Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 1

— Сэр, он хочет что-то выпустить в вентиляционную систему корабля — какой-то газ, сэр. Он говорит, что может это сделать прямо из госпитального отсека, и этот газ быстро распространится. Он сказал, что это подействовало на лейтенанта Зулу, и, очевидно, излечит всякого, кто заболел, но он не может ручаться за его воздействие на здоровых членов экипажа.

— Это похоже на обычное предупреждение Мак-Коя, но спросите его, как он сам себя чувствует.

Опять долгое ожидание. Затем:

— Он говорит, что чувствовал себя очень плохо, сэр, но сейчас все в порядке благодаря противоядию.

Это могло быть правдой, а могло и не быть. Если сам Мак-Кой заболел, невозможно предсказать, что он там приготовился выпустить в атмосферу корабля. С другой стороны, запрет тоже может не остановить его. Если бы только прекратилось это чертово пение! Из-за него совершенно невозможно собраться с мыслями.

— Спросите у него, может ли Зулу что-нибудь сказать; обратите внимание на то, насколько естественно он будет передавать.

Вновь ожидание. Теперь осталось лишь десять минут — три из которых уйдут на подготовку двигателей. И нельзя сказать, сколь быстро распространится противоядие Мак-Коя и как много времени потребуется на то, чтобы оно подействовало.

— Сэр, он говорит, что лейтенант Зулу еще слишком слаб и не хочет будить его, в силу обстоятельств и своих полномочий.

У Мак-Коя имелись такие полномочия, это уж точно. Но это могло быть и хитростью обезумевшего разума.

— Хорошо, — тяжко произнес Кирк. — Разрешите ему исполнять свой план.

— Слушаюсь, сэр.

Передатчик Ухуры отключился, свой Кирк убрал в карман, чувствуя себя совершенно беспомощным. Девять минут.

Затем голос Рили вдруг запнулся. Похоже, он вдруг забыл кое-какие слова из своей нескончаемой песни. Неожиданно он упустил целую фразу, затем попытался продолжить, напевая просто “Ля, ля, ля”, но спустя мгновение прекратил и это.

Тишина.

Кирк ощутил биение своего сердца. До сих пор он ничего не чувствовал, кроме головной боли, которая, по представлению продолжалась уже более часа. Он быстро направился к пульту Ухуры и вызвал двигательный отсек.

Послышался щелчок включенных динамиков, и голос Рили сбивчиво произнес:

— Здесь Рили.

— Мистер Рили, это Кирк. Где вы?

— Сэр, я… я, похоже, нахожусь в двигательном отсеке. Я… не на посту, сэр.

Кирк глубоко вздохнул.

— Это не имеет значения. Немедленно подайте нам энергию. Затем откройте двери и впустите главного инженера. Да, и отойдите в сторону, когда будете это делать, потому что он пытается прорваться в отсек, используя фазер на полной мощности. Вы все поняли?

— Да, сэр. Сперва энергия, затем дверь — и отойти в сторону при этом. Сэр, а в чем дело?

— Сейчас это не имеет значения, просто выполняйте.

— Есть, сэр.

Кирк сделал переключения на пульте. И тотчас послышался тяжелый гул открывающихся переборок между секторами корабля, — словно камень оттаскивали с могилы. Нажав на клавишу общей тревоги, Кирк заорал:

— Все старшие офицеры — на мостик! Шестиминутная тревога — угроза столкновения! Исполнять!

И в тот же момент стрелки энергопульта пробудились к жизни. Рили активировал двигатели. А спустя мгновение его голос, полный невинного сожаления, произнес в пустоту:

— А теперь в холле корабля не будет сегодня вечером никаких танцев.

Как только “Энтерпрайз” занял новую орбиту над распадающейся массой “Ла Пиг”, Киок нашел время, чтобы поговорить с Мак-Коем. Медик выглядел изможденным донельзя, что само по себе было неудивительно. У него оказалась самая долгая вахта. Но, как обычно, он начал с характерного ухода в сторону.

— Что-нибудь знаешь о кактусах, Джим?

— Только то, что знают все. Они растут в пустыне и колючие. А, да, некоторые из них запасают воду.

— Правильно, и именно последнее — самое важное. Кроме того, многие кактусы находились в музеях по пятьдесят — семьдесят лет и вдруг, к удивлению сотрудников, неожиданно расцветали. Зерна египтян, тысячелетия пролежавшие в гробницах, иногда давали всходы.

Кирк терпеливо ждал. Мак-Кой в соответствующий момент перейдет к главному.

— Обе эти вещи происходят из-за любопытной формы хранения, называющейся связанная вода. Обычные минеральные кристаллы, вроде сульфата меди, часто довольно свободно соединяются с молекулами воды. Это так называемая кристаллизационная вода. Если она есть, например, в сульфате меди — это красивый голубой камешек, хотя и ядовитый; без воды — это ядовитый зеленый порошок. Так вот, органические молекулы могут привязывать воду гораздо эффективнее, делать молекулу воды частью своей молекулы, а не просто соединения типа молекула-молекула. За многие годы эта вода поступала в различных комбинациях и становилась доступной для кактуса или зерна жидкостью, и затем жизнь начиналась снова.

— Любопытное устройство, — заметил Кирк. — Но мне еще непонятно, как это всех нас чуть не погубило.

— Образец жидкости, доставленный мистером Споком — это природный катализатор, который ускорял связывание воды. И даже если бы у нее не с чем было связаться, она начала бы связываться сама с собой. Оказавшись в крови, катализатор начал связывать сыворотку крови. Сначала из-за него оказалось затрудненным извлечение питательных веществ из крови, и прежде всего — сахара, что привело к голоданию мозга — отсюда различные психиатрические симптомы. По мере продолжения процесса кровь становилась слишком густой, чтобы ее можно было нормально прокачивать по артериям и особенно по небольшим капиллярам — отсюда последовавшая смерть Джо от нарушения кровообращения.

Как только я понял, что происходит, я сразу же начал искать способ как разложить катализатор. Эта штука весьма заразна, ее можно получить через дыхательные пути, через кровь или любую другую жидкость тела. И катализатор не принимает участия ни в одной из химических реакций, которые он приводит в действие, так что в наличии всегда первоначальное его количество. Я думаю, этот катализатор может даже размножаться, наподобие некоего полувируса. Мне почти вовремя удалось найти противоядие, о чем я сообщил лейтенанту Ухуре через стену, но не знал, как это может подействовать на здоровых людей. По счастью — никак.

— Великая Галактика, — произнес Кирк. — Это мне напомнило кое о чем. Спок почувствовал себя плохо и попросил освободить от обязанностей, почти перед самым концом кризиса, и до сих пор еще не вернулся. Лейтенант Ухура, вызовите каюту Спока.

— Слушаюсь, сэр.

— После щелчка клавиши из интеркома послышался странный вой, наподобие арабского: звуки музыкального инструмента вулканитов, на котором Спок обычно упражнялся в своей каюте, так как никто другой на мостике просто не в силах был вынести его звучание. Перекрывая этот шум, грубоватый голос Спока подвывал: