Александр Розов - Хомодром: политические бега

Жюст: Французы не для того взяли в руки оружие и вышли на улицу, чтобы снова оказаться в положении несвободных людей под гнетом религии оккупантов.

Мокко: Поймите, Абдулла, то, что вы назвали - это довоенное положение дел. Даже селедке ясно, что сторона, победившая в войне, подавляет побежденную сторону. А иначе, зачем воевать? Мы обсуждаем вариант, который я предложил, или как?

Салех: То, что вы предлагаете, равносильно абсорбции мусульман католиками.

Мокко: Почему абсорбция? Вот у нас сотни религий плюс агностицизм. И есть общее правило: Хартия. Каждый выбирает ту религию, какая лично ему удобна, и не мешает другим выбирать то, что им удобно. И никто никого не абсорбировал.

Салех: Я читал, что в Меганезии много религий, но они, в основном, языческие, и не требуют от своих последователей действительного служения высшей силе.

Мокко: Не знаю, как там в теологии, а в жизни так: если служение этой самой силе доходит до политики, то получается уже не религия. Это политическая партия или террористическая банда. У нас в стране за это ставят к стенке. Во Франции другие порядки, но объективная часть, с которой я начал – та же самая.

Салех: Но тогда и католицизм - не религия, а политическая партия.

Мокко: Ага! Но они сейчас требуют от вас только соблюдения общих правил.

Жюст: Я с вами не согласен, Аттила. Католицизм это религия. Но для Франции это культурообразующая религия. Поэтому католицизм кажется вам политикой.

Мокко: Бернар, я объяснил, как проще. Нам сейчас не до этих тонкостей, так?

Жюст: Если это нужно для объяснений, то пусть будет так.

Салех: Мы можем обсудить необходимый минимум религиозных прав…

Мокко: Отлично. Вот ноутбук. Пишите, и будем обсуждать по пунктам. Главное, надо подойти к этому ответственно. В смысле, потом выполнять то, что записали. Ни одна сторона не должна выходить за рамки, иначе неизбежны, как бы, последствия…

Жюст (несколько нервно): Да, разумеется…

Салех: Но, я полагал, что со временем, мы придем к чему-то более спокойному…

Мокко: Может, и придете, а пока, какой мячик есть, в такой и играем.

--------------------------------------------------

…

Чуки сосредоточенно почесала обеими пятернями жесткую шевелюру.

- Кай, объясни, кто держит этих двух попов за яйца?

- Будто ты сама не видишь, - фыркнул мэр Атауро.

- Нет, я вижу. Но как?

- Как всегда в буржуазном мире: через деньги, - ответил Ним Гок.

- Понятно, что через деньги, - папуаска кивнула, - Но для этого мало украсть одного католического банкира и одного мусульманского барыгу.

- А откуда ты знаешь, что украли только их? – поинтересовался Хаамеа, - Может, их украли только в порядке сигнала. Типа: алло, ребята, загляните-ка в свои кошельки.

- Йох-йох, - Чуки, снова почесала шевелюру и повернулась к красному комбригу, - кто сцапал попа и барыгу? Твои ребята, или нет? И что еще сцапали?

- Мы можем обсудить это позже, когда будет полная info, - уклончиво ответил Ним Гок.

Стэли на диване зашевелилась и вздохнула - действие армейского транквилизатора начинало проходить. Элвира наклонилась к ней и довольно громко шепнула на ухо:

- Эй, твой парень жив, слышишь? Все хорошо. Честное слово.

- Что? – сонно пробормотала девушка, - Мой парень?

- Эсао, - пояснила Элвира, - Он в порядке. Это просто… Ну, как это…?

- Оперативная инсценировка, - подсказал Хаамеа.

- Эсао жив? – переспросила Стэли, - Или это мне снится?

Чуки толкнула Хаамеа локтем в бок.

- Кай, давай вытащим ее на фиг отсюда. Подальше от этого, - она многозначительно показала глазами в сторону TV-экрана.

- В море? – спросил он.

- Ну, типа, да. После укола как раз хорошо. Я права, ага?

- По ходу, права. Только ее ноги не будут держать еще четверть часа.

- В море стоять не надо, - возразила папуаска, - А до моря можно ее донести.

- Гм… - он погладил затылок, - дядя Жосе, а это не нарушит местных обычаев?

- Ничего такого, - ответил тиморец.

Мэр Атауро пожал плечами, потом протянул руки и, без видимого усилия, поднял девушку. Казалось, он держит на руках легкий пластиковый манекен.

- Короче так, - сказал он, - мы поплаваем. Ним Гок, ты просигналишь нам на мобайл, когда по TV покажут что-нибудь позитивное?

- Кому из двоих? – спокойно уточнил кхмер.

- Мне, - конкретизировала Чуки, - Я, типа, буду радисткой, как в шпионском кино.

…

Футуна-и-Алофи, остров Алофи, ферма Карпини.

Микеле протянул руку и ловко поймал Люси за кисть.

- Стоп, детка. Ну-ка повернись и покажи правое плечо.

- Но, папа, там ничего такого!

- Хорошо, если так, но я хотел бы убедиться... М-да. Знаешь, я бы не сказал, что это «ничего». На мой взгляд, это сильный ушиб. Если ты не хочешь ходить с огромным синяком, то надо обработать это, и как можно скорее.

- Mix №18 в армейской аптечке, - добавила Чубби, - Аптечка в сауне, на полке.

- Я принесу, - сказал Хаген.

- Нет, ты уж, пожалуйста, закончи регламентные процедуры с оружием… Люси ты сможешь сама найти в аптечке…

- Мама! Я же не дура какая-нибудь! – обиженно перебила она, - И, кстати, то, что с плечом, это потому, что пушка устаревшей модели: Kinetiko, 5.56 мм, 18 года. Вот у современных: Vixi, 4.5 мм, 22 года не такая отдача! И у меня бы не было синяка!

Чубби бросила короткий взгляд на Хагена, который флегматично протирал чистой тряпочкой фрагменты разобранной штурмовой винтовки, разложенные на столе.

- Видишь ли, хорошая моя, я не знаю, что за оружие вам дадут на этом сафари. В этом буклете написано: «современное эффективное, компактное», что не есть обозначение конкретной модели. Папино ружье «Remi-tactical» тоже вполне можно так назвать. Но если ты выстрелишь из него, то тебе придется дня три ходить с лапкой на перевязи. А сейчас, бегом марш за номером 18!

- Уже бегу, мама, - вздохнула Люси и, сделав несколько беговых движений на месте, направилась к домику-сауне обыкновенным прогулочным шагом.

- Все шуточки, - пробурчала Чубби.

- Между прочим, любовь моя, - заметил Микеле, - Я сразу говорил, что мне не очень нравится эта идея с сафари в качестве бонуса за догадливость.

- Но милый, ничего же не случилось, - ответила она, - Такие синяки после стрельб на экзамене бывают у каждого второго курсанта. Это не опасно.

- Люси - ребенок, а не армейский курсант! – возразил он, - И она девочка. Вдруг, она будет переживать из-за этого синяка? Это же внешность…

- Извини, Микки, но она бы его даже не заметила, если бы ты не сказал.

- Это сейчас бы не заметила, а когда бы он начал болеть, а потом посинел…

Люси появилась из сауны, подбрасывая на левой ладони объемистый тюбик.

- А я все слышала! Па! Прикинь! Когда синяк синеет, то уже не болит, у него такая биология, это даже в школе проходят! И чего бы мне переживать? Хаген будет меня любить даже с синяком. Хаг, ты будешь меня любить с синяком?