Саймон Кларк - Чужак

Новички рассмеялись. Одна из малаек прониклась к нему симпатией и смеялась громче других. Я зарядил ружье и принялся за еду. Бен действительно сотворил чудо. Добавить в тесто толченый чеснок, для этого и впрямь надо быть гением. Ничего более вкусного я в жизни не ел.

Девчонка, о которой я упоминал, сбегала в гараж и скоро вернулась, сообщив, что мать и ребенок преспокойно уснули на заднем сидении старого «шевроле». Малыш показал несколько весьма впечатляющих карточных фокусов. Парень с козлиной бородкой сидел напротив меня, по другую сторону от костра. Поддавшись общему настроению, он сказал, что может согнуть деревяшку, как резину. Я видел когда-то подобный трюк с карандашом. Наш новый знакомый принялся вертеть между пальцами небольшой сучок. Когда делаешь это очень быстро, то создается иллюзия, что он и впрямь гнется, как резиновый. Господи, этому фокусу было, наверное, тысяча лет, может, его придумал еще старый дедушка Ной, страдавший от безделья на своем чертовом ковчеге. Но все смеялись. Малыш улыбался так широко, что при желании можно было посчитать все зубы у него во рту.

Бен толкнул меня вбок.

— Только не говори, что я сбрендил и отравил тебя, ладно?

Я озадаченно посмотрел на него.

Он улыбнулся.

— Ты съел хлеб, а теперь сидишь и потираешь живот, как будто…

— А вот еще один фокус, — объявил Рональд, поглаживая свою жидкую бороденку.

Вот тогда-то я нажал на курок и снес ему голову.

— Вот так, руки на стену, Грег. Обе руки… так… ноги расставь. Шире. Я сказал, шире.

Они вели себя, как заправские полицейские из того, рухнувшего мира, распиная меня на стене мастерской.

— Господи, Грег, — сказал Тони, тыча мне в затылок дулом ружья. — Какого дьявола? Зачем ты отстрелил парню голову? Что он тебе такого сделал?

— Пришлось. Он…

— Лицом к стене. Или я сделаю в тебе дырку.

— Вы не понимаете, я…

— Ублюдок. Отвратительный, мерзкий ублюдок! — Это кричала юная мамаша, стоявшая у двери с ребенком на руках. Сгорбленная, с поднятыми до ушей плечами, она походила на дикую кошку, готовую в любой момент прыгнуть и выцарапать мне глаза. — Ты ублюдок! Рональд не сделал тебе ничего плохого. У него даже оружия не было, а ты взял и убил его! — Голос у нее сорвался. Звучит дико, но от ее пронзительных истеричных воплей задрожали стекла. — Что ты задумал? Убить нас всех? Убить меня? Убить мою девочку? Ты это задумал? — Она оглянулась на остальных, словно боясь, что сейчас на нее набросятся и растерзают. Микаэла принялась ее успокаивать. А потом с помощью двух малаек отвела к «шевроле». Женщину усадили на переднее сидение, и она принялась раскачиваться взад-вперед, глядя прямо перед собой налитыми злобой глазами, прижимая к груди хнычущего ребенка.

— Посмотри, что ты наделал, Валдива! Видишь? — Ужас прямо-таки сочился из голоса Тони. Он все еще не мог поверить в то, что случилось у костра.

Я попытался объяснить.

— Послушай, мне пришлось его убить, потому что…

— Почему? Не понравилась физиономия?

— Нет, дело не в этом. Я должен был его убить. Ничего не мог с собой поделать.

— Ты только послушай, — сказал у меня за спиной Зак. — Да он просто психопат.

— Еще хорошо, что вовремя распознали, — добавил Тони. — Он же мог всех нас перебить. — Я услышал, как щелкнул курок, и мне в спину уперлось еще один ствол. Они собирались прикончить меня тут же, на месте. Еще немного, и моя кровь брызнет на эту сложенную из шлакобетонных блоков стену. Дуло врезалось в шею, заставив прижаться к камню открытым ртом, да так, что зубы скрипнули о шероховатую поверхность.

И затем рядом прозвучал голос Микаэлы.

— Что на тебя нашло, Грег? — тихо, как будто не веря самой себе, спросила она. — Ты сумасшедший? Поэтому тебя не пускали жить в городе?

— Нет…

— Но этот бедняга не был ни в чем виноват. Ты…

— Нет, — прохрипел я, едва не кусая стену. — Послушай меня. Я убил его, потому что он был инфицирован. Заражен. Болен.

— Валдива спятил, — бросил сквозь зубы Зак.

— Нет, не спятил.

Я не сразу узнал голос, произнесший эти слова.

— Бен, расскажи им, — пропыхтел я, чувствуя, как напрягся стоявший за мной Зак.

— Грег прав, когда говорит, что ничего не мог поделать, — спокойно продолжал Бен. — Я знаю его уже год, и он всегда был таким.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Зак.

— Грег умеет определять тех, кто болен трясучкой. Не знаю, как у него получается, но он распознает болезнь еще до появления первых симптомов.

— Я ничего особенного не заметил, — бросил Зак.

— А разве тебе не показалось, что он нервничает? — спросил я. — Беспричинная паника — один из признаков, не так ли?

— Чепуха. Я бы посмотрел, как бы ты паниковал на его месте. Вспомни, как те шершни набросились на парня.

— Дело не только в этом. Он не просто паниковал, он уже терял контроль над собой.

— С перепугу?

— Поверь. Я умею определять тех, кто инфицирован. Это происходит не сразу, но я понял, когда мы сидели у костра. У парня была трясучка. Через несколько дней он попытался бы убить нас. — Они притихли, и я воспользовался моментом, чтобы довести мысль до конца. — Вы сами знаете, как это бывает.

— Предлагаешь поверить тебе на слово? — спросила Микаэла. — Доказательств-то никаких нет, а Бен, может быть, просто выгораживает тебя.

— Если вам нужны доказательства, посетите Салливан и расспросите тамошних жителей. Только я бы не советовал: чужих там не жалуют и вполне могут пристрелить на месте.

Зак ткнул дулом мне в челюсть.

— Это ты так говоришь.

— Он прав. В разговор вступила Роэна, тринадцатилетняя девочка. Единственная, у кого хватило ума завернуть новорожденного в полотенце.

— Почему ты так думаешь? — спросил Тони.

— Я видела, как вел себя Рональд. Раньше он был смелым. Однажды, когда я спряталась от шершней на дереве, он залез на самую верхушку. Спас меня и оставался совершенно спокойным. Но в последние дни он всего боялся, даже собственной тени. До сих пор я об этом не думала, но ведь раньше Рональд никогда не паниковал. Даже когда шершни почти схватили нас пару недель назад и убили Лану и Дина.

— Вот вам и доказательство, — сказал Бен. — Так что отпустите Грега. Он спас нас всех.

— Ну, нет, подожди-ка. — Зак не убрал ружье, по-прежнему тыча им мне в шею. — Получается, что… если я не прав, поправь меня, ладно?

— Ладно.

— Грег Валдива умеет распознавать больных трясучкой. Скажем так, у него как бы имеется что-то вроде встроенной системы раннего оповещения. И он определяет трясучку еще до проявления симптомов, верно?

— Верно, — подтвердил Бен.

— И тогда у него в голове поднимается, как говорится, красный туман, и он убивает этого инфицированного. Даже против своего желания, да?