Иван Гаврилов - Шебеко

— Впереди еще два…

— А чего не готовитесь?

— Сегодня вот один скинули с плеч… Можно сказать, справились с самым тяжелым, матерым предметом. Химию и сочинение, думаю, сдадим без особых проблем, поскольку преподаватели уже нажимать не будут — как ни говори, но конкурс уже нормализуется. — Миша глянул на обстановку в комнате: хотя и сверкала она чистотой, но модерновый уют, свойственный девчатам, здесь все же отсутствовал. — Кстати, — сказал юнец, сверкая глазами, — познакомься с моим другом. Звать его Коля. Между прочим, из великой Чувашии… Толковый парень! Явно метит в студенты…

— Ну что ж, очень приятно! — И Нина излучает обворожительную улыбку.

«Только жаль, что будущий студент слишком мал ростом. Пожалуй, я выше его на полголовы. В против ном случае могли бы и в кино зачастить…» И в бездонных очах молоденькой сестрички блеснула грусть. Вечно ей не везет в любви: то попадаются хитрые, себе на уме хлопцы, которые только и привыкли лапать девчат, то занозой пристают заводские гуляки, от которых пользы как от козла молока… Хрупкое сердце блондинки с тревогой бьется в ожидании чуда. И мыслится ей, что еще чуть-чуть, еще денек, и встретит она собственную судьбу, от которой не уйти и не спрятаться нигде.

Нина поправила новенькое темно-синее платье, и ее вишневые полные губы заговорили вновь.

— Ты же знаешь нашу Катю, — девушка кинула взгляд на Мишу.

— Ну и что?

— Влюбилась по уши… В заводского парня. Работает в механическом цехе… Каждый день встречаются, и каждый раз она домой приползает вместе с петухами. И где только она здоровье берет? Если б я поспала меньше семи часов в день, то на утро, наверное, и на работу-то вышла с грехом пополам…

— Это только кажется… — насмешливо произнес Миша. — С приходом любви пропадает и сон…

— А ты откуда знаешь? Может, на себе испытал подобные кренделя, а? — Лукавые глаза блондинки вперились в брата.

Миша лишь рассыпал смешок:

— Дурное дело — не хитрое. Что-что, а это уже знаешь с пятого класса. Это тебе не в институт поступать…

Возникла пауза. Через миг Нина, подобно соловью, снова оживилась:

— А что же наш гость молчит да молчит? Может быть, он разрисовал бы райскую жизнь в Чувашии?

Коля встрепенулся. «Какая там райская жизнь? — пронеслось в мозгу. — Сейчас завершается уборка, и с колхозных полей люди плетутся лишь к заходу солнца».

— Ничего особенного в том краю, — просто ответил хлопец. — Идет уборочная страда, и этим сказано все!

— Что все? — не поняла блондинка.

— Н-ну… — с заминкой проронил Коля. — Люди заняты делом. Веселятся только зимой, когда ядреный колос превращается в добротную муку…

— Выгоняют самогон?

— Бывает и так, — вяло, с явной неохотой буркнул Коля, а в голове зароились мысли: «Нет еще, я далеко не дорос до городских девчат. И что я болтаю про хлеб да муку? Нет, чтобы рассказать что-либо интересное и поэтичное про Чувашию, где в эту пору от спелого и породистого хмеля кружится голова. Видно, по этой части мозгов у меня еще нема…»

— Говорят, в Чувашии самогон хлещут аж флягами. Правда это или же люди как всегда привирают?

— Трепотня все это. Злые языки наводят тень на плетень… Ежели разобраться, люди там — как и везде. Есть и пьяницы, есть и трудяги. Но в основном люд трудолюбивый, привыкший вкалывать от зари до зари.

— Значит, если попадутся непьющие экземплярчики, — игриво бросила Нина, — с ними можно иметь дела…

— Не только можно, но и нужно! — многозначительно вставил Миша.

— Учтем! — У блондинки блеснула беспечная улыбка.

— Ладно! — жестко сказал Миша. — Пора нам в путь… Возможно, мы завернем сюда не раз. Примешь?

— О чем речь?

На улице Миша сразу же прилип к товарищу:

— С тебя причитается пятьдесят копеек. Не забыл?

— За что?

— Как за что? За то, что я свел тебя с Ниной! Ведь так договаривались, верно?

— Верно… — поморщился Коля. — Но я от этой встречи абсолютно ничего не выиграл!

— Я же не виноват, что ты выступил лопухом… Сказано — сделано. Не жмись! — Миша остолбенел.

«Может, думает, что я прямо здесь и всучу ему целый студенческий обед? Черта с два ты с меня сорвешь эти деньги. Где сел, там и слез…» Но, видя, что Миша уставился на него как на врага народа, Коля смягчился и переменил решение. С кислой миной на лице он вынул замызганный дедовский кошелек и потрепанные деньги отдал корешу.

С превеликим волнением Коля вошел в аудиторию, где заседала приемная комиссия лесохозяйственного факультета. Коротко остриженная голова хлопца поочередно перекочевывает от одного собеседника к другому.

— Каким спортом занимаетесь? — спрашивают его строгие, пронизывающие насквозь глаза студента с комсомольским значком на груди, и Коля невольно съеживается под давлением вопроса: какой спорт? В деревне редко кто позволяет себе подобную чепуху, ибо здесь лучшим тренажером является труд — от зари до зари. Но хлопцу не хочется выглядеть средь присутствующих белой вороной, и его заиндевелые от страха губы сами собой проговаривают:

— Волейболом.

— Разряд?

— Второй…

— А еще каким?

— Лыжами!

— Разряд есть?

— Конечно есть! Пишите: тоже второй… Хитроватые глаза Коли невинно шевелят ресницами, и в округе витает ощущение, что малец выкладывает голую правду.

«Ну и поток, — все более удивляется третьекурсник, волей судьбы втиснутый в приемную комиссию факультета. — Сплошь и рядом спортсмены… Будет из кого составлять отборную спортивную команду…»

Студент поправил очки, поиграл ручкой и сказал:

— Хорошо, записал ваши данные… У вас все?

— Все!

Коля потряс волнение, как листву, пытаясь откинуть его в дремотные уголки души, и потихоньку взял путь к последнему барьеру — к двум высоким и солидным мужчинам, что, несомненно, представляли администрацию факультета. Коля в точности знал, что именно здесь и решается судьба абитуриента.

— Разрешите? — как неживой мурлычет Коля и сторожко садится на предложенный стул.

Представительный мужчина в отличнейшем костюме с любопытством смотрит на него. Не торопясь, словно ему некуда спешить, он поправляет очки, берет зачетную книжку претендента, и на белой коже его лица вырисовывается улыбка:

— Вы, я вижу, набрали великолепные баллы… Одиннадцать — это уже неплохо. Кстати, почему вы, молодой человек, решились к нам на факультет?

Коля встрепенулся. Понял он, что его оценки произвели неизгладимое впечатление на незнакомца. Значит, у него есть шансы на успех. И в голове мгновенно вспыхивают радостные костры: «Неужели попал в цель?» Малец ясно осознает, что от дальнейшего его поведения зависит многое, если не все:

— У меня дядя работает объездчиком… И по его словам, лесная романтика — это не пустая болтовня! Я вот вырос в лесном краю и дело понимаю так: лес нужен всем, во всех отраслях хозяйства. А раз он нужен, то в почете должны быть и его работники!