Адам Вишневский-Снерг - Нагая мишень

Синьора Воне улыбнулась в мою сторону.

— Может, синьор Сухари расскажет нам о своих вчерашних успехах?

Все присутствующие повернулись ко мне. Требование застало меня врасплох, я смешался под исследовательским нажимом ее взгляда.

— Не ахти, — ответил я. — Послеобеденное время я провел в компании Марисы, а вечер с Франческой и Розой. Мы были на танцах. Они не сказали о себе ничего такого, что могло бы нас заинтересовать. Скорее, банальные истории.

— Только и того?

— Большего я добиться не успел.

— Нехорошо. Вы же понимаете, в каком темпе необходимо углублять знакомство со всеми этими женщинами, чтобы до шестнадцатого июля вызвать у них иллюзию, что они могут вам довериться?

— Догадываюсь.

— И какие же вы делаете из всего этого выводы?

— Что необходимо действовать быстро.

— Этого мало. Нужно еще знать — в каком направлении. Мы доверяем вашему уму. Существует кое-что, способное связывать людей намного быстрее, чем разговоры в кафе и забитые людьми дансинги. Ведь вы же нравитесь этим женщинам. Они незамужние. Если бы вы вели себя поискуснее, под вашим влиянием они могли бы и забыть про игры в кровавые супер-покушения. Они задумались бы о собственном будущем, которое, в случае молоденьких девушек, практически всегда связано с тем, чтобы иметь собственную семью. Эти планы и не должны быть реализованы в Италии, где сейчас — в игре, что ведется здесь по наивысшим ставкам — Гамма и Дельта всего лишь пешки. Вы могли бы предложить им выезд в Северную или Южную Америку. Перспектива проведения столь существенных изменений в жизни вызвала бы в их сознании коренные перемены. В основой ситуации, хотя бы одна из них выдавала бы вам тайны экстремистов, поскольку ее матримониальные планы не имели бы ничего общего с террористической деятельностью.

— Именно так я это, более или менее, и представлял.

— Если у синьора Нузана подобная концепция поведения, тогда не будем терять времени на последующие разговоры, — сказал де Стина.

Ибрагим кивнул. Мельфеи включил коротковолновой передатчик и вызвал агента под номером МТ17. Через мгновение мы услышали его голос и ознакомились с актуальной ситуацией.

Мариса с Кларой сразу же после завтрака поплыли в Лазурный Грот. Франческа и Роза уже час загорали возле бассейна под «Голосом Тишины». Они пребывали в компании двух молодых американцев, к которым Лучано уже направил своих людей, чтобы выбить у юношей из головы желание заключения нежелательного для нас знакомства. Катарина прогуливалась по рынку городка, а Лючия покупала фрукты неподалеку от «Бриллиантового Поместья».

Ибрагим вышел первым. Он направился на рынок, чтобы извиниться перед Катариной за отсутствие на вчерашней дискотеке. Когда я подходил к калитке, то услышал голос Мельфеи:

— Синьор Антонио!

Он стоял в приоткрытой двери виллы. Я подождал, когда итальянец подойдет.

— Как вам климат на Капри? — спросил тот.

— Замечательно.

Мы вышли на улицу.

— Давайте поговорим, как мужчина с мужчиной, — предложил Мельфеи. — Мне показалось, что вы не сказали всего.

— Мне было не по себе в присутствии этих женщин.

— Зря. Синьора Воне член нашего консилиума. Перед ней вы должны быть откровенны, как перед врачом. Она могла бы исключить ваши ошибки. Это ее обязанность.

— А в мои обязанности входит подача отчета даже тогда, когда ничего существенного я сказать не могу?

— Консилиум оценил бы, что в вашем сообщении является существенным, а что нет. В этом и заключается наше сотрудничество. Обмен информации дает возможность корректировать наши совместные планы. Так как, вы были близки с Марисой?

— Нет.

— Почему же?

Мы стояли в тени апельсинового дерева. Ибрагим задержался в перспективе залитой солнцем улицы. Мне показалось, что чуть ближе мелькнула светловолосая фигура, похожая на Лючию.

— Могу ли я на данный вопрос ответить официальным языком? — спросил я.

— Пожалуйста.

— Как лояльный чиновник?

— Как вам будет удобнее. Только без уверток, поскольку перед нами очередной день службы.

— Мариса слишком осторожничает. Я пригласил ее в номер 1628, где вы еще не установили микрофона, и где, согласно соответствующему пункту устава, я предпринял необходимые подготовительные действия. Но, не успел я приступить к половой жизни с подозреваемой, упомянутая выше особа сбежала с места планируемого сближения.

— Вы применяли насилие?

— Даже не прикоснулся.

— Но это сообщение никак не объясняет, почему Мариса сбежала.

— Могу ли я объяснить это словами моего опытного коллеги, Ибрагима Нузана?

— Естественно. Если он ознакомлен с делом и дал точный диагноз.

— Она сбежала, поскольку я раскрыл перед ней все карты и не смог разыграть тузов.

Мельфеи медленно направился в сторону моря.

— Синьор Антонио. Не знаю, какими картами вы разыграли партию со своей бывшей женой, что вы вообще изучали в Америке, и какие обычаи превалируют там в настоящее время. У нас же — вопреки официально провозглашаемым мнениям — в этой сфере за последнюю сотню лет ничего не изменилось. Давайте уточним: девушка, которая желает стать женой парня, с которым познакомилась, практически никогда первой не предложит ему пойти вместе в кровать, поскольку знает, что статистический мужчина желает иметь жену верную, то есть такую, которую нелегко завоевать. В соответствии с этим простым правилом, девушка, не противясь, отдается парню только тогда, когда он ей безразличен. В противном же случае, она сопротивляется тем сильнее, чем больше желает сделаться его женой. В то же самое время, никто не рискует заключать брак, пока не узнает своего партнера лучше. В подобной ситуации, жизнь заставляет миллионы людей ломать комедию видимого насилия. Здесь перед мужчиной становится сложная задача, но и роль женщины в этой игре легкой не назовешь: она рискует, что слишком уж решительным отказом отпугнет ухажера, которого не желала бы потерять. Все зависит от ситуации. Вы понимаете, к чему я веду?

Он вынул сигареты. Когда он протянул пачку в мою сторону, я сориентировался, что никак не смогу закурить его «Лордз» — в этот самый миг нас разделила рама экрана. Пройдя двести метров, Ибрагим уже добрался до противоположной стенки. Протягивая руку за сигаретой, я ударился в невидимое стекло. Эта техническая помеха выбила меня из физического и психического равновесия. Ибрагим все сильнее давил на раму со своего конца.

Мельфеи стоял с другой стороны невидимой границы.

— Чего это вас так шатает? — спросил он.

— Это результат ночной службы на ответственном посту, — ответил я. — К сожалению, вынужден с вами попрощаться, иначе потеряю Лючию.

И я отошел.