Анатолий Бритиков - Охота на дракона (сборник)

Думать надоело. Вообще, я считаю, много думать вредно, особенно над тем, что завтра и так станет ясно.

“Утро вечера мудренее”, — посетила меня древняя мудрость, и я лег спать.

Как ни странно, Рика оказалась права.

Бэр Рош Нард, наш шеф, встретил меня любезной улыбкой и, усадив в кресло, подтвердил все, что я от нее услышал. Нам был предоставлен самый настоящий краткосрочный отпуск. Ни о каком задании не было и речи.

Готовый самым решительным образом отнекиваться от любой новой работы, я был несказанно удивлен.

— Простите, но мне сейчас не до отпуска, — наконец решился возразить я. — Да и не просил я о нем. Вам ли не знать, сколько у меня работы?

— Все отложите до своего возвращения. А сейчас собирайтесь и постарайтесь хорошенько отдохнуть. Вот билеты на лайнер — я постарался учесть ваши желания.

— Интересно, какие?

— Помнится, вы хотели побывать на Салге. Билеты туда. Один ваш, а второй передайте, пожалуйста, Марике Афи. Она тоже в отпуске и не прочь позагорать под лучами Веги. — Глаза шефа весело блеснули. — У меня все. Забирайте Марику и торопитесь — отлет через три часа.

Никогда прежде не замечал я за шефом такой отеческой заботы о сотрудниках. И вот на тебе… Совершенно сбитый с толку, я вышел и нос к носу столкнулся с Рикой.

— Ну что? Получил задание?

Я отрицательно помотал головой.

— А я что говорила? Так куда летим?

— На Салгу. Шеф билеты вручил…

— Отлично! — Рика запрыгала. — И когда?

— Через три часа. Дуй домой, собирайся. Опаздывать нельзя.

Чмокнув меня, она убежала.

Салга — это действительно здорово! Я люблю ее с детства. С тех самых пор, когда маленьким мальчиком впервые оказался на ней с родителями, взявшими меня с собой в отпуск… Салга — это ослепительно голубая Вега, буйство необыкновенной растительности, прозрачное, теплое море, а главное — дух полной свободы, присущий только Салге. Что там говорить — курортная плане га! Еще Салга — это Морис. Морис Квис. Друг детства. Сколько мы с ним не виделись? Лет десять? Нет, больше. Отличный был парень. Интересно, какой он сейчас? Ведь стал большим ученым.

Радужные мысли вихрем вертелись в голове, но, вдруг, пропадали разом, когда я пытался понять, почему на меня свалилось такое счастье. Странный все-таки отпуск…

После сутолоки космопорта и предотлетных волнений было приятно развалиться в кресле и, потягивая ледяной сок, вполглаза смотреть какую-то развлекательную программу по бортовой трансляции. Голова не работала совсем. Общая усталость, загадочная чехарда последних суток повергли меня в полусонное состояние, и тело с удовольствием предавалось приятному ничегонеделанию. Целые сутки такого состояния сулил полет, и это радовало.

Вообще, мне кажется, что в каждом человеке живет жуткий лодырь. Пусть и работа тебе нравится, и испытываешь желание что-то созидать или творить, но попадешь в условия, где ты на всем готовеньком и ни о чем не надо заботиться, — тут же пропадет всякая охота пальцем шевельнуть, заняться чем-то полезным. Не знаю, как кто, а я именно таков, и мне не стыдно.

Рика плескалась в ванне. Смотреть программу надоело.

— Старуха, ты не утонула? — спросил я просто так.

— Пока нет, а что?

— Выходи, посиди со мной. Мне скучно.

— А чем тебя развлечь?

— Придумай что-нибудь…

Дверь ванной хлопнула у меня за спиной.

— Не оборачивайся, я не одета.

— Была охота — шевелиться лень.

— Тоже мне — ленивый супермен!

— Супермен я только на работе, а сейчас — отпускной лодырь.

— Ничего, я тебя расшевелю.

Она села в кресло напротив, взяла со столика стаканы и отпила глоток.

— Знаешь, а шеф молодец! По-моему, он специально отправил нас вместе, чтобы я тебя окончательно окрутила. Пора брать инициативу в свои руки — ты, видно, никогда не решишься сам сделать мне предложение.

— Почему? Когда-нибудь решусь… Вот только разберусь с делами и высплюсь хорошенько.

— Болтун! Этого никогда не будет.

Она подошла и села на подлокотник моего кресла.

— Так ты не хочешь шевелиться?

— Не-а.

— Ладно!

Ледяной сок в мгновенье перекочевал из стакана за ворот моей рубашки. Рика отпрыгнула раньше, чем я успел ее поймать.

— Ну, погоди!

Я прыгнул, стараясь ухватить край ее туники, но она оказалась проворней и, надев мне на голову подушку, отскочила в сторону. Второй прыжок оказался еще менее удачным. Не рассчитав, я оттолкнулся сильнее, чем следовало, и распластался бы по стене, не окажись в этом месте дверь каюты. Автомат успел сработать, дверь открылась, и я вылетел в коридор, сбив с ног стюарда с подносом. Душ из всевозможных холодных напитков привел меня в чувство. Самым вежливым образом принеся извинения ошалело глядящему на меня служителю, я вернулся в каюту и притворился ушибленным. Я громко охал и стонал, пока не разжалобил эту разбойницу, умиравшую от хохота. Сдаваться она пришла сама. Погладив ушибы и таким образом вылечив меня, она сказала, что больше так не будет. Я, конечно, поверил и простил…

Целовались мы долго.

— Все! Расширенную программу безобразий отложим на ночь. А теперь одевайся, — скомандовал я. — Пойдем в ресторан, посмотрим, кого нам бог послал в попутчики.

В ресторане было неожиданно тихо. Мы, недолго думая, сели за свободный столик и включили светильник Вокруг слышался приглушенный говор, где-то смеялись…

— Хорошо!

— Ты о чем? — Рика оторвала взгляд от меню.

— О тишине.

Подошла официантка. Я сделал заказ и спросил:

— Скажите, у вас всегда так?

— Что именно?

— Грохота нет.

— В это время — да.

— Тихий час?

— Если хотите, — девушка улыбнулась. — Танцевальная программа после десяти.

— А что здесь танцуют?

— Приходите — увидите.

Наша беседа, во всяком случае с моей стороны, сопровождалась заинтересованным взглядом.

— Что это ты к ней пристал? — сладким голосом спросила Рика, когда официантка отошла.

— А что? По-моему она очень ничего…

— Твой вкус оставляет желать лучшего!

— А вдруг, глядя на тебя, она подумала то же самое?

— Ты глуп, как… — она запнулась, подыскивая сравнение.

— Вы позволите? — около нашего столика стоял среднего роста коренастый мужчина, примерно моего возраста, с добродушной улыбкой на круглом лице.

Мы позволили. Незнакомец сел и углубился в меню. Рика изображала обиду и сосредоточенно изучала кончики ногтей. Под столом я легонько толкну ее колена и шмыгнул носом. Она украдкой показала мне язык.

— Так на чем ты остановилась? Твои сравнения меня очень забавляют, — я развлекался на всю катушку, зная, что на людях это ничем не грозит.

Ногу я успел отдернуть, и под столом раздался легкий стук каблука об пол.