Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом

— Рискнем?! — оживился Николай.

Я задумался. Действительно, в такой ситуации бронетранспортер являлся лучшим видом транспорта. Но риск был велик!

— Мы рискуем большим, если будем возвращаться на УАЗе, — настаивал Юра. — Любой подвыпивший солдат может насквозь прошить его автоматной очередью.

— Но я не умею его водить, — возразил я.

— Не забывай, я служил в армии.

— Тут нечего уметь, я… — открыл было рот Сашка, но я его прервал:

— Я знаю, Саша, что у тебя масса достоинств, но их надо правильно распределять! Ты отлично стреляешь, но, насколько мне известно, ездишь ты только на велосипеде, да и то с риском для жизни окружающих.

Сашка окончательно обиделся, но в это время дверь кабинета открылась и в гостиную вошли Наташа с дочкой.

— Вот мы все и в сборе, — сказал я, познакомив Наталью с собравшимися. — Девочки! Займитесь пока нашими гостями, а мы тут продолжим обсуждение.

Я заметил, что появление Натальи произвело на моего друга впечатление. Он буквально преобразился. В лице появилось что-то орлиное, значительное… Вообще он был красивым мужчиной и прозвище «Фантомас» ему явно не подходило. Скорее оно было дано ему за крайнюю самоуверенность, которую люди, не знающие его так близко, как я, принимали за надменность. Его же павлинье самолюбование меня только забавляло. Сашку надо было принимать таким, каким он был. Я даже делал вид, что верю в его графское происхождение.

Год назад мы с ним поссорились. Я был у него на дне рождения. Жил он в маленькой холостяцкой квартирке на улице Топольной. Гостей пригласил он много и за столом было тесно. Я сидел стиснутый между районным депутатом и заведующим большим гастрономом. Знакомства у Паскевича были обширные и, как он показывал всем своим видом, «значительные». Напротив меня сидел певец не то из филармонии, не то из оперного театра. Он представлялся, но я не запомнил. Вскоре певец начал петь. Пел он так громко, что у меня разболелась голова и, не дождавшись окончания «концерта», я ушел домой. Сашка страшно обиделся. С тех пор мы не виделись.

— Ну, ладно! — продолжил я прерванный разговор. — Уговорили. Сегодня ночью попробуем, но со всеми предосторожностями. План разработаем на месте. Если все пройдет удачно, то мы задержимся в городе на несколько дней. Нужно будет найти еще несколько защитных костюмов… Ну, и посмотреть, что тут и как…

— А что с нами будет?

Я повернулся. В дверях стояли «подружки» моих племянников.

— С вами? Честно говоря, не знаю!

— Возьмите нас с собой!

Я переглянулся со своими ребятами.

— У вас здесь никого нет?

— Мы не местные. Я из Белоруссии, а Ира из Молдавии. Нам теперь не добраться домой. Да и вряд ли… — она замолчала.

День прошел относительно спокойно. Со стороны центра временами доносились выстрелы. Из окна были видны столбы черного дыма. В городе начались пожары. У нас же было спокойно. Люди старались обходить это место как можно дальше. Дом стоял отделенный от больничных корпусов густым парком. Деревья уже наполовину сбросили листву. Из окна кабинета можно было разглядеть подъезд большого больничного корпуса. У его крыльца обычно целый день сновали люди в белых халатах. Теперь там было пусто. За больничными корпусами тянулся высокий кирпичный забор, отделяющий больницу от воинской части. Через этот забор нам предстояло ночью проникнуть туда и угнать, если это удастся, бронетранспортер.

По всем канонам государства и права мы готовили особо опасное государственное преступление. Но ведь государства больше не существовало! Вряд ли в обозримое время оно вообще возродится. А раз не существовало государства, то не существовали армия, милиция, суд. Более того, армия и милиция, превратившись в группы вооруженных людей и разжившись как государственные органы, представляли собой особую опасность для безоружного населения. Именно солдаты, милиция и уголовные элементы — бывшие отбросы общества — в условиях отмены социальных законов, при общем экстремальном состоянии человечества, которое можно бы назвать социальным шоком, являлись основными источниками насилия и тех ужасов, которые сейчас разыгрывались в жилых кварталах города.

Поразительно, какой неустойчивой оказалась наша цивилизация! Случись такая эпидемия где-то в XIV — XV веках, человечество имело бы реальный шанс не только выжить, но и относительно быстро справиться с последствиями катастрофы. Чем дальше мы развивались, тем более ранимой оказывалась цивилизация. Чем больше росли мегаполисы, тем чувствительнее становились они к малейшим нарушениям снабжения водой, электричеством, авариям канализации и т. п. Парижу, например, потребовалось всего четыре дня, чтобы погибнуть. Мне вспомнился телерепортаж, запечатлевший дикие сцены трагедии, разыгравшейся на улицах этой столицы мира. Английскому корреспонденту удалось записать на пленку агонию города и передать запись в эфир.

Нарушения в системе управления привели к вспышке волны насилия со стороны вооруженных групп и формирований. В тех странах, где население имело право носить оружие, как ни странно, эти вспышки не имели столь пагубных последствий. Люди сами могли оказать сопротивление бандам насильников. После спада эпидемии небольшие изоляты, образовавшиеся повсеместно, подвергались нападению вооруженных шаек и, как правило, погибали. Выжили только те, кто успел обзавестись оружием.

Встреча с пьяными милиционерами на выезде из Острова рассеяла у меня последние иллюзии. Поэтому предложение Юрия, несмотря на всю рискованность и противозаконность предприятия, казалось мне оптимальным в нашем нынешнем положении.

Дождавшись ночи, мы вышли из дома и двинулись к забору воинской части. В котельной инфекционной больницы мы захватили лестницу. Бронетранспортер стоял там, где его раньше видел Юра. Было тихо. Окна казармы были темными. Мы с Николаем выбрали удобное место для прикрытия, взяв на прицел выходы из здания и ворота. Юра осторожно перелез через забор и, упав на землю, замер. Все тихо. Извиваясь ужом, он подполз к люку кабины бронетранспортера, встал и подергал ручку. Было так темно, что я не заметил, как он исчез в кабине машины. Минуты тянулись вечно. Наконец послышался шум двигателя. Бронетранспортер двинулся и, набрав скорость, врезался в ворота. Замки не выдержали и машина стремительно вылетела на улицу. Я думал, что сейчас из казармы выбегут солдаты и начнется пальба. Но во дворе было тихо.

Выехать из города этой ночью так и не пришлось. Убедившись, что казармы покинуты, мы вернулись в часть и основательно обшарили все склады. Замки на многих из них были сбиты. В помещениях царил разгром и беспорядок. В жилых помещениях одной из казарм я обнаружил мертвых. Некоторые из них лежали на лестничной клетке, другие во дворе. Рядом валялись автоматы. Те, которым удалось уйти с этого кладбища, в которое превратилась казарма, не стали даже подбирать оружие. Хорошо, что мы предварительно надели костюмы биозащиты. Иначе эта вылазка закончилась бы для нас так же, как и для хозяев части.