Павел Молитвин - Возвращение Ктулху

Я сидел на голове у человека-динозавра и не отрываясь смотрел на залив. Я уже знал, что именно происходит сейчас в Петербурге-один: наводнение. Двадцать четвертый год явился в историю и заявил о своих правах. Река встретила на своем течении мощное движение ветра, вспучилась, вздулась и стала расти, постепенно накапливаясь в русле. Все выше поднимались воды. Мертвые косы водорослей выбрасывало на парапеты и набережные, рыбешки ошеломленно бились в лужах, и горы тухлятины вымывало из всех подвалов, из укромных уголков, куда боятся заглядывать даже самые жуткие из городских обитателей.

Уже позднее станет известно, что разбился вертолет метеорологов и что он, по счастью, упал на пустыре, так что пострадали только несколько домов, где от взрыва вылетели стекла. Ну и погибли две журналистки и один пилот.

Я же не отрываясь смотрел в воду залива.

Там медленно копошилось огромное существо. Гигантская голова то приподнималась над поверхностью черной воды и взирала на нас большими глазами, полными разумной тоски и с трудом сдерживаемой ярости, то вдруг проваливалась в бездну. Обыкновенно залив здесь очень мелкий, но это имеет отношение лишь к Петербургу-один; в Петербурге-два сразу за «Прибалтийской» разверзается бездна, полная соленой воды.

Чудовище пропадало и выныривало, повторяя это снова и снова, и с каждым разом амплитуда его колебаний становилась все больше, так что волны вздымались все выше и выше, и ярость погребенного в океанской пучине монстра передавалась водам. Затем оно начало выбрасывать вперед свои щупальца. Неимоверной длины и чудовищно мощные, они хлестали улицы и заливали их потоками воды. Десятки живых плетей, снабженных присосками, били по мостовым, а горы влаги обрушивались на дома и деревья. Рушились столбы с электрическими проводами, везде пробегали синеватые змеи выпущенного на волю тока. Птицы погибали, и крысы, и кошки, и бродячие собаки, но следующий поток воды смывал их в океан, где они исчезали бесследно.

Ярость монстра была ужасна. Он избивал ненавистный ему город снова и снова, тщетно пытаясь сбросить его с лица земли. Пронзительный свист на грани слышимости — во всяком случае, для человеческого уха — оглушал, заставлял все тело вибрировать и содрогаться.

Так продолжалось до бесконечности… И вдруг все стихло.

Тишина охватила нас мягким одеялом. Я не сразу смог осознать ее и принять и понял, что все кончено, лишь по тому, что мой спутник весь обмяк и опустился на колени. Я сполз с его головы и устроился рядом. Мы просидели в неподвижности еще очень долго, просто радуясь тому, что опасность миновала, монстр затих, и рядом, поблизости, находится, по крайней мере, одно живое и разумное существо.

Кажется, я задремал. Когда я открыл глаза, то обнаружил себя в одиночестве. Я сидел на ступенях какого-то магазина, среди осколков витрины. Вода заливала асфальт, несколько деревьев в сквере были повалены. Девушка-продавщица со злым личиком перевязывала пораненную ладонь платком.

Я вошел в магазин, оставляя за собой мокрые следы.

— Мне нужно позвонить домой, — сказал я, обращаясь в пустоту. — Пожалуйста, позвольте мне воспользоваться телефоном.

Я встретил его в Хэллоуин на развилке дорог у пика Эйлсбери.

Собственно, сначала я просто увидел машину, одиноко стоящую на обочине, и остановился спросить, не нужна ли помощь.

В этом немолодом и грузном человеке мне сразу почудилось что-то необъяснимо знакомое. Но согласитесь, странно было видеть товарища студенческих лет постаревшим .

— Рэй, это действительно ты? — меланхолично спросил он.

— Элайя? — в свою очередь, удивился я. — Элайя Новак? Сколько лет, сколько зим… Что случилось?

— Ничего, — ответил он, вновь уставившись куда-то вдаль. — Просто задумался.

— Ага, — сказал я. Новак всегда был необычным человеком, и с этим нужно было смириться.

— Ты никуда не торопишься? — вдруг спросил он.

— Да нет!

Я решил, что он хочет предложить пойти куда-нибудь опрокинуть стаканчик за встречу и вспомнить старые времена, но у Элайи оказалось на уме нечто другое:

— Я был бы очень признателен тебе, Рэй, если бы ты согласился поехать со мной в одно место… Это старый дом, милях в пяти отсюда. С этим местом связаны детские воспоминания… и ночные кошмары, которые мучат меня теперь. Порой я уже не знаю, Рэй, где сон, а где реальность. Я хочу, чтобы ты пошел туда со мной и сказал — видишь ли ты то же, что вижу я? Для меня это очень важно.

Всю эту странную тираду он произнес в своей обычной манере — тихим монотонным голосом и как по-писанному. В пору учебы в университете Элайе сулили блестящее будущее, но эксцентричность характера и трудности в общении с людьми помешали ему сделать карьеру. Друзей у него всегда было немного, и я когда-то входил в их число, но с тех пор минуло четверть века — чем и как он жил эти годы, мне было неведомо.

Наверное, следовало бы отказаться и не лезть в это темное дело. Но я не мог оставить старого друга в таком состоянии — если бы с ним что-нибудь случилось, я не простил бы себе этого.

— Хорошо, — согласился я. — Поехали.

Мы проехали несколько миль в сторону Данвича, этой самой гиблой дыры в Массачусетсе, и притормозили около большого замшелого камня, бог весть с каких пор стоящего у дороги. Должно быть, когда-то он скатился с горы, чью вершину от нас скрывал дремучий лес.

— Здесь, — сказал Элайя дрогнувшим голосом. И замолчал надолго.

— А где же дом? — попытался я вывести его из комы.

— Дом… — повторил он. — Дом там, выше… Ладно, пошли.

Мы стали подниматься вверх по склону, причем Элайя не проявлял особой прыти, поминутно оглядываясь по сторонам, а мне приходилось тащиться следом. Лесная тропа, по которой мы шли, совсем заросла — должно быть, ей не пользовались много лет. Ветки деревьев задевали за лицо и одежду. И честно говоря, чем дальше, тем больше я злился на старого друга за это непредвиденное путешествие. Когда я уже хотел открыто заявить ему об этом, мы наконец пришли.

Дом на поляне действительно выглядел довольно старым и зловещим — впрочем, в округе много таких домов, и некоторые даже с обитателями…

Увидев этот мрачный призрак прошлого, Элайя охнул и остановился.

— Что, сердце? — испугался я.

— Ничего, ничего… — прошептал мой друг. — Просто он совсем такой же, как в моих снах. Ты тоже видишь его, Рэй? Тут нет ничего необычного?

— Дом как дом, — пожал плечами я. — Здесь что, когда-то жил твой дедушка?

— Дедушка ? — нервная гримаса перекосила лицо Элайи. — Н-нет… Слушай, прежде чем мы войдем внутрь, я должен поведать тебе одну историю. Это история моего детства. Она, наверное, покажется тебе безумной, но ты можешь потом проверить ее в полиции штата. Впрочем, всех подробностей я не рассказал даже им…