Аркадий Стругацкий - Том 9. 1985-1990

Пинский хочет ему что-то ответить, но тут Зоя Сергеевна резко поднимается и берет ближайший канделябр.

_Кирсанов_ ( всполошившись ). Лапа, ты куда? ( Пинскому и Базарину. ) Да заткнитесь вы наконец! Хватит! Что вы опять сцепились, как цепные собаки! ( Зое Сергеевне. ) Лапа, не уходи, они больше не будут.

_Зоя_ _Сергеевна_. Три часа уже. Я пойду вещи соберу.

_Кирсанов_. Какие вещи?

_Зоя_ _Сергеевна_. Я еще сама толком не знаю, надо посмотреть... Что они там глупости пишут — смена белья. Зима на дворе. Носки надо шерстяные обязательно взять, рейтузы теплые...

_Базарин_. Позвольте, Зоечка Сергеевна...

_Зоя_ _Сергеевна_. Тошно мне вас слушать, честное слово. Вы все делаете вид, будто это шутка, будто развлекается кто-то. Будто вы не чувствуете, что это всем нам конец, начало конца...

_Кирсанов_ ( беспомощно ). Ты что же — серьезно считаешь, что я должен туда идти?

_Зоя_ _Сергеевна_. Я ничего не считаю. Я знаю только, что идти придется и что ты пойдешь, и я бога молю, чтобы меня пустили с тобой, потому что без меня ты там погибнешь на третий день...

_Кирсанов_. Лапушка, опомнись! Ну что ты такое говоришь? Ведь это же все ерунда! Ну хочешь, я в милицию позвоню? Подожди, я сейчас же позвоню! ( Он подскакивает к телефону, торопливо набирает 02. ) Алло... Товарищ лейтенант, с вами говорят из дома шестнадцать по Беломорской улице. У нас тут по лестницам ходит какой-то деятель и вручает гражданам хулиганские повестки... ( Замолкает, слушает. ) Так почему же вы ничего не предпринимаете? ( Слушает. ) То есть как это так? А кто же, по-вашему, должен этим хулиганством заниматься? Что? ( Слушает. ) Да, получил... ( Слушает. ) В каком смысле, простите? ( Слушает. ) Позвольте, вы что же хотите мне сказать... ( Слушает, потом медленным движением опускает трубку и поворачивается к остальным. )

_Базарин_. Ну?!

_Кирсанов_. Он говорит: получили предписание — выполняйте...

_Базарин_. Та-ак. Этого и следовало ожидать.

_Кирсанов_. Он говорит: это не только у нас в доме, это везде. Милиции это, говорит, не касается.

Зоя Сергеевна, не сказав ни слова, уходит из комнаты в спальню, налево.

_Базарин_. Проклятье. Я тебе тысячу раз говорил, Станислав: не распускай язык! Тебе не двадцать лет. И даже не сорок. В твоем возрасте нельзя быть таким идиотом и горлопаном!

_Пинский_. Золотые слова! И главное, такие знакомые... Всю жизнь я их слышу. Иногда с добавлением «жидовская морда».

_Кирсанов_. Какой я вам горлопан? Что вы городите?

_Базарин_. На митинге Народного фронта ты речи произносил или папа римский? Кто тебя туда тянул? Что они — не обошлись бы без тебя там?..

_Кирсанов_. Так это когда было... А потом, при чем здесь Народный фронт? Ведь я же богач! Богач я! У меня же драгоценности! У меня меха!

_Пинский_. Э! Э! Не примазывайся! Меха — это у меня.

_Базарин_. Вот теперь и я считаю — хватит. Звони Сенатору.

Кирсанов молчит, выкапывает из пепельницы окурок, затягивается.

_Кирсанов_. Не хочу. Сам звони.

_Базарин_. Ну, знаешь ли!.. Как угодно. Только я с ним за одной партой не сидел...

И тут за окном, в доме напротив, разом гаснут все оставшиеся еще освещенными окна. И сейчас же гаснут фонари на улице. Остается только светлое низкое небо над крышами. В комнате делается заметно темнее.

_Пинский_ ( подбежав к окну ). Ого! И в доме десять тоже погасло... Так... И в доме восемь... А вы знаете, панове, во всем квартале, пожалуй, света нет! Знаешь что, Слава, кончай-ка ты выгибать грудь колесом и звони-ка ты своему Евдокимову... если, конечно, он захочет теперь с тобой разговаривать, в чем я вовсе не уверен.

_Кирсанов_. Нет. Я никогда никого ни о чем не просил и просить не намерен. Пусть будет что будет.

_Пинский_. А кто говорит, чтобы просить? Спросить надо, а не просить...

_Кирсанов_. А что, собственно, спрашивать? Тебе вполне определенно сказано: предписание получили? Выполняйте! Старший лейтенант милиции Ксенофонтов...

Из передней доносится стук дверей, топот, приглушенное ржание. Шипящий голос произносит: «Ш-ш-ш! Тихо ты, сундук африканский!..» Щелкает выключатель. «И здесь света нет...» Другой голос отзывается нарочитым баском: «Взлэтаеть... но так — нэвысоко!..» И снова раздается сдавленное ржание. Из прихожей появляется _Сергей_ _Кирсанов_, младший сын профессора, ладный, сухощавый, среднего роста молодой человек в мокрой кожаной куртке, в «варенках», на голове огромная меховая шапка. И сразу видно, что он основательно навеселе.

_Сергей_. О, веселые беседы при свечах! Старшему поколению!.. ( Срывает с головы шапку и отвешивает низкий поклон. Говорит через плечо в прихожую. ) Заходи смело, они, оказывается, не спят. Причем их тут навалом.

Появляется _Артур_ — тоже ладный, тоже сухощавый, но на голову выше ростом. Одет он примерно так же, но на первый взгляд производит впечатление странное: он негр, и лица его в сумеречном свете почти не видно.

_Артур_ ( отряхивая о колено свою огромную шапку ). Здравствуйте. Извиняюсь за вторжение. Мы почему-то думали, что вы уже спите.

_Сергей_ ( в прежней шутовской манере ). Олег Кузьмич! ( Кланяется. ) Дядя Шура Пинский! ( Кланяется. ) Батюшка! ( Кланяется. ) А это, позвольте вам представить, Артур Петров. Артур Петрович! Мой друг! Вернее, мой боевой соратник. А еще вернее — мой славный подельщик...

_Кирсанов_ ( очень неприветливо ). Так. Иди-ка ты к себе.

_Сергей_. Незамедлительно! Мы ведь только представиться. Акт вежливости. А где мамуля?

_Кирсанов_. Она занята.

_Сергей_ ( Артуру ). «А глаза добрые-добрые!..»

Оба ржут — довольно неприлично. Из спальни слева появляется Зоя Сергеевна.

_Сергей_. О! Мамуля! А мы тут тебя ждем. Закусочки бы, а? Немудрящей какой-нибудь. А то ведь мы усталые, с работы, мороз, транспорт отсутствует, в такси не содют...

_Зоя_ _Сергеевна_. Хорошо, хорошо, пойдемте.

Слегка подталкивая, она вытесняет обоих приятелей в прихожую и выходит за ними.

_Кирсанов_ ( Пинскому, неприязненно ). Вот оно, твое потакание!

_Пинский_. А в чем, собственно, дело? Парню двадцать лет. Попытайся вспомнить, каким ты сам был в двадцать лет...

_Кирсанов_. В двадцать лет у меня не было денег на выпивку.

_Пинский_. А у него есть! Потому что он работает! Ты в двадцать лет был маменькин сынок, а он работяга. И работа у него, между прочим, достаточно поганая. Ты бы в такой цех не пошел, носом бы закрутил...

_Кирсанов_. Цех! Ты еще мне скажи — промышленный гигант! Кооперативная, понимаешь, забегаловка на три станка...

_Пинский_. Ну, конечно! Ну, разумеется! Ведь наши дети могут подвизаться только на великих стройках! Все-таки ты, Станислав, иногда бываешь поразительно туп. Воистину, профессор — это всегда профессор...