Леонид Кудрявцев - День без Смерти (сборник)
- Название:День без Смерти (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1989
- Город:Москва
- ISBN:5–235–01066–3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Кудрявцев - День без Смерти (сборник) краткое содержание
Сборник фантастических повестей, рассказов, очерков, критики молодых авторов, членов Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия”. В критический раздел вошли также статьи профессиональных писателей и критиков.
СОДЕРЖАНИЕ:
Предисловие
СЕМИНАР
Леонид Кудрявцев. День без Смерти
Леонид Кудрявцев. Выигрыш
Виталий Забирко. Войнуха
Феликс Дымов. Эриния
Елена Грушко. Зимний единорог
Елена Грушко. Ночь
Игорь Пидоренко. Старый дом
Михаил Пухов. Разветвление
Евгений Дрозд. Тень над городом
Виталий Пищенко. Рекламный проспект
ГОСТИ СЕМИНАРА
Юрий Глазков. Дорога домой
ПРЕЛЕСТЬ НЕОБЫЧАЙНОГО
Владимир Щербаков. Амброзия — дар океана
ПЕРЕКРЕСТОК МНЕНИИ
Григорий Арабескин. Серьезный жанр
Ирина Игнатьева. Профессия — читатель?
Ответственный редактор В.В.Федоров
Составитель Н.Г.Полунин
День без Смерти (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Здравствуй, — протянул Донован. В голове назойливо вертелось: почему они не улетели? Почему? Что им еще надо?
— Почему вы еще не улетели? — спросил он и тут же понял. — А, забыли попрощаться! Врожденная вежливость и доброта… Ну, что ж, попутного вам ветра, как говаривали во времена парусного флота… — Он попытался как можно более язвительно усмехнуться и выдохнул: — В корму!
Нордвик недоуменно застыл, затем лицо его страшно передернулось, и он изо всей силы ударил кулаком по невидимому для Донована пульту.
— Мальчишка! — заорал он. — Ты что себе думаешь?! Один ты у нас такой — благородный и самоотверженный?! А остальные все — трусы и подонки?!
Донован потерял дар речи. Сперва он был просто оглушен акустическим ударом и хотел тоже взорваться, но тут до него начал доходить смысл сказанного.
— Ты еще в куклы игрался, — бросал ему в лицо Нордвик, — когда я в Сандалузе потерял всех — друзей, жену, детей!..
Он осекся, и лицо у него вдруг стало старым к дряблым, и стало видно, что память об этой катастрофе так и не зарубцевалась у него в душе, лишь стянув ее таким же безобразным шрамом, как и шею. Он прикрыл глаза, вздохнул и осторожно, как в первый раз, потрогал свой шрам.
— Да и не в том дело, потерял кто-то кого-то или нет, — тихо сказал он. — Просто я не знаю у себя на корабле человека, который бы смог сейчас отвернуться от Сказочного Королевства, уйти — и жить потом со спокойной совестью.
Донован почувствовал, как у него в груди начинает больно таять смерзшийся комок, глаза застилает пелена, все вокруг расплывается, и ему показалось, что он теряет сознание. На руки упало что-то теплое и маленькое, как бусинка, потом еще и еще и покатилось с рук на землю. И тогда он понял, что это просто слезы.
Нордвик посмотрел на Донована и замолчал. Он понимал его. Он понимал его с самого начала — еще когда эта троица: Алексей Рюмми, Кирш Алихари и Донован Малышев, обнаружив на Сказочном Королевстве цивилизацию, не смогли пересилить себя и покинуть планету. И он понимал его сейчас.
— Донован, — сказал Нордвик, — мы идем на посадку. К сожалению, там у нас внизу песчаная буря и мы ничего не можем различить. Будь добр, дай нам пеленг.
1972 г.
ЗАБИРКО Виталий Сергеевич.
Родился в 1951 году. Работает старшим научным сотрудником в НИИ. Публиковался в периодике, автор книги “Теплый снег” (на украинском языке). Живет в Донецке. Участник IX Всесоюзного совещания молодых писателей в 1989 г. в Москве.
