Далия Трускиновская - Феминиум (сборник)

Как жалко звучал сейчас его голос. Голос, которым он по праву гордился.

– Заткнись, – оборвал его главарь.

Приблизился, поправил плащ, скрыв поблескивавшую бляху на груди.

– На что я вам? Одежка худая, денег нет почти… Только цитра. Так вам она без надо…

– Заткни пасть, я сказал!

Хлесткий удар заставил Виллима согнуться, пряча в ладонях разбитые губы.

– Лапы!

От жестокого тычка под дых воздух в груди мгновенно превратился в огненное алхимическое зелье, но руки пришлось опустить.

– Не нужно нам ни твое шмотье, ни твои медяки, – процедил шепелявый.

Стоящий по правую руку от него крепыш, бровь которого удивленно приподнималась от перечеркнувшего ее шрама, басовито хохотнул.

И тут Виллим понял, почему люди, принятые им по первости за обычных разбойников, не прятали лиц. Они не собирались его грабить. Они хотели его убить.

«Бежать, – молнией пронеслось в голове. – Шепелявого по морде и в кусты…»

– И не вздумай. Болт догонит, – словно прочитал его мысли убийца.

Молодой человек затравленно огляделся вокруг. Нет, он не был принцессой из сказки. И храбрый герой в кованом нагруднике с каленым копьем в руке не примчит к нему на помощь на рыжем коне.

– Что, поняла кошка, чье мясо съела? – Главарь сопел застарелым перегаром уже над самым ухом. – Тише жить надо, сопляк. Дольше проживешь. Ты не дергайся, нам еще поболтать надо. Больше расскажешь – оттянешь смерть. Ненадолго, но оттянешь.

Меченый опять хохотнул. Гулко, как в пустой бочонок.

– О… о… о чем рассказать? – язык с трудом повиновался Виллиму.

– Обо всем, о чем спрошу, говорливый ты мой. Только сперва Зыркун тебе пальчики попереломает…

Внезапный шорох в кустах заставил всех, и Виллима, повернуться. Медленно, будто в кошмарном сне, позади арбалетчика соткалась из лесной темени крылатая тень. Крыло гигантского нетопыря лишь слегка коснулось незадачливого стрелка, но этого хватило, чтобы человек рухнул ничком в папоротник, не издав ни звука. Болт с мерзким чавканьем глубоко ушел в мягкую землю.

Виллим, словно заяц, бросился было наутек, но врезавшийся в крестец тяжелый сапог шепелявого бросил его на дорогу. Прