Вадим Еловенко - Осознание

- Но ведь это и так правда. - Сказала Настя.

- Естественно, правда. - кивнул Василий. - Когда я попрошу вас солгать, вы солжете, оба. Но пока можно говорить правду, зачем лгать? Ложь даже во спасение - разрушительна.

Мы за полчаса погрузили вещи, немного вымотались, но зато загрузили все за пять ходок. У нас в машине получился сзади очень уютный спальничек, глядя на который даже мне захотелось туда забраться.

Вернувшись в квартиру, мы позавтракали, и когда на часах Василия было половина шестого вышли из квартиры. Я закрыл ее, странно попрощавшись с местом, бывшим мне домом несколько месяцев, и оставил ключ вставленным в замочную скважину.

Офицеров мы забрали у самого КПП. Они, помахав нам, сели в машину Василия, и мы подкатили к шлагбауму. Василий вышел с пачкой документов своих и офицеров и, подойдя к нам, забрал у нас командировочные, им же накануне выписанные, и паспорта. Пошел в КПП отмечать выбытие. Надо было бы еще за сутки до этого все сделать в комендатуре, но как-то мы прошляпили и выписывались прямо на КПП.

Вдруг Настя что-то вспомнила, взяла свою сумочку с заднего сиденья и вышла из машины, ни слова не сказав. Я наблюдал сквозь стекло, как она подошла к молодому солдатику на шлагбауме и протянула ему листок бумаги, сложенный вчетверо. Я догадался, что это письмо для ее Павла и подумал хорошо, что не он сейчас на посту. Кто знает, что бы он такой резкий сделал. Мог бы и очередью полоснуть по ней и нам… а не ударил ее, как привык.

Скоро Настя вернулась в машину и, хотя я ничего не спрашивал, она сухо сказала:

- Отдала. Я закурил и, выдыхая дым в опущенное окошко, сказал:

- Ну и хорошо. Ну и правильно.

- Мне бы твою уверенность. Я подумал и сказал:

- Насть, есть вещи, которые надо все-таки говорить. Когда не понять без слов. Когда просто надо все сказать. У тебя ситуация с Павлом именно такая. Я бы конечно сказал бы ему по поводу того, как он вел себя с тобой по-другому и, кстати, уж вот я бы точно без слов бы обошелся… Но тебе это надо было сделать. Это черта. Ты ее подвела. Все сказала и закрыла разговор. Теперь надо просто забывать о нем. Я с тобой. Он больше к тебе не подойдет. Или будет иметь дело со мной. А я дурак. Мне же врачи сказали, что у меня мозги не так работают.

Она засмеялась, и, положив свою ладонь на мою, держащуюся за рычаг переключения скоростей, сказала:

- Тебя обманули, а ты и поверил…

- Не мешай мне думать, что я не такой как все. - Сказал я, отчего она, снова радуя мою мечущуюся в сомнениях душу, засмеялась. Вернулся Василий и, отдав нам документы, сказал:

- С богом. Карта у тебя есть. Если отстанешь от нас, просто едешь по маршруту. Мы остановимся в безопасном месте и подождем тебя. Без особой нужды нигде не останавливайся. Запаски у тебя есть. Делаешь как я, поменял, сбросил на обочину. По дороге будут места, где можно будет запаски подобрать. Настя… я тебя очень прошу. Без баловства. Без остановок посмотреть на красивый пейзаж. Идем на максимальной скорости. Встретим колонну глядящих, идем с ними, ясно?

Он посмотрел на нас, и я заметил в его глазах легкое недоверие нам. Наконец, он сказал:

- Ну и это… глупостями за рулем не занимайтесь… Настя еще хихикала, когда он ушел к своей машине и сел за руль.

Посмотрев друг на друга, мы поцеловались. И я сказал ей, что люблю ее. Она промолчала. Просто с улыбкой провела мне своей ладошкой по выбритой щеке.

Шлагбаум поднялся и мы выехали в разрушенный город, чтобы скоро покинуть и его.

Наверное, только проезжая в видимости холмов, с одного из которых я летал когда-то и, оставляя их за спиной, окончательно осознали, что все… мы уже, скорее всего и не увидим оставленный нами город. Не прогуляемся его полуочищенными улочками, не заскочим в порт, чтобы навестить матерого морского волка, а по совместительству классного человека Виктора. Не забежим в кинотеатр, где Настя так долго отработала. Не посидим в клубе, где оказывается, еще и стриптиз показывают, в чем я так и не удостоверился своими глазами. Но не было грусти или сожаления. Ведь впереди открывались ранее не виданные просторы и свобода.

В магнитофоне на старой заезженной кассете звонко пела, молодая в те далекие годы, «Арина». Пела как всегда о любви. Но если раньше я бы просто перемотал эту популярную до Последней ночи музыку для девочек младше шестнадцати, то тут с удивлением отметил, что она меня не раздражает больше. Наоборот, даже в чем-то нравится. Неужели так на людей любовь влияет, что они даже попсу слушать начинают?

Мы были с Настей сами по себе, а весь остальной мир и даже Василий с новобранцами маячившие впереди, были сами по себе. А если удавалось отринуть мысли, что мы едем на конкретное место и будем там делать конкретное и, наверное, не очень приятное дело, то вообще… будто мы сами бежим от порядков и образа жизни навязанного глядящими. Дикая на первый взгляд мечта Олега и Наташки, теперь была осуществлена мной и Настей. Мы шли на юг. И никто не думал нас ни останавливать, ни возвращать, ни наказывать.

Я все-таки не утерпел до конца «Арину», вставил новую кассету в магнитофон и сделал его погромче, чтобы насладится новой для нас с ней музыкой. Электронная тема настолько не вязалась с виденным нами залитым солнцем пейзажем, что Настя с улыбкой посмотрела на меня и спросила можно ее перемотать. Я кивнул с усмешкой, и она сцепилась с магнитолой в борьбе за что-нибудь соответствующее моменту. Оставив медлительную лиричную инструментальную музыку, Настя раскрыла полностью окно и, впустив теплый ветер в салон, высунула голову навстречу потокам воздуха. Только, наверное, беспокойство о прическе заставило ее вернуться в обратно и чуть прикрыть стекло.

- Ты лохматая. - Сказал я с улыбкой украдкой поглядев на нее.

- Знаю. - Сказала она и попыталась просто пятерней привести свои недлинные черные волосы в порядок.

- Самое главное-то мы и не взяли. - Сказал я имею ввиду расческу.

- Не страшно. - Отозвалась она, щурясь от солнца, что с ее стороны било в ей прямо в глаза. - Доедем тогда и расчешусь.

Путь, который начался так славно и не предвещавший никаких особых неприятностей так и протекал до самого вечера. Было уже почти шесть часов, когда впереди я заметил, что Василий сбрасывает скорость и останавливается. Я тоже скинул скорость и на одном сцеплении подкатился к ним и встал у обочины. Парни выходили из машины, разминали кости, и я решил, что Василий решился на отдых и ужин. Мы с Настей тоже вышли из машины, и я спросил у Василия подошедшего к нам:

- Привал? Здесь?

- Нет. - Замотал головой Василий и показывая на горизонт сказал: - Привал дальше будет. Километров через сорок. В городе. Сейчас просто разомнемся. Утомился вести машину. Да и ребята устали просто так сидеть.