Феликс Дымов
Эриния
Их назвали эриниями не в память о богинях мести, хотя что-то от овеществленного проклятия в них, несомненно, было. “Эриния” — вот все, что осталось от четырехстрочного описания, в котором греко-латинские “эритр”, “Арес” и “пирин” вместе означали “огненно-красный цветок Марса”. Насчет цветка ясности не было: некоторые ученые из чистого упрямства относили к флоре упругую камышинку с двумя узкими длинными листьями у пушистой головки; корни и обычный для растений фотосинтез затмевали для них сложные, характерные, скорее, для животных двигательные реакции. Новой сенсацией явилось открытие у марсианских переселенцев “телепатических” свойств: эринии оказались безошибочными индикаторами настроения…
Ралль обнаружил это случайно. В лаборатории было тихо и пусто. “Резвая Маня” с выключенными экранами дремала в углу. В линиях магнитного лабиринта путался механический мышонок Мими. Нетопырь Кеша с вживленной в мозг “сеткой Фауди” завис кверху ногами под потолком, уронив крылья и развесив уши. Последние дни Ралль не торопился Домой, в свою уютную миникомнату на Большой Пушкарской, где стены читают желания и воздух дрожит от еле сдерживаемого исполнительского зуда. Там его, помимо автоматики, не ждет никто. Л здесь, в лаборатории, можно по горячему следу проверить идею шефа о деформации коллектива сильной минус-эмоцией отдельной личности. Проверять такие вещи сподручнее, конечно, одному, в тиши, без этого самого коллектива…
Ралль честно отсидел под широким “маниным” шлемом, пока Янис, не любивший терять в дороге время, вставлял в очки детективную ленту, а Иечка под укоризненным Ритиным взглядом перекрашивала глаза из рабочего серого цвета в какой-то немыслимо-сиреневый. Еще минут пятнадцать Ралль ждал, пока шеф Ростислав Сергеевич стаскивал пушистый профессорский свитер и снова превращался в сокурсника Роську Соловьева. Зашнуровав гермески, Роська накачал пульсирующим газом многоцветный метровый мяч, сунулся под шлем:
— Постукаем?
В “маниных” недрах предупреждающе заурчало разрегулированное поле.
— Убери локаторы! — буркнул Ралль.
— Джеральд! Что за язык? — ужаснулась Маргарита, успевшая влезть в глухую даджболку. Продольные желтые полосы на ее литом теле натянулись так, что тронь — зазвенят. — Наждак жевал?
— Не я, “Маня”! — съязвил Ралль.
Ростик покрутил пальцем у виска. Не уточняя, к кому это относится, обнял вибрирующий мяч, И шагнул за окно.
Ралль понял, что больше сегодня не работать. Снял шлем. Раздвинул пошире стенные панели. Солнце ворвалось в лабораторию. Ослепленная “Маня” притушила экраны, будто зажмурилась. В ногу ткнулся мышонок Мими, пискнул, волчком закрутился на месте. “Маня” пожалела его, вернула в лабиринт.
Игра была в самом разгаре. Гуннар из соседней лаборатории рыбкой вилял между корпусами, закрывая от нападающих мяч. “Привет, Джеральд!” — успел крикнуть, пролетая мимо окна. И пропал из виду. Ростик свечой взмыл с газона, выбил мяч, головой послал в узкую щель ворот.
— Банка! — пропела Маргарита, накидываясь на шефа.
Обе команды облепили автора гола, в воздухе заклубилось нечто невообразимое, ощетинило перепутанные конечности. Желтые полосы на даджболках — цвета их лаборатории — едва не переплелись с серебряным пунктиром формы соперников.
И все же Ростик выскользнул, дрыгнув гермесками, спланировал под покров родных стен. Клубок тел распался. Демонстрируя повышенный уровень минус-эмоций, игроки через окно ринулись в лабораторию. Дружные сокурсники Роська и Ралль аккуратно принимали их здесь за руки, за ноги, встряхивали и выбрасывали обратно.
— Братцы! Наших бьют! — заорал Эдик Слуцкий. Оттеснил Гуннара. И ребром ладони ударил пульсирующий мяч в миг его полного сжатия.
Это был классный удар. Чемпионский. Мяч, завывая, вывинтился в зенит. И прянул оттуда в спину свесившегося наружу Ростика. Шеф оторопело перевалился через подоконник и, поворачиваясь с боку на бок, спикировал к земле. Над клумбой конвульсивно дернулся, почесал одной ногой другую. Возле недвижного тела застыла Маргарита. Команда рядом демонстрировала скорбь.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: