Галина Полынская - Здравствуй, Фергана!

Обозрев перспективы, Полутра озадаченно почесал переносицу и сообщил, что видит только один вариант попадания на место: сесть прямо на плато, потому как морочиться с подкупами и подъемниками они будут до старости. Но Аката идею не одобрила, сказав, что модуль собьют при попытке подлета.

– Так, а как же мы туда… вскарабкаемся?

– Говорю же – знаю один путь, провожала уже парочку разок.

– И как? Успешно? – Индира рассеянно почесывала за ухом сидящего на её коленях Кофе.

– Туда – да, а как назад слезали не знаю, спуск они не оплатили.

Модуль пошел на облёт, снижаясь к островку дикорастущего массива. Приземлились на поляне, заросшей высоченными пепельно-сизыми растениями, напомнившими Лагину гигантский ломкий папоротник. За бортом стояла тихая сырая духота. С зонтичных веток «папоротников» срывались капли воды, щелкая по траве и бесчисленными высохшим до черноты стеблям. Влажный воздух неуловимо пах чем-то пронзительно знакомым. Лагин глубоко вдохнул и прикрыл глаза, прислонившись к обшивке модуля. Сердце билось через раз, будто никак не могло решить – стучать дальше или прекратить. Аката набросила на голову капюшон и уверенно направилась в чащу, за нею потянулся экипаж. Лагин шел последним. Чуть отстав, Индира поровнялась с ним.

– Послушай, я понимаю как глубоко ты закопан в самом себе, – негромко произнесла она. – В твой мир никому нет хода кроме Ферганы, ты до сих пор сидишь среди леса в своём маленьком доме за высоким забором, а всё, что происходит – лишь долгий сон. Я не испытываю потребности к тебе пробиваться, Полутра тоже, ему вполне хватает того, что есть, но Лео может об тебя разбиться. Он попал в ужасную ситуацию, потерял мать, он толком еще не осознает произошедшего, полностью растерян. Вцепился в Фергану, а тот его терпит, на морде написано, что из последних сил. Ты можешь хоть немного приоткрыться сыну, не относиться к нему как к чужому человеку? Стать к парню хоть чуточку теплее?

Лагин шел, глядя под ноги. Не поднимая головы, он ответил:

– Я его вижу первый раз в жизни. Кто он мне, как не чужой человек? Нужно время, чтобы познакомиться. Сейчас же я могу только идти и надеяться, что в верном направлении.

Гладкие сизые стволы растений, к которым так и тянуло прикоснуться ладонью, смешались с шершавыми древесными. Тишину, насквозь прошитую солнечными спицами, нарушали лишь шаги молчаливой процессии, да щелканье капель воды. Вдруг откуда-то из-под рубашки Лагина донеслось неясное гудение, переходящее в свист. Замедляя шаг, он расстегнул ворот и потянул за цепочку, вытаскивая медальон – подарок Негора. Серо-голубая капля, заключенная в серебристую сетчатую оправу, вращалась с бешеной скоростью, превращаясь в расплывчатое голубое пятно. Заметив какую-то заминку, процессия стала останавливаться и разворачиваться вспять. Раскачиваясь на металлическом шнурке, медальон замер, завис в пространстве и голубое пятно ощетинилось веером тончайших световых иголок. И сквозь них проступили очертания лица Негора.

– Лагин, ты меня видишь, слышишь?

– Да, говори.

– Будь осторожен, Лагин. Я чувствую как сгущается небо над твоей головой.

– Хорошо. Что с Пануарисом-Титом, где он?

– Где-то на твоем пути.

– Ты как, выбрался?

– Да, вмешался скульптор Диандры, он по-прежнему великий, влиятельный человек. Пануарис-Тит сказал, что я был его гостем и теперь отправляюсь домой. Следую на проходящем корабле.

– Я рад, доброй дороги.

– И тебе.

Световые иголки померкли, изображение распалось и исчезло.

– Я кое-что не понял, – Фергана сосредоточенно нюхал воздух там, где еще недавно виднелись очертания лица Негора. – «Скульптор Диандры» – это в каком смысле?

– В прямом. Диандра – статуя, выполненная из драгоценного сплава. – Лагин коснулся ближайшего сизого ствола, провел по нему ладонью. Ствол оказался тёплым. – Негора перешел в нашу реальность из-за ее скульптора, изуродовавшись внешне, это с ним ему хотелось вести долгие беседы. А потом он увидел Диандру и понял, сколько любви и жизни заключено в неподвижном теле. Сообща они оживили статую. Негора с Диандрой уже давно вместе.

Фергана озадаченно похлопал ресницами, пробормотал: «Чего только не бывает» и вернулся на протоптанную тропинку.

Становилось все теплее и теплее, словно они приближались к какому-то термическому источнику. Но по дороге не встретилось ни одно живое существо, ни птиц, ни насекомых – никого. От этой безжизненности становилось не по себе и пришельцы невольно ускорили шаг. Оказавшись у крайнего ряда деревьев, они притормозили, осматривая перспективу. Перед ними простиралась зеленая равнина, разрезанная сухими руслами будущих каналов. На невысоких берегах высились готовые к вырубке деревья с обрезанными ветками, громоздился строительный хлам. Аката выждала несколько минут какой-то определенный момент, махнула рукой и команда двинулась за нею, зачем-то продолжая соблюдать строгую «цепочку». Со всех сторон давила такая тишина, что даже разговаривать не хотелось. То и дело посматривая куда-то вверх, Аката уверенно прокладывала маршрут к ближайшей скале, подпирающей плато. В ее стенах здания только еще начали вырубаться, и гости имели возможность в полной мере оценить масштаб титанической работы, за которую взялись метеонцы. Кофе, продолжавший ехать за пазухой Полутры, покрутил любопытной мордочкой, поглядел по сторонам и поинтересовался, почему так пусто и тихо в окрестностях «этой чудовищной стройки»?

– В определенные дни и часы отсюда уходят все, даже охранники, – не оборачиваясь, ответила Аката. – Считается, что именно в это время в Долине приоткрываются врата между реальностями и могут происходить всякие жуткости.

– Так зачем же мы сюда пошли в такой небезопасный момент?! – Кофе спрятался поглубже под куртку и даже попытался застегнуть изнутри наружные крепления.

– Затем, что только в это время тут нет никого и можно пройти без риска получить по голове.

– А что же остальные желающие? – удивилась Индира. – Если можно свободно пройти, здесь должны быть толпы народа!

– А все боятся! – рассмеялась Аката. – Говорят, наизнанку может вывернуть или в разрывы какие-то затянуть. Много всякого рассказывают, но вы же в такую ерунду не верите, правда?

– Ну, как сказать… – с тяжелым вздохом начал Полутра, но Аката продолжила, не обратив на него внимания:

– А чтобы вы не спрашивали, почему мы пошли именно с этой стороны, а не с какой-нибудь другой, отвечаю: потому что там всё закрывается и перекрывается, не подберешься ни к лестницам, ни к подъемникам, а здесь еще можно проскочить.

От скалы падала непроницаемо-тяжелая, будто каменная тень. Но еще издали Полутра разглядел в ее густом сумраке группу людей, стоявших у самого подножья.