Кэтрин Фишер - Инкарцерон

Клодия не знала, что сказать. Она оказалась не готова – прежде отец не говорил с ней так. Он нервно сплетала и расплетала пальцы.

– Значит, я никогда её не видела.

– Никогда. – Он обратил на неё мрачный взор. – Мне недоставало смелости смотреть на её изображения. Единственный большой портрет я велел убрать подальше. Осталось только это.

Он снял с шеи спрятанный под рубашкой медальон на чёрной ленте и протянул дочери. На какое-то мгновение ей стало страшно, но потом она взяла согретый теплом его тела кулон.

– Открой, – сказал отец.

Она разомкнула застёжку и увидела внутри две изящные овальные миниатюры. С правой угрюмо смотрел отец, более молодой, с волосами богатого каштанового оттенка. На левой женщина с нежным, милым лицом, одетая в декольтированное платье из пурпурного шёлка, держала в руке крохотный цветок.

Её мать.

Пальцы дрожали. Взглянув на отца, она поняла, что он пристально следит за ней.

– Я закажу для тебя копию. Мастер Алан, придворный живописец, отлично знает своё ремесло.

Ей так хотелось, чтобы он сорвался. Закричал, разозлился, опечалился – любое проявление чувств, на которое она могла бы ответить. Но он оставался мрачно спокоен, как всегда.

Что же, в этом раунде он победил. Она молча вернула медальон.

Отец опустил его в карман.

Долгое время оба не произносили ни слова. Карета прогромыхала по тракту, миновала полуразрушенную деревню и пруд, с которого, хлопая крыльями, сорвался переполошённый гусь. Дальше дорога поднималась на холм и скрывалась в густой лесной сени.

Как жарко! Клодия чувствовала себя не в своей тарелке. В открытое окно влетела шальная оса. Выгнав её, Клодия обтёрла лицо и руки носовым платочком – на белом льне отпечатались следы бурой дорожной пыли.

– Я рада, что вы мне всё рассказали. Почему именно сейчас? – выговорила она наконец.

– Я очень сдержанный человек, Клодия. Но только сейчас я готов говорить об этом, – ответил он хрипло. – Эта свадьба станет кульминацией всей моей жизни. И если бы Хелена не умерла, то и её жизни тоже. Представь себе, как она была бы горда и счастлива. – Он поднял на дочь глаза цвета стылой стали. – Ничто не должно стоять на нашем пути к успеху, Клодия. Ничто не должно помешать.

Она встретилась взглядом с отцом, на его губах появилась знакомая медлительная улыбка.

– Что же, уверен, общество Джареда для тебя предпочтительнее моего.

Дочь уловила в его словах отчётливый намёк. Он перехватил поудобнее трость и постучал в крышу кареты. По команде кучера лошади остановились, беспокойно фыркая и переступая копытами. Смотритель открыл дверцу, выбрался наружу и потянулся.

– Прекрасный вид. Взгляни, дорогая.

Она вышла за ним следом.

Широкая река бежала, сверкая под лучами солнца, через тучные пастбища и поля золотого ячменя. Стайки бабочек порхали над медвяными лугами. Клодия с благодарностью подняла лицо навстречу жаркому солнцу, закрыла глаза, вдыхая запах пыльцы и терпкий аромат тысячелистника.

Когда она открыла глаза, отец уже шёл к своей карете, рассекая воздух тростью и обмениваясь любезностями с лордом Эвианом, который тоже выбрался из кареты и утирал пот с багрового лица.

Перед ней простиралось Королевство, горизонт дрожал в жарком мареве, и на секунду Клодии захотелось сбежать в этот залитый солнцем покой, спрятаться в укромном месте, где нет никого, ни единого человека.

Сбежать туда, где она была бы свободна.

Краем глаза она уловила какое-то движение сбоку от себя. Рядом стоял лорд Эвиан, прихлёбывая вино из маленькой фляжки.

– Великолепно! – прошептал он и ткнул вдаль пухлым пальцем. – Вы видите?

И она увидела – в милях отсюда, на отдалённом холме – холодное ослепительное свечение. Словно гигантский алмаз, сверкала в лучах солнца крыша помпезного Стеклянного зала.

***

Кейро доел последний кусок мяса и удовлетворённо откинулся на спинку стула. Выплеснув в рот остатки пива, огляделся в поисках кого-нибудь, кто мог бы вновь наполнить его кружку.

На Аттию, смирно сидящую у двери, он не обращал никакого внимания. Ему пришлось позвать дважды, прежде чем его услышали в переполненной посетителями таверне. Подошла хозяйка с кувшином и, наливая в кружку пиво, спросила:

– А твоя подружка есть не будет?

– Никакая она мне не подружка.

– Она вошла за тобой следом.

Он пожал плечами.

– Ничего не могу поделать, девчонки за мной так и бегают. Сама же видишь, каков я.

Женщина рассмеялась и покачала головой.

– Ладно, красавчик, плати.

Он отсчитал несколько медяков, допил пиво и встал, потягиваясь. Он успел помыться и чувствовал себя теперь гораздо лучше, а огненно-алый камзол всегда был ему к лицу. Он размашисто зашагал между столами, не обращая внимания на Аттию, которая протискивалась за ним следом. И только на улице ей удалось его остановить брошенным в спину вопросом.

– Когда мы начнём его искать?

Он не обернулся.

– С ним бог знает что может произойти. Ты обещал…

– И чего бы тебе не потеряться где-нибудь? – Кейро бросил на неё насмешливый взгляд.

Девчонка пялилась в ответ. На вид жалкая забитая малявка, а вот поди ж ты – уже дважды осмелилась противоречить ему, Кейро. И это ужасно раздражало.

– Я от тебя не отстану, – прошептала она.

– Ты думаешь, я решил его бросить, да? – ухмыльнулся Кейро.

– Да.

Её прямота разила наповал, и Кейро разозлился ещё больше. Он двинулся дальше, но она тенью плелась следом. Как собака.

– Думаю, ты так и решил, но я тебе не позволю. Я не позволю тебе забрать Ключ.

Он приказал себе не отвечать, но слова вылетели сами собой:

– Думает она! Да что ты можешь знать о моих планах? Мы с Финном братья по обету – для меня это всё. И я держу своё слово.

– Да ну? «Я не храню клятв с того момента, как мне исполнилось десять, и я зарезал собственного брата», – дерзко сказала она, подражая голосу Джорманрика. – Вы так всегда поступаете, да, Кейро? Ты же один из них, комитатусов?

И тогда он набросился на неё, но она была к этому готова – подпрыгнула, расцарапала ему лицо, начала пинать и толкать, да так, что он отшатнулся и ударился о стену. Ключ выпал, зазвенев на грязных булыжниках мостовой. Оба потянулись к нему, но Аттия оказалась проворнее.

Кейро зашипел от злости, схватил девчонку за волосы и безжалостно потянул.

– Отдай!

Она завопила и начала извиваться, пытаясь вырваться.

– Отпусти!

Он потянул сильнее. Взвизгнув от боли, Аттия забросила Ключ в темноту, Кейро мгновенно отпустил её, кинулся за кристаллом, но, подхватив артефакт, тут же с криком уронил его.

Ключ лежал на земле и в сердцевине его роились крохотные синие огоньки.

И вдруг, пугающе беззвучно, из него вырос экран, Кейро и Аттия увидели девушку в роскошном платье. Она стояла, опираясь спиной о дерево, блистательная, залитая чудесным ярким светом.