Максим Смирнов - Нокс

Черт, я и взаправду стал много болтать.

- Ладно, ничего не говори! Я и впрямь что-то расклеилась. Понапридумывала себе...

Натали идет в спальню. Она запрокидывает ноги на кровать и накрывается одеялом, где пять минут назад спал я. Она не плачет, она уже успокоилась. Просто уставшее существо из вечной ночи города хочет немного отдохнуть.

Я пойду, пройдусь по этажам, говорю я ей, ничего не бойся, и я никому не дам сюда попасть. Но она уже спит, и я понимаю, что у меня есть лишний часик-другой, чтобы прошвырнуться по окрестностям и узнать, что произошло за это время. Щенок лежит у своей новой хозяйки в ногах. А мне и остается, что накинуть плащ и схватить с кухни три куска пирога, что оставила для меня Натали на столе. Черт, как вкусно!

Я высовываюсь из-за двери и оглядываю этаж. Все тихо, как и было. Никаких сталкеров и наркоманов под кайфом. Прикрываю дверь и вслушиваюсь в тишину. Музыка клуба в квартале отсюда затихла навеки. По ступеням иду тихо, что не слышу почти себя, и в голове крутится мелодия "Enjoy the Silence" Depeche Mode: All I ever wanted\ All I ever needed\ Is here in my arms \Words are very unnecessary \They can only do harm. А еще мне нужно забрать диск и узнать, чем закончилось все это дерьмо. Возможно слишком рано оплакивать старину Сэма, и мне так хочется увидеть Скольда и Катрин. Но до нашей норы так далеко, а без кредитов я не смогу поймать транспорт. Но пока я иду, в кармане о ногу бьется Пустынный орел, напоминая мне то, чем занимается Скольд. Грабежами! Я всегда стоял вдалеке, пока он это делал. Но я запомнил парочку приемчиков. И сейчас моя голова разделилась на две части: одна требовала самого настоящего грабежа, а вторая умоляла попросить денег у близнецов. Но что сейчас с клубом, мне абсолютно неизвестно!

*

Черт! На улице холодно, и мой плащ проникается этим холодом так, что я умираю! Это новые шуточки "Нокса", я уверен в этом. Дом молчит, тени в окнах спят, как спит и Натали. Не слышен гул "Асфальтированного рая", и это пугает меня еще больше. Со стены дома на меня смотрит мой фото-робот. Мое лицо испугано, и настоящее, и то, что на бумаге. Внизу подпись: ЭЙ, ДЕТКА! Я ВЫШЕЛ НА ТВОЙ СЛЕД, МЫ СКОРО ВСТРЕТИМСЯ!

Бумажки появились даже в районе пустых домов. Это глупо. Их видят только сталкеры, и долбаные призраки в округе. Кирпичным стенам нет дела до нарушителей.

За моей спиной звучат два четких выстрела. Сухих и метких. Так могут стрелять только копы. В этой темноте страх больше не одолевает меня. И кажется, что "Нокс" никогда не найдет меня в этой вечной тьме среди тысячи шлюх, наркоманов и бомжей. Выстрелы продолжаются, и я бегу на них как зачарованный. Забегаю за угол и вижу, что там творится полное дерьмо: бомж-людоед терзает уже мертвую плоть копа, отрывая от униформы куски и вгрызаясь в мясо, а двое живых легавых что стоят в стороне палят в беднягу, что не может насытиться человечиной, но все без толку. Гильзы летят в разные стороны, но прицельный огонь легавых уходит в пустоту.

- Кори любит человечину, дайте Кори еще мяса! - этот протяжный слог исходит изо рта полным сырого мяса. Копы остервенело выстреливают до конца свои обоймы, но простреленный насквозь бомж и не думает умирать. Они боятся к нему подходить, ведь все знают, что бомжи больны чумой, и их укус уже сам по себе смертелен, независимо от того уйдешь ты от него живым или нет.

- К черту его, оставим все! - говорит коп и пугливо смотрит на этого каннибала.

- Дайте Кори еще мяса, - простреленные ноги волочатся по земле, и бомж-людоед перебирает руками и подползает к двум живым копам. Его больше не интересует почти что дохлый коп с выпущенными кишками, и обглоданной сердцевиной, где самое вкусное мясо. Его интересуют они. Живые!

- Мы не спасем его, бежим!

И два копа несутся по непроглядной улице в центр "Нокса". Я внутри разрываюсь от смеха. Легавые убегают! Они никогда не убегали, но мне тоже почему-то становится страшно. Пули мертвыми коконами сидят в бомже и не хотят раскрываться и протягивать щупальца оживляя в теле нулевой приступ. Две обоймы копов свалили бы дюжину жителей "Носка", но бомж продолжает ползти и требовать человечины, оставляя на земле кровавую полосу.

Я вхожу в этот чертов дворик, и медленно ступаю к тому самому месту, где огромной лужей растекается кровь. Высокий фонарь освещает это место и красное пятно делает похожим на кипящую ртуть. Я вхожу в этот свет и бомж поворачивает на меня голову. В его глазах пустота. Там ничего нет, и мне кажется, что в теле людоеда кто-то заперт.

Мать вашу у меня паранойя!

Я уже держу пистолет направленным точно в голову бомжу, и вижу, что в его косматых прядях застряли еще несколько пуль. Копы стреляли ему прямо в череп и не пробили его. И тут мне становится и впрямь охренительно страшно.

- Кори любит человечину! - он ползет ко мне так быстро, что мне кажется, что это не бомж, а настоящий зомби из старых голливудских фильмов. Он в крови и его лицо искривлена безумной маской. Чудовищные пустые глаза, что смотрят сквозь меня и видят только сладчайший мясной деликатес. Это самое вкусное мясо. Когда кто-то испуган. Организм выпускает адреналин, делая свежую плоть особенно сладкой...

Мои руки трясутся, но какого же черта я не стреляю!

Во имя "Нокса" остановись!

Я похож на проповедника, только вместо креста у меня огромный Пустынный орел. Бомж продолжает ползти на меня, и я выстреливаю.

На пустом доме загорается рекламный щит: ЭЙ, ДЕТКА! ТЫ ВСЕ ЖАЛОВАЛСЯ ЧТО ТЕБЯ ДОСТАЮТ КРЫСЫ? Я РЕШИЛ ТВОЮ ПРОБЛЕМУ, ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ ТАК ЖЕСТОК СО МНОЙ! ТЫ СТРАДАЛ ОТ ОДИНОЧЕСТВА, И Я ПОДАРИЛ ТЕБЕ ЛУЧШУЮ ВАВИЛОНСКУЮ ШЛЮХУ В ЭТОМ ГОРОДЕ! ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ, НО ЛЮБАЯ ДЕВОЧКА ЗА ДЕНЬГИ ДАСТ ТЕБЕ СЧАСТЬЕ. С ТОБОЙ ЛУЧШАЯ ИЗ НИХ! Я СДЕЛАЛ ТЕБЯ СУПЕРГЕРОЕМ, ТАК ПОЧЕМУ ТЫ ДО СИХ ПОР БОИШЬСЯ МЕНЯ! ИДИ КО МНЕ! ИДИ КО МНЕ! ИДИ КО МНЕ! ИДИ КО МНЕ... на меня смотрит мой фото-робот. Мое лицо испугано, и настоящее, и то, что на экране.

Где ты мать твою, отзовись! Я кричу щиту, но неоновый экран меркнет и потухает совсем.

Я отрываю взгляд от экрана, и смотрю на произведение искусства, что сотворил стальной палач. Половина черепа, теперь похожая на привернутую миску валяется неподалеку от подыхающего копа, из дыры в башке вытекает кровь и я подхожу ближе, чтобы рассмотреть, что внутри у бомжа.

Да там же пусто! Какая-то кукла с кровью. В черепе нет даже мозга, лишь кровь бултыхается в емкости головы. Какая-то хренотень! Я уже не боюсь чумы, ведь мне кажется, что здесь до сих пор творится, что-то неладное. Я хватаю бомжа за руку, крепко впиваюсь пальцами в его кисть, и ногой опираюсь о грудь. Тяну на себя что есть мочи, и рука даже не издав хруста отрывается от тела. И с этим протезом я падаю на асфальт.

Пусто! Пустая кукольная рука, из которой тоже вытекает кровь. Ни костей, сухожилий, артерий, вен, мышц, связок. Нихрена нет!