Александр Розов - Жаба расправила крылья

- Бенито, ты балбес, как я уже сказал. Какой толк в обетах, которые ты даешь, когда находишься объективно в жопе, и мечтаешь, чтобы Господь тебя оттуда вытащил? Никакого толка. Вот, если, по возвращении домой, сидя в вечернем клубе, и глядя на симпатичных девчонок, которые крутят попками и сиськами, ты вдруг поймешь, что клеиться к ним будет нечестно по отношению к Камилле, тогда другое дело.

- С чего это я в вечернем клубе вдруг такое пойму? – совершенно искренне удивился Сантено, - вот, если бы вообще не ходить в этот клуб… Но куда тогда ходить?

- А ты попробуй пойти в вечерний клуб с Камиллой, - предложил Папа.

- Ну, вы и скажете, дон Хавер! Кто же в такой клуб ходит с женой?

- На ней не написано, что она твоя жена. Иди с ней в клуб, как если бы ты ее склеил.

- А потом? – растерянно спросил штурман.

- Потом в парк, или на пляж, или на чердак, я не знаю, как у вас теперь принято. Вот увидишь, Бенито, какой получится интересный эффект.

Сантено замолчал, сосредоточенно пытаясь вообразить себе действия с собственной женой, рекомендованные Климентом XV, а пилот Аркандэ вздохнул и спросил:

- Мне-то что теперь делать, дон Хавер? В смысле, с Белли и Литой?

- По-моему, - сказал Папа, - ты, на данный момент, сделал все, что мог. Лучше, пока ничего больше не делай, а то снова получишь по лбу, но не вскользь, а фронтально.

- Как? Совсем ничего не делать? – уточнил Аркандэ.

- Совсем, - твердо сказал Климент XV, - Тебе, болвану, повезло, что тебя любят две толковые женщины, и что они сами решили между собой договориться. Но, если ты начнешь встревать в это, то тебе так разукрасят физиономию, что ты сможешь идти работать в Голливуд, играть инопланетных монстров без грима. Когда ты вернешься домой после того, что сегодня произошло… Я не буду сейчас читать тебе лекции по женской психологии. Когда мы доберемся до телефона, ты сам поймешь.

На поясе у Папы висел отличный спутниковый телефон, но именно сегодня, связь временно отсутствовала по причине войны между Альянсом и Нуэва-Гранада.

- Дон Хавер, а нас, правда, найдут? - с надеждой, спросил Сантено.

- Мальчики, вы уже двадцатый раз об этом спрашиваете, - проворчал Климент XV и, подняв правую кисть, посмотрел на светящийся циферблат часов, - Я двадцатый раз объясняю: найдут, если мы все сделаем правильно и вовремя. Вовремя это, в данном случае, значит: через четверть часа.

…

Через четверть часа, тремя милями севернее.

Флайер-геликоид «Paja» на поплавках-шасси медленно дрейфовал на юго-запад. Два широких полукольца ротора имели значительную площадь, и работали, как парус. Лейтенант Улкерт и штаб-сержант Гэго перекуривали, заодно наблюдая по монитору процедуру обследования роботом-спайдером маломерного судна-автомата, которое представляло собой типичную «пляжную» скоростную моторку: 4 метра длиной, со стеклопластиковым корпусом и тканевым тентом кабины. В тенте – вырез, вполне достаточный для работы компактного противовоздушного комплекса «Startracker», размещенного в кабине, на турели. Управление турелью, как и управление самой моторкой – от обычного ноутбука с встроенным GPS и приставкой-гирокомпасом. Экипажа не было, зато рядом с турелью, на видном месте, лежала книга в зеленом переплете с золотой надписью «Al Koran», продублированной арабской вязью.

Когда обложка книги появилась на экране, Бертон Улкерт неудержимо заржал.

- Гэго, ты понимаешь, как это трогательно? Оставить стрелковому роботу Коран! Наверное, бородатые исламисты рассудили, что этот робот перед ответственным выстрелом по самолету Римского Папы, захочет обратиться к священной книге!

- Исламисты, они тупые, да, - сосредоточенно произнес штаб-сержант, - Но они не бросают свою исламскую книгу просто так. Я думаю, ее бросил кто-то другой.

- …И этот кто-то, - добавил Улкерт, - или нас считает дебилами, или сам дебил.

- Может быть, так, - согласился Гэго, - а, может быть, иначе. Может быть, это очень хитрый исламист, который подумал: Я брошу исламскую книгу, и все подумают: «конечно, это сделали не исламисты». Вот такая специальная хитрость.

- Ты сам-то веришь, что это возможно? – скептически поинтересовался Улкерт.

- Ни хера не верю, нет, - ответил Гэго, - Если бы исламисты хотели сказать, что это сделали они, то позвонили бы на какое-нибудь TV. А если бы исламисты не хотели признаваться, что это сделали они, то поставили бы на эту моторку мину.

- Вот-вот, - Улкерт кивнул, - А еще меня удивляет, знаешь, что? С корпуса пусковой установки «Startracker» не сбит заводской номер, и мы можем узнать, откуда она.

- Очень глупый дурак делал этот теракт, - задумчиво проворчал Гэго.

- Или очень умный говнюк, - высказал предположение Улкерт.

- Кого-то сильно-сильно подставили, - заключил Гэго, - Скажи, Берт, как быстро мы можем узнать, кто покупал на заводе dick с этим номером?

- Один день, максимум два, - ответил лейтенант.

- Я думаю, - сказал Гэго, - Тот человек, который покупал, уже умер. На него покажут пальцем. Он не сможет возразить. Все, кто надо, поверят: это сделали его друзья, да!

- Мертвые молчат… - задумчиво произнес Улкерт.

В этот момент включился динамик

- Тон-тон, Жаба, это Пчела! Проявись.

- Пчела, это Жаба, - ответил Гэго в микрофон, - что у тебя?

- Красная сигнальная ракета, - ответила Пчела (она же - Нлиа), - Запуск был прямо с поверхности океана. Примерно три мили к югу от вас. Даю маркер на ваш комп.

- Вижу маркер, Пчела, - отозвался Улкерт, - Выходит, кто-то уцелел…

…

На точке маркера, через полчаса.

То, что находилось сейчас на поверхности океана, издалека можно было принять за странную сцепку двух осветительных устройств. Одно: футуристическая настольная лампа на низкой подставке и с разрезным плоским абажуром из двух наклоненных в разные стороны металлических полуколец. Другое: верхушка оранжево-красного бумажного фонаря, вроде тех, что висят над входами китайских кафе во всем мире..

В действительности, сцепка состояла из флайера-геликоида «Paja» и надувного спасательного плота с шатром (взятого из аварийного комплекта геликоида). Более близкий взгляд на эту сцепку выделил бы пять человеческих фигур, две из которых, одетые в униформу, сидели в кабине геликоида, а трое, абсолютно голые, стояли на коленях в шатре спасательного плота. Над темным океаном звучал нестройный хор:

Te Deum laudamus

Te Dominum confiterum

Te aeternum Patrem

Omnis terra venerator...

Гэго затянулся сигаретой, и почесал макушку.

- Берт, что это за стихи они читают, а?

- Католическая молитва, - сообщил Улкерт.

- У-у… Igbekela? Колдовство? От этого не будет проблем, а?

- Не колдовство, - успокоил его лейтенант, - Просто говорят богу «Thanks».

- Почему так длинно? – подозрительно спросил штаб-сержант.

- Потому, что у католиков так принято.