Джеймс Блиш - Дело совести

— Что это значит? — спросил Хонат.

— Все очень просто, Хонат. Когда команда Сеятелей поселила здесь ваш народ, то с самого начала предполагалось, что на вершинах джунглей вы вечно жить не станете. Они знали, что рано или поздно, но вам придется спуститься на грунт и научиться выживать на поверхности. Научиться побеждать эту планету. Иначе бы вы быстро зашли в тупик развития и вымерли.

— Все время жить на поверхности? — слабым голосом переспросила Матилд.

— Да, Матилд. Жизнь на Вершинах — только переходный период, пока вы накапливали необходимые знания и учились применять эти знания на практике. Но чтобы стать настоящими хозяевами Теллуры, вам придется завоевать поверхность.

То, что придумали ваши люди — изгонять преступников — было самым лучшим выходом в необходимом процессе завоевания поверхности. Требуется особо крепкая воля и незаурядная храбрость, чтобы сделать шаг вопреки обычаям. И оба этих качества необходимы для того, чтобы завоевать Теллуру. Одолеть ее. Именно самых крепких и закаленных бойцов ваш народ год за годом изгонял на поверхность.

Рано или поздно, но кто-то из изгнанников обнаружил бы, что жить на поверхности можно, и научил остальную часть вашего народа. И они постепенно покинули бы деревья. Ты и Хонат поступили именно так.

— Заметь, Джарл, — сказал Герхард, — что в их случае преступление имело идеологический характер. Это был критический пункт в политике наказания людей. Одного бунтарского духа недостаточно. Но прибавь сюда немного ума… Да что я говорю! Он — человек!

Голова у Хоната шла кругом.

— Но что все это означает? — воскликнул он. — Значит ли, что мы… больше не обречены жить в Аду?

— Нет, обречены, если ты и дальше намерен так называть поверхность, — сурово сказал Джарл. — Вы научились жить здесь, на поверхности, и кое-что поняли. Кое-что очень важное: КАК ОСТАВАТЬСЯ в живых, ПОБЕЖДАЯ ВРАГОВ! Знаете ли вы, что голыми руками вы убили трех демонов! Ты, Матилд и Аласкон.

— Убили?..

— Конечно, — сказал Джарл. — Вы съели три яйца. Это единственный и классический способ уничтожения таких чудовищ, как динозавры. Взрослого ничем, кроме ракетного ружья, не прошибешь. А в яйце они беспомощны. И у взрослых не хватает ума охранять свои гнезда…

Хонат слышал его, словно издалека. Даже тепло тела Матилд, находившейся рядом с ним, не помогало сохранять чувство реальности.

— Тогда нам придется вернуться вниз, — тусклым голосом сказал он. — И навсегда.

— Да, — мягко сказал Джарл. — Но ты будешь не один, Хонат. Начиная с завтрашнего утра, с тобой будет весь твой народ.

ВЕСЬ народ!

— Так вы… собираетесь изгнать их из мира Вершин?

— Нет, мы не станем им запрещать жить среди Вершин и лиан, но с этого момента твоему племени придется завоевать поверхность. И вы с Матилд доказали, что это вполне возможно. Давно пора, чтобы и остальные это усвоили.

— Джарл, ты совсем забыл об этих маленьких людях, — сказал Адлер. — Скажи им, что ждет их самих. Видишь, они напуганы.

— Конечно, конечно, само собой. Хонат и ты, Матилд — единственные представители вашего народа, которые умеют выживать на поверхности. И мы не собираемся учить этому ваше племя. Этим займетесь вы.

У Хоната отвисла челюсть.

— Займетесь вы, — твердо повторил Джарл. — Завтра мы вернем вас в ваше племя и скажем всем, что только вы знаете законы успешного выживания на Поверхности. И что всем остальным придется спуститься и жить там же. Больше мы ничего не скажем. Как, по-твоему, что они сделают?

— Не знаю, — ошеломленно сказал Хонат. — Может случиться что угодно. Они даже могут сделать нас Вершителями… Но ведь мы… Мы же для них преступники!

— Вы — открыватели нового, Хонат, вот вы кто. Мужчина и женщина, которые поведут человечество Теллуры вперед, заставят его спуститься с Чердака на первый этаж, в широкий и загадочный мир.

Джарл поднялся на ноги, купаясь в лучах яркого белого света. Хонат поднял голову и увидел, что еще около десятка Гигантов толпятся на самом краю яркого пятна света и вслушиваются в каждое их слово.

— Но должно пройти некоторое время, прежде чем мы начнем, — сказал Джарл. — Наверное, вы хотите осмотреть корабль?

С неизвестным ранее чувством, в каком-то оцепенении Хонат взял Матилд за руку. И они вместе зашагали от трубы в Ад, следуя по пятам за Гигантами.

Доктор Шавье надолго замер над микроскопом, оставив ла Вентуре одно занятие — созерцать безжизненные виды планеты Гидрот. «Уж точнее было бы сказать, — подумал пилот, — не виды, а воды…» Еще из космоса они заметили, что новый мир — это, по существу, малюсенький треугольный материк посреди бесконечного океана, да и материк, как выяснилось, представляет собой почти сплошное болото.

Остов разбитого корабля лежал поперек единственного скального выступа, какой нашелся на всей планете; вершина выступа вознеслась над уровнем моря на умопомрачительную высоту — двадцать один фут. С такой высоты ла Вентура мог окинуть взглядом плоскую чашу грязи, простирающуюся до самого горизонта на добрые сорок миль. Красноватый свет звезды Тау Кита, дробясь в тысячах озер, запруд, луж и лужиц, заставлял мокрую равнину искриться, словно ее сложили из драгоценных камней.

— Будь я религиозен, — заметил вдруг пилот, — я бы решил, что это божественное возмездие.

— Гм? — отозвался Шавье.

— Так и чудится, что нас покарали за… кажется, это называлось «гордыня»? За нашу спесь, амбицию, самонадеянность…

— Гордыня? — переспросил Шавье наконец, подняв голову. — Да ну? Что-то меня в данной момент отнюдь не распирает от гордости. А вас?

— Н-да, хвастаться своим искусством посадки я, пожалуй, не стану, — признал ла Вентура. — Но я, собственно, не то имел в виду. Зачем мы вообще полезли сюда? Разве не самонадеянно воображать, что можно расселить людей или существа, похожие на людей, по всей Галактике? Еще больше спеси надо, чтобы и впрямь взяться за подобное предприятие: двигаться от планеты к планете и создавать людей, создавать, применительно к любому окружению, какое встретится…

— Может, это и спесь, — произнес Шавье. — Но ведь наш корабль — один из многих сотен в одном только секторе Галактики, так что сомнительно, чтобы именно за нами боги записали особые грехи. — Он улыбнулся. — А уж если записали, то могли хотя бы оставить нам ультрафон, чтобы Совет по освоению услышал о нашей судьбе. Кроме того, Пол, мы вовсе не создаем людей. Мы приспосабливаем их, притом исключительно к планетам земного типа. У нас хватает здравого смысла — смирения, если хотите, — понимать, что мы не в силах приспособить человека к планетам типа Юпитера или к жизни на поверхности звезд, например, на самой Тау Кита…