И для этого я поеду на Дикое поле, чтобы самой уже убеждать, умолять, показывать, что эта серия экспериментов нужна проекту. Что разность плотности буде она доказана объяснит все эти выхлопы в местах пробоев. Что мы сможем, не парясь просто доить темное пространство до бесконечности. Понимаешь? Поляков уже понимает. Ему осталось только признать некоторые свои идеи ошибочными и позволить мне провести свои эксперименты. И хотя я и говорю «осталось только», это самая тяжелая часть дела. Всем тяжело признавать свои ошибки. А тем более ошибки, на которые потрачено столько денег и времени. Но Поляков умница и я надеюсь, что у меня все получится. Я спросил то, что волновало меня уже довольно сильно после всего сказанного:

- Слушай, а отец понимает вообще что там, на Диком поле, не курорт? Он знает сколько там народу погибло. Катя посмотрела на меня немного с грустинкой и сказала:

- Ты даже себе представить не можешь, сколько там погибло на Диком поле. Я когда недавно узнала, в шоке сутки была. Но отец знал это с самого начала.

- И он тебя послал туда?

- И не только меня. От министерства там не только я работаю. В каждой более менее перспективной группе есть специалист, который здраво может оценить деятельность всей группы в целом. Который не заинтересован в прикрытии ошибок группы и в сокрытии бесполезных растрат.

- То есть вы там вообще никому не доверяете? - продолжал изумляться я.

- Почему? Доверяют. - ответила Катя подчеркивая что она не при чем. - Полякову мой отец доверяет полностью. Кстесс пашет на государство почти сорок лет. Какой смысл им не доверять, если о них известно все и даже реакция слюновыделения на слове «лимон».

- Все равно ничего не понимаю в вашей кухне. - признался я. Подумал и добавил: - И как-то не очень хочется понимать. Я все время думал что наука это такое дело в котором нет всего этого… слежки… контроля… что это чистая работа мозга и рук и ничего более.

- Я сейчас беситься начну от твоей наивности. - сказала с улыбкой Катя. - Вот что значит воспитание по заложенным государством стандартам. Надеюсь, ты не считаешь что Лидеры это святые, которые в туалете никогда не сидят с газеткой?

Я засмеялся, но пришлось признать, что о таких вещах я как-то не думал. Ну, сложно представить руководителя министерства юстиции тужащимся на унитазе.

- Самому, видишь, смешно стало. Наука сейчас ничем не отличается ни от армии, ни от спорта. Ни от юстиции той же. Надо быть очень молодым, вступая на профессиональную стезю. Что бы у тебя была фора во времени. Надо быть очень дисциплинированным, чтобы не завалиться на какой-нибудь дурости и не испортить карьеру. И конечно все эти отрасли должны жестко контролироваться властью, ибо они относятся к стратегическим проблемам. И не только они. Хотя вроде то же МВД это министерство внутренних дел. От качества порядка внутри страны зависит то, какие действия государство способно производить за его пределами. От качества профессиональных спортсменов зависит процесс воздействия на массы населения. Гордость за страну снижает риски внутренних недовольств руководством. Но даже проигрыши наших спортсменов можно так обставить и обыграть… Так что даже здесь надо за всем присматривать. Контроль во всем, включая гласную и не гласную аппозицию, позволяет нашей стране безопасно проходить кризисы даже мирового масштаба… - улыбнувшись каким-то своим воспоминаниям Катя сказала: - даже митинги которые устраивают ваши, как ты их назвал, болтуны пацифисты…

- Это не я так назвал. Это Вовка… - поправил я ее.

- Неважно… - отмахнулась она. - Проходят в строго удобное для властей время. То есть регламентировано даже это.

- Это хорошо или плохо? - не удержался я от вопроса. Катя задумчиво посмотрела на меня и сказала:

- А это решает каждый сам для себя. Но, учитывая данные контроля, восемьдесят процентов населения думают о чем угодно только не о смене власти и отмене существующих порядков. Наше телевидение исправно показывает разгул преступности в Америке, чтобы зритель мог вполне оценить преимущества контроля, когда преступника в большинстве случаев задерживают почти сразу.

- Я понял. - сказал кивнув я. Я действительно и сам ловил себя на мысли, что нам показывают из-за рубежа только новости, очерняющие тем действительность с изредка перемежающимися сообщениями о редких достижениях. Я поднялся и, пройдя к двери в, зал сказал: - Я пойду себе кофе еще налью, а то голова квадратная от таких откровений.