Юрий Козенков - Реванш России. Преодожение

И последнее, шестое. Внешняя политика. Мы собираемся со всеми народами жить в дружбе и взаимопомощи, не навязывая никому свои принципы и модели поведения, но в то же время никому не позволим вмешиваться в наши внутренние дела, указывать, как нам жить, какую модель общества строить. У Российского орла две головы, однако до настоящего времени голова, смотрящая на Восток, спала. Мы ее разбудим. Россия уникальная страна, которую мы должны сделать мостом между Европой и Азией, что придаст новый мощный импульс развитию мировой экономики и культуры на благо всех народов.

Поэтому я обращаюсь ко всем россиянам за поддержкой в наших больших начинаниях, ибо никакое правительство ничего не добьется, если его не поддерживает народ. Во второй половине года мы обнародуем конкретную программу: что и как мы собираемся реформировать и что конкретно получит каждый гражданин России от намечаемых преобразований.

19 марта 1997 года, Москва.

Сегодня произошло то, чего мало кто мог ожидать от нового руководителя страны Петра Лобанова. Он собрал разогнанную бывшим президентом в январе этого года Государственную Думу. Часть депутатов, за которыми давно тянулись хвосты преступных дел, были арестованы, и часть из дальних регионов, кто в январе уехал в свои регионы, не приехали, но 382 депутата, или 85%, собрались в здании, которое ещё не успели никому отдать.

Ровно в 10 часов утра Лобанов взошел на трибуну и обратился к сразу же притихшему залу. Решительность, с какой Лобанов взялся искоренять преступность, коррупцию и предательство, сбила спесь со многих депутатов, привыкших иметь дело с политическими импотентами, и нагнала страха.

— Господа депутаты, — начал Лобанов, — я пригласил вас на эту встречу с одной целью — предложить вам послужить России, но не как депутатам от каких-то партий, движений, союзов и т.д., а как гражданам своей страны, обладающим определенным потенциалом знаний, энергии, желанием помочь своему народу. Я хочу предложить вам с сегодняшнего дня начать работу в Государственной Думе для того, чтобы, трудясь по 12-14 часов в сутки, разработать совместно с министерствами и ведомствами жизненно необходимые для страны законы в максимально сжатые сроки. Страна не может терпеть, чтобы какие-то группки честолюбцев во имя личных или корпоративных амбиций и целей тормозили движение России к цивилизованному государству, где правит закон. Государственная Дума до конца года должна принять все жизненно необходимые законы и после этого распуститься, причем сделать это добровольно. — В зале раздался глухой ропот, но Лобанов поднял руку, как бы прося всех успокоиться и предложил: — Мы сейчас создаем Государственный комитет по реформам, который займется разработкой конкретных реформ по всем отраслям и по всем регионам. Мы должны знать, куда идти и как идти. Надо четко знать, что нам нужно сделать по всем жизненно важным областям и сколько для этого нужно времени, трудовых, материальных и финансовых ресурсов. Оставшиеся девять месяцев этого года мы должны потратить на подготовительную работу для того, чтобы уже с 1 января 1998 года начать реформы без малейшего промедления.

Думаю, не открою Америку, если скажу, что, уничтожив и посадив сотню-другую тысяч воров, взяточников, мошенников, мы не решим эту проблему. Нет, цель операции, которую мы сейчас проводим, — уничтожение и изоляция ядра преступности и зла в нашей стране, а дальше предстоит тяжелая, кропотливая, повседневная и длительная по срокам работа. Годы большевизма и коммунизма действительно воспитали нового человека, которого приучили ничего не делать, но зарплату получать, думать одно, говорить другое, а делать — третье. Сила инертности, лени, безразличия еще очень велика. И если мы общими усилиями не сможем сдвинуть с места тяжкий груз наследия прошлых лет, никакие реформы нам уже не помогут.

Я думаю, что такие комиссии будут созданы ив регионах из групп местных депутатов, с которыми вы бы работали в тесном содружестве. За полтора-два года ваш динамизм, я надеюсь, поможет сдвинуть реформы с места и придать им должное ускорение. Я уже не говорю о том, что каждый из вас значительно расширит область своих знаний, кругозор, наберется опыта практической работы.

И только после того как пойдут реформы можно заниматься политической деятельностью, реализовывать свои способности и потенциальные возможности. Тогда и объявим о новых выборах в Государственную Думу. Кто не захочет идти в политику, останется на государственной службе. Я думаю, что это здание мы навсегда оставим за Государственной Думой, несмотря на то, что какое-то время ее не будет. Те государственные комиссии, которые вы создали бы в конце года, продолжили бы работать в этом здании.

Вот собственно все, что я хотел вам предложить. А сейчас, учитывая, что я обращался к вам, в первую очередь, как к гражданам России и депутатам, а не представителям каких-либо блоков, партий или движений, прошу вас поименно проголосовать, времени на размышления я вам не даю, все зависит лично от вас: идете ли вы с Россией по тяжкому пути созидания или же сходите с дистанции, оставляете свой народ без своей поддержки.

В зале начался переполох, эмоции захлестывали депутатов — одних от радости, других от раздражения, что им не дают высказать свою точку зрения. Но ведущий заседание Думы старейший депутат Хрупов, неумолимо включил табло и аппаратуру для голосования и подсчета голосов. В результате 341 депутат высказался за участие в работе по варианту Лобанова, а 41 — остались непримиримы. Но эта их непримиримость относилась не к Лобанову, а к России и ее народу.

21 марта 1997 года, Вашингтон.

За время пребывания в России 18 и 19 марта Государственный секретарь Соединенных Штатов Америки Роберт Уоренн был в состоянии смятения. Он пошел на беспрецедентный шаг: не доверяя уже компетентности посла и резидентуры ЦРУ в Москве, прошляпивших и смерть президента России, и приход к власти людей, которые могут опрокинуть все достигнутое Америкой в этой стране, позвонил в Вашингтон и согласовал продление своего пребывания в Москве еще на одни сутки. Он хотел повстречаться с некоторыми политиками, поездить по Москве, почувствовать чутьем бывшего работника спецслужб, что витает в новой политической атмосфере Москвы, чтобы сделать единственно верные шаги по отношению к новым людям в Кремле. Его пугали жесткие, вне рамок закона действия господина Лобанова, используемые им для подавления преступности.

Особенно вызывали ярость действия по аресту сотрудников прессы и телевидения, многие из которых в свое время прошли специальную стажировку в США и различных центрах, созданных Америкой в Европе. И ухватиться пока не за что. Им всем инкриминируются только уголовные дела, тем более что 19 марта правительственный канал показал задержанного в Москве руководителя чеченской мафии, некоего Уркаева, который был подпольным координатором генерала Дудаева в Москве. Показали захваченные у него документы, видеокассеты, дискеты с компрометирующей информацией: о российских военных, которые тайно продавали оружие боевикам Дудаева; о чиновниках из окружения президента, которые давали команды военным на эту продажу и тормозили действия военных в борьбе с террористами в Чечне; банкирах, отмывавших чеченские наркодоллары и помогавших им с аферами по банковским авизо; о политических деятелях, депутатах и различных предпринимателях, особенно журналистах и телевизионщиках, получавших от Дудаева мзду и бывших у него на содержании.