Александр Бушков - Королевство теней (сборник)

— Я Кулл! — сказал он сам себе, поднимая гордо голову. — Кулл!

Он обвел взглядом зал и ощутил вдруг в душе странную неуверенность. В темном углу стенная обивка едва заметно шевельнулась. Едва заметно.

Луна еще не показалась на горизонте, а сад освещался факелами, пылавшими в серебряных держателях, когда Кулл занял почетное место за пиршественным столом Ка-ну, посла Западных Островов. В после, сидевшем справа от него, трудно было найти что-либо от той воинственной расы, представителем которой он был в Валузии. Ка-ну был опытным дипломатом, состарившимся в гуще политических интриг, ни племенные традиции, ни сословные предрассудки не имели над ним никакой власти. Встретившись с человеком, он думал не о том, кто он такой и что собой представляет, но о том, можно ли его использовать в своих целях, и если можно, то как.

Кулл вяло отвечал на учтивые вопросы Ка-ну, с тоской думая о том, что и он когда-нибудь может стать таким же, как этот пиктский старик. Посол был толстым и обрюзгшим, с тех пор, когда он в последний раз брал в руки меч, прошло много лет. А ведь Куллу встречались люди и постарше Ка-ну, шагавшие в бой в первых рядах воинов.

За спиной Ка-ну стояла девушка необыкновенной красоты, наполнявшая вином его кубок. Надо сказать, отдыхать ей не приходилось. Ка-ну беспрерывно сыпал шутками и анекдотами и Кулл, презирая в душе чрезмерную болтливость, тем не менее не пропускал мимо ушей ни единого слова. За столом сидели также другие пиктские вожди и дипломаты. Последние вели себя непринужденно, в поведении первых ощущалось некоторая скованность, им нелегко было переступить через себя, забыть о давних раздорах и вражде. И все же Кулл наслаждался атмосферой приема, столь отличной от той, которая господствовала при его дворе. Как похоже это было на Атлантиду…

Кулл пожал плечами. Что ж, Ка-ну, который, наверное, забыл что он пикт прав и ему, Куллу, пора стать валузианином не только внешне.

Когда луна оказалась, наконец, в зените, Ка-ну, который съел и выпил больше, чем любые трое из его гостей вместе взятые, откинулся на софе и вздохнул с облегчением.

— Теперь оставьте нас, друзья, — сказал он. — Мы с королем должны обсудить дела, о которых детям знать не положено. Да-да, ты тоже иди, моя маленькая, дай я только поцелую твои сладкие губки… вот так, а теперь беги, бутончик ты мой розовый.

Ка-ну погладил седую бороду и посмотрел испытующе на уныло сидящего Кулла.

— Так ты считаешь, Кулл, — сказал вдруг дипломат, — что Ка-ну старый распутник, который годится лишь на то, чтобы вино лакать, да девок щупать?

Кулл вздрогнул от неожиданности. Старик высказал вслух именно то, о чем он только что подумал.

— Вино красно, женщины прелестны, но — хе-хе — не думай, что хоть что-нибудь из этого мешает старику Ка-ну заниматься делом.

Он захохотал так громко, что его огромное брюхо затряслось. Кулл наклонился вперед. Это уже становилось похоже на издевку и в глазах короля загорелись грозные огоньки.

Посол потянулся за кувшином, наполнил свой кубок и взглянул на гостя. Тот молча покачал головой.

— Ну что ж, — нимало не смущаясь, сказал Ка-ну, — а моей старой голове постоянно разогрев требуется. Я все больше старею, Кулл, так почему же я должен отказываться от тех немногих удовольствий, которые нам, старикам, еще доступны. Да, старею, опускаюсь, тоска меня гложет.

Заметить это по нему было, однако, трудно: румяное лицо посла лоснилось, глаза блестели так, что седая борода казалась явно лишней. “И правда, прекрасно выглядит, — подумал Кулл, чувствуя себя слегка уязвленным. — Этот старый прохвост утратил все черты своей — и его, Кулла, — расы, но, несмотря на это, наслаждается старостью как никто иной”.

— Послушай же, — сказал наконец Ка-ну. — Рискованное это дело — хвалить юношу, глядя ему в глаза. Но я должен высказать то, что думаю о тебе на самом деле, иначе мне не завоевать твоего доверия.

— Если ты хочешь завоевать его лестью, то…

— Успокойся. Кто говорит о лести? Я льщу только тем, кого хочу обмануть.

Глаза Ка-ну вспыхнули холодным светом, мало совместимым с язвительной улыбкой, блуждающей на его губах. Старый лис разбирался в людях и знал, что с этим варваром-тигром следует играть в открытую, что он, словно волк, нюхом обнаруживающий капкан, мигом уловит любую фальшь, таящуюся за паутиной слов.

— У тебя достаточно сил, — сказал он, подбирая слова тщательнее даже, чем на заседаниях Совета, — чтобы стать величайшим из королей, чтобы восстановить — хотя бы частично — давнее могущество Валузии. Да, это так. Что касается Валузии, до нее мне дела нет, хотя вино и женщины здесь великолепны, но чем она сильнее, тем в большей безопасности находится пиктский народ. Более того, с атлантом на троне она может присоединить к себе Атлантиду…

Кулл горько усмехнулся: Ка-ну коснулся старой раны.

— Атлантида прокляла мое имя, когда я переступил порог этого мира в поисках счастья и славы. Мы… они — извечные враги Семи Империй и еще большие враги союзников Империй. Тебе это должно быть хорошо известно.

Ка-ну погладил бороду и загадочно ухмыльнулся.

— Оставим это. Хотя я знаю, о чем говорю. Никто не станет затевать войну, если война не будет сулить выгоду. Нас ждет эпоха мира и покоя, я предчувствую победу добра над злом, вижу людей, живущих в любви и довольстве. Ты можешь приблизить эту эпоху… Если останешься в живых.

— Ха! — Кулл вскочил на ноги с такой ошеломляющей быстротой, что Ка-ну, привыкший оценивать людей так, как иные оценивают лошадей, почувствовал, что его сердце зашлось от восторга. “О боги! Этот юноша — само совершенство! Нервы и мускулы стальные, отличная координация движений, мгновенная реакция — все, что делает воина непобедимым в бою”. Ни одна из этих мыслей, проскользнувших в мозгу Ка-ну, никак не отразилась, однако, в его полных сарказма холодным тоном сказанных словах:

— Успокойся. Сядь и посмотри вокруг. В саду пусто. За столом, кроме нас с тобой, тоже никого нет. Надеюсь, меня ты не боишься?

Кулл внимательно осмотрел сад и сел.

— Это в тебе дикарь проснулся, — сказал дипломат. — Подумай только, если бы я что-то замыслил против тебя, разве выбрал бы место, где все подозрения падут на меня же? Ах молодежь, как многому вам еще надо учиться. Тут вот сидели мои люди и им было очень не по себе от соседства с тобой потому, что ты атлант по рождению. Ты, в свою очередь, презираешь меня за то, что я пикт. А я вижу в тебе Кулла — повелителя Валузии, Кулла — короля королей, а не Кулла — легкомысленного атланта, атамана шайки грабителей, захватившей богатую страну. Ты тоже должен почувствовать себя, наконец, человеком без нации, гражданином мира… И, кстати, если бы ты погиб завтра, кто стал бы королем?