Айн Рэнд - А есть а

Вам хочется жить, правда? Уйдите с дороги, если хо тите иметь шанс. Пусть придут другие, которым открыта истина. Он знает, что делать. Вы не знаете. Он способен справиться со сложностями. Вы не способны.

Не слушайте ее!

В этом крике прозвучала такая дикая ненависть, что все отпрянули от доктора Стадлера, видимо, из его груди вырвалось то, в чем другие не признавались, что подавляли в себе. На его лице было написано то, что они страшились увидеть на своих лицах, скрытых в полумраке студии.

Не слушайте ее! – кричал он, избегая смотреть на Дэ– гни. Она же бросила на него короткий пристальный взгляд, в котором вначале читалось печальное изумление, а по том – некролог. – Или вы – или он! Вместе вам не жить!

Спокойней, профессор, – сказал, отмахнувшись от него, мистер Томпсон. Он наблюдал за Дэгни, в его голове зарождалась какая-то мысль.

Вам всем известна истина, – сказала она, – мне она тоже известна, как и любому, кто слышал Джона Галта. Чего же еще вы ждете? Доказательств? Он их вам привел. Фактов? Они повсюду. Какие груды трупов вы еще нагромоздите, прежде чем отречетесь – от оружия, власти, рычагов управления, от своих жалких альтруист – ских доктрин? Отступитесь от всего, если хотите жить. Сдайтесь, если в вашем разуме осталось какое-то пони мание того, что надо дать человеку шанс сохранить жизнь на земле!

Это измена! – взревел Юджин Лоусон. – Провока ция! Она призывает к измене!

Тише, тише! – сказал мистер Томпсон. – Не надо крайностей и эксцессов.

Что-что? – потерянно вопрошал Тинки Хэллоуэй.

Однако же, разве это не переходит всякие границы? – спросил Чик Моррисон.

Уж не согласны ли вы с ней? – поинтересовался Вис ли Мауч.

– При чем тут согласие? – спросил мистер Томпсон удивительно миролюбивым тоном. – Не будем спешить.

Никогда не надо спешить. Ведь не случится ничего плохого, если мы выслушаем все аргументы?

– Аргумент аргументу рознь, – сказал Висли Мауч, тыча пальцем в сторону Дэгни.

Любые аргументы, – увещевал его мистер Томпсон. – Не будем проявлять нетерпимость.

Но ведь речь идет об измене, гибели, предательстве, эгоизме и пропаганде интересов крупного бизнеса.

Ну, не знаю, – сказал мистер Томпсон. – Давайте смотреть на все без предубеждения. Надо принять во вни мание все точки зрения. В ее словах, возможно, что-то есть. Он знает, что делать. Надо проявить гибкость.

Вы хотите сказать, что готовы уйти в отставку? – поразился Мауч.

Не спешите с выводами, – сердито оборвал его мис тер Томпсон. – Вот уж чего я не терплю, так это поспеш ных выводов. А еще не переношу ученую братию, что сидит в башне из слоновой кости: облюбуют какую-нибудь тео рийку, и плевать им на реальное положение вещей. Такие времена, как нынешнее, требуют прежде всего гибкости ума.

На лицах окружающих он видел изумление, отразилось оно и на лице Дэгни, но по другой причине. Он улыбнулся, поднялся с места и повернулся к Дэгни.

Спасибо, мисс Таггарт, – сказал он. – Спасибо, что высказали свое мнение. Вот что мне хочется, чтобы вы зна ли: вы можете мне доверять и высказываться с полной от кровенностью. Мы вам не враги, мисс Таггарт. Не обра щайте внимания на ребят, они расстроены, но скоро спус тятся на землю. Мы не враги ни вам, ни стране. Конечно, мы наделали ошибок, мы всего лишь люди, но мы стараемся сделать как лучше для народа, то есть для каждого челове ка, а времена сейчас очень непростые. Тут не примешь сию минутное решение, нужны решения на века, верно? Надо все обдумать, обмозговать, взвесить – и очень тщательно. Я просто хочу, чтобы вы знали, что мы никому не хотим зла, это вы понимаете, а?

Я сказала все, что хотела сказать, – ответила Дэгни и отвернулась от мистера Томпсона, не имея ни ключа к реальному смыслу его слов, ни сил и желания искать этот смысл.

Она повернулась к Эдди Виллерсу, который наблюдал за собравшимися с таким негодованием, что, казалось, его парализовало. Казалось, его мозг кричал: вот зло в чистом виде! – и дальше этой мысли двинуться не мог. Дэгни сделала ему знак, движением головы указав на дверь; он послушно последовал за ней.

Доктор Стадлер подождал, пока за ними не закрылась дверь, и набросился на мистера Томпсона:

– Что за идиотизм? Вы представляете, с чем играете? Вы понимаете, что речь идет о жизни или смерти? Выбор: вы или он.

Легкая дрожь, пробежавшая по губам мистера Томпсона, обозначала презрительную улыбку.

Что за манеры для профессора? Вот уж не предпола гал, что профессора такие нервные.

Как вы не понимаете? Разве не ясно, что компромисс невозможен, – либо одно, либо другое.

Что же, по-вашему, я должен сделать?

Вы должны уничтожить его.

Доктор Стадлер не выкрикнул эти слова, он сказал их холодным, ровным тоном, с полным пониманием их значения, и именно от этого у собравшихся мороз пробежал по коже, все в оцепенении замерли.

Вы должны найти его, – сказал доктор Стадлер, те перь его голос будто надломился и снова звучал взвинчен– но. – Надо все перевернуть вверх дном, но найти и унич тожить его! Если он останется в живых, он погубит всех нас! Пока он жив, нет жизни нам!

Как я могу его найти? – тихо и задумчиво спросил мистер Томпсон.

Я… я могу подсказать вам. У меня есть идея. Надо следить за этой женщиной, мисс Таггарт. Пусть ваши люди не спускают с нее глаз. Рано или поздно она выведет вас на него.

Почему вы уверены в этом?

Разве это не видно? Только по чистой случайности она давно не порвала с нами. Не надо большого ума, чтобы заметить, что она его поля ягода. – Он не объяснил, что это за поле.

Пожалуй, – задумчиво произнес мистер Томпсон, – пожалуй, так. – Он вздернул голову с явным удовлетворени ем. – В словах профессора что-то есть. Организуйте слежку за мисс Таггарт, – приказал он Маучу, щелкнув пальца ми. – Пусть следят за ней днем и ночью. Мы должны обна ружить его.

Хорошо, сэр, – послушно ответил Мауч.

А когда выследите, – зазвеневшим голосом спросил доктор Стадлер, – вы уничтожите его?

Уничтожить его – что за идиотская мысль! Он нам нужен\ – воскликнул мистер Томпсон.

Мауч помедлил, но никто не осмелился задать вопрос, который вертелся у всех на языке, и тогда он недоумевающе произнес:

Я вас не понимаю, мистер Томпсон.

Ох уж эти теоретики-интеллектуалы! – с раздражени ем воскликнул мистер Томпсон. – Ну что вы рты разинули? Все просто. Кем бы он ни был, он человек действия. Кроме того, он собрал вокруг себя коллектив единомышленников. С ним заодно большие умы. Он знает, что надо делать. Мы его разыщем, и он нам скажет. Скажет, как действовать. Он наладит дело. Он нас вытащит.

Нас, мистер Томпсон?

Конечно. Оставьте свои теории. Мы договоримся с ним.

С ним!

Конечно. Понятно, придется пойти на компромисс, сделать какие-то уступки крупному бизнесу, борцам за все общее благосостояние это не понравится, конечно, но – черт возьми! – вы что, знаете другой выход?