Леонид Сидоров - Игры Вечности

Грустно улыбнувшись, протёр слезящиеся от дыма глаза и поправил костёр сучком. «Надо же, как всё поменялось. Казалось, всего час прошёл, а тут… Интересно, вперёд или назад? — машинально потянулся в карман и вытащил злосчастный эликсир. Задумчиво повертел, но открыть так и не решился. Слишком свежо помнилась та жуткая боль. «Либо и вправду умер. И воскрес… Жуть».

Вода забурлила, выплёскивая наружу. Про себя чертыхнувшись, бросил в кипяток заготовленный узелок и торопливо просунул палку под проволочную ручку. Досчитав до двухсот, снял котелок с огня. Недовольно морщась от клубов пара, бережно опустил остужаться на мелководье. Ну вот, вроде бы и всё. Присел у кромки воды и начал тщательно с песочком скоблить руки.

Время определённо начало поджимать. Хоть рана и не особо сложная, но повозиться придётся. Неизвестно ещё как парень отнесётся к штопке. Хотя по виду вроде нормальный, но всё равно не хотелось бы сложностей. Опиум остался где-то далеко за барьером времени.

Минуты через три опасливо коснулся котелка. Вполне терпимо. «Ну-с, приступим» — вытащил из воды и направился к подростку. Камиль подозрительно покосился на закопчённый странноватого вида казан и чуть отодвинулся.

— Так Камиль, давай начистоту. Рана серьёзная. Если не шить, любая зараза попадёт и…. Короче сам понимаешь, — выразительно взглянул Алексей. — Без ноги плохо будет.

— Плохо, — уныло подтвердил принц.

— Вот. А чтобы этого не случилось, придётся немного потерпеть, пока шить буду. Не скрою, это больно, но постараюсь сделать быстро. Теперь возьми-ка вот эту палочку и хорошенько сожми зубами, — Алексей показал на толстый сучок.

— Это зачем?

— Легче будет.

Камиль обречённо прикусил деревяшку.

— Да, и самое главное, — Алексей бережно взрезал окровавленный старый бинт. — Постарайся особо не дёргаться…

Загнанно дыша, Утхман пугливо оглянулся и обессилено свалился в песок. Никто не преследовал. Судя по всему, страшный ифрит удовольствовался тремя жизнями и теперь спокойно пожирает мёртвую плоть. О боги! Откуда он только свалился на наши головы, ведь щенок был почти в руках! Всё, пропало золото. И самое главное, что сказать Басиму?

Видимо похожие мысли пришли в голову и остальным. Хрипло кашляя, воины угрюмо поднимались с песка, стараясь не встречаться друг с другом глазами. Было и так ясно, что спаслись почти чудом.

— А это всё тот щенок, — злобно сплюнул Самир. — Проклятый чернокнижник! Не зря говорят, что его предки якшались с джиннами!

— Точно, — поддакнул Хусам. — Он ещё шептал что-то, прежде чем пырнуть Мусада. Тут-то и появился этот поганый ифрит…

— Утхман! Что делать будем? — перебил Самир.

Все выжидающе умолкли.

Утхман молча оглядел остатки отряда. Всего восемь человек! Проклятье! Дорого же дался этот щенок! Пятерых телохранители, троих проклятый ифрит…

— Что-что, уходить надо.

— А золото? — быстро перебил Хаытхам, самый молодой в отряде.

— А голова? — ехидно парировал Утхман.

Воины угрюмо потупились.

— Возвращаться в Убар нельзя по-любому. Басим нам точно головы снимет, — уныло вздохнул Хусам.

— Тогда куда? — с надеждой вскинулся Самир.

— В Мохо пойдём, — предложил Утхман. — Слыхал там нужны лихие люди. Десятка два верблюдов мы уже взяли, загоним там по дешёвке, есть у меня один верный человечек. Так что забираем и айда!

— В море? — кисло поморщился Самир. — По три луны скитаться без баб и жратвы?

— Был я там! — горячо встрял Хаытхам. — Чуть не сдох в этом вашем море. Так что идите куда хотите, я и без вас заберу всё золото и заживу как шах!

— Иди-иди, щенок, — криво усмехнулся Хусам. — Ифрит только порадуется свежатинке…

— Да ты кого назвал…, — вспыхнул юнец.

— Тихо! — рявкнул Утхман. — Раз ты такой смелый, может прямо сейчас пойдёшь?

— И пойду! — с вызовом глянул Хаытхам. Злобно сплюнул и побрёл обратно в ущелье.

Воины молча уставились вслед.

— Пусть идёт. Молодой, горячий, — хмыкнул Хусам. — До золота слишком жадный.

— И до баб, — поддакнул Самир. — На них всё и тратит.

Воины дружно загоготали. Настроение немного улучшилось.

— Слышь, Утхман, может сходим, а? — Хусам кивнул в сторону гор. — Глянуть надо, вдруг там и впрямь всё стихло. Одна нога здесь, другая там, до темноты и обернёмся.

— Можно, — с сомнением глянул Утхман. — Только глядим в оба…

Тихо скользя вдоль стен, с величайшими предосторожностями отряд змейкой втянулся в ущелье. Утхман остановился, предупреждающе подняв руку. Воины замерли, затаив дыхание.

— Вроде тихо, — шепнул Хусам.

— Пошли, — решился Утхман.

На месте засады всё осталось по-прежнему. Кровь, безжизненные тела и беспорядочно разбросанные копья. Молча оглядев трупы лучников, Хусам многозначительно кивнул наверх и обеими руками сжал себе горло. Дескать, всё ясно, задушил и сбросил.

Утхман понятливо кивнул. Похоже на то. На телах ни царапины. Здоровые, полные сил воины ни с того ни с сего вдруг свалились и всё. Сокрушённо покачав головой, махнул рукой на отчётливо выдавленную цепочку затейливых следов ифрита.

Хусам присел над следом и опасливо пощупал странно ребристую выемку. Поднялся и растеряно пожал плечами. Махнул Утхману и едва слышно шепнул в самое ухо:

— Никогда такого не видел! Следы ниоткуда!

— Вот погань какая! Знамо дело — ифрит, — шёпотом согласился воин. — А щенка с собой прихватил, — показал на вмятины сандалий принца.

Следы уходили вглубь ущелья. Рядом виднелась едва заметная цепочка Хаытхама. Неугомонный юнец!

Воины в сомнении переглянулись.

— Ну что, пойдём?

— Только до зыбунов, — твёрдо взглянул Утхман. — Хочет пусть топнет, а мне своя голова дороже…

На том и порешили. Солнце начало клониться к закату, когда завернув за очередной поворот, наткнулись на Хаытхама. Юноша нервно вскинул лук, но узнав своих, с видимым облегчением опустил оружие.

— Ну что? — шепнул Утхман.

— Дальше не пройти, вмиг увязнешь, — доложил юнец.

— А как же этот?

— Сам гляди, — Хаытхам отошёл в сторонку.

Шагах в двадцати чёткая цепочка следов ифрита и принца вдруг оборвалась, превратившись в извилистую исчезающую вдали полосу, словно проползла гигантская змея.

Воины потрясённо переглянулись.

— Мать моя! Сожрал и оборотился, — хрипло прошептал Хусам.

— Точно. Сожрал и пополз отлёживаться, — поддакнул Самир.

Нервно оглядывая высокие стены, воины дружно попятились.

— Поганый ифрит, — сплюнул Утхман. — Всё! Вы как хотите, а я ухожу, — не оглядываясь, заспешил обратно. — Пусть Басим туда сам и лезет!

Не сговариваясь, воины гуськом потянулись следом. Новый вожак говорит дело. Золото золотом, а своя голова дороже…