Максим Солохин - Король и Каролинка

Понятия церковный-нецерковный вообще стали для меня на время жизни при монастыре ключевыми. "Нецерковный" в моем восприятии теперь значило "не совсем нормальный". "Ненормальный" не значило "плохой", а просто как бы больной -- душевно больной. Это не было осуждением. Душевно больного нельзя винить в его заболевании, это понятно. Но какой-то привкус осуждения тут все-таки был, и это всегда меня немного тревожило, потому что (по теории) осуждать -- это грех.

Но вот, теперь, когда вдруг оказалось, что отец Феодор допустил ошибку, притом серьезную ошибку, под сомнение были поставлены и все исходившие от него порядки в моей жизни.

-- А как теперь с ребятами? С нецерковными? -- деликатно спросил я Маму в первый же день. За этим вопросом скрывался более серьезный: а как далеко вообще мы теперь собираемся дрейфовать в сторону от "строгой церковности"?

-- Не знаю, -- честно сказала Мама. -- Пока -- не знаю.

-- А как пока делать? Знакомиться с местными ребятами, или нет?

-- Познакомься. Только осторожно.

-- Как это "осторожно"?

-- Не бери на себя никаких обязательств. Ничего не обещай и не подавай никаких надежд.

Инструкция была действительно мудрая и оттого не совсем понятная. Впрочем, Мама же сама сказала, что "пока не знает". Это означало, что действовать придется на свой страх и риск. Я понял, что наша строго-церковная жизнь, основанная на церковном послушании, в сущности, окончательно рухнула, и теперь будет строиться новая жизнь, на новых началах.

А ребята оказались хорошими. Просто на удивление. В городке, где я родился, такой компании не бывало! Более всего меня поразило, что старшие и младшие играли на равных. Никто не задирал нос. Это было просто невероятно, но это было! А я-то думал, так просто не бывает... Тут сказывалось мощное влияние моего Деда.

Оказывается, мой Дедушка был среди местной ребятни чем-то вроде вожака. Он оказался мало того, что детским писателем. Поселившись в Столице, он организовал тут целый детский клуб. Клуб назывался "Клипер", и здесь под широким Дедушкиным крылом собиралась ребятня самого разного возраста, со всего Города. Приезжали даже и издалека. Некоторые приезжали просто из любопытства, поглядеть на знаменитого писателя, потом приезжали снова и снова просто потому, что в "Клипере" собралась очень уж хорошая компания.

Иных влекла романтика, возможность всласть полетать под парусами. Ребята летали на самодельных "миядзаках". Мой знаменитый Дедушка лично выхлопотал в Академии Творчества официальное разрешение на использование летучего волшебства. Это было не так-то просто. Многие считали левитацию явной черной магией, в том числе и моя Мама.

-- Если это черная магия, то почему не запретят? -- как-то спросил я.

-- Тогда придется отказаться от воздушных крейсеров, галеонов и авианосцев, -- ответила Мама. -- У министерства обороны нет такой твердой веры, чтобы уповать только на Единого Бога. Их можно понять: правда ведь, трудно представить современную войну без "миядзаков".

-- Ну, министерство -- это понятно, -- сказал я. -- А как же Царь?

-- А что Царь? Он же не святой, а просто царь. Святых царей было мало... и народ их как правило не любил. Вспомни историю.

Историю я знал. У нас в школе преподавали даже две истории: историю нашего сказочного мира и Историю Действительного мира, где воплотился Христос. Так что я знал и про Юстиниана Великого, и про Николая Страстотерпца.

-- А почему? -- спросил я. -- Почему святых царей народ не любил?

-- Думаю, потому что народ не любит Бога. Если бы народ любил Бога, то это был бы святой народ... Ты не припомнишь, такое бывало?

Я не припомнил. Разве что евреи во времена Иисуса Навина, и то -- долго ли это продолжалось? Впрочем, я опять отвлекся. Речь у нас о дедушкином "Клипере".

Многие любители полетать на заговоренных анимированных "миядзаках" даже и не читали Дедушкиных книг. Так что Дедушкина смерть тут ничего переменить уже не могла. Кое-кто из его питомцев и почитателей успел вырасти, и продолжал дедушкино начинание по воспитанию молодежи в духе дружбы и романтики. Именно такой дух насаждал Дедушка среди своих питомцев. И насаждал со всей своей гениальностью.

У Дедушки был добрый гений. И он остался жить не только в книгах, но и в "Клипере". Говорили даже, что мой Дед открыл новую эпоху в педагогике. Не знаю, так ли это, но во всяком случае ему удалось приучить всех своих ребят по-братски относиться друг к другу, невзирая на возраст и прочее. Маленьких или слабых здесь берегли как младших в семье. Это и была большая ласковая семья.

В "Клипере" я еще не побывал -- ехать было не близко, на окраину Города. К тому же я пока опасался даже ставить такой вопрос перед Мамой -- согласна ли она, чтобы я немножко полетал на "миядзаке". Но что касается круга моего общения -- в ближайших к нашему дому дворах влияние Дедушки было весьма велико.

Дедушка умер, а дух его витал здесь по-прежнему. Только приехав, я сразу почувствовал особое к себе отношение. Смерть Дедушки для многих была неподдельным горем. А его таинственный ореол, аура русского писателя, естественно, распространился и на меня.

Ребята сразу приняли меня как своего. И я быстро вошел во вкус совместных игр, равно интересных для старших и для младших. Моя ревность о духовной жизни сразу потускнела. Что-то мне расхотелось нищать духовно...

Теперь скажу и о моей новой школе. Приближался конец каникул. Надо было определяться с учебой. И Папа предложил Маме отдать меня на обучение в школу при Государственной Академии Творчества. Мол, надо же использовать в мирных и общественно полезных целях скрытого во мне гения. Раз уж не удалось его "распять". Мама вздохнула и смиренно согласилась.

Одна из академических школ находилась в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Мой Папа, оказывается, уже не раз имел дело с этой школой. Он несколько раз читал там лекции по гипнозу -- это была идея Дедушки. (А сам Дедушка, понятное дело, вообще много имел дел с Академией Творчества!) Между прочим, там уже год как училась Вика, девчонка из моего подъезда. Она была немножко гениальной художницей. Она писала картины "не то, чтобы очень, но вполне ничего". Так мне сказали ребята: сама Вика была в отъезде.

На Вику прошу обратить особое внимание.

Поступать в нашу школу можно было в любом году и едва ли не в любом возрасте. Так что я потратил остаток лета на тесты, собеседования и экзамены. Что было неприятно, но отчасти компенсировалось перспективой войти в самую что ни на есть элиту нашего царства-государства...

Некоторые тесты были совсем непонятными, даже забавными.

Например, предлагалось выбрать один кружок из ряда совершенно одинаковых нарисованных кружков. По какому принципу выбрать? По какому хочешь, принцип выбора выбирай сам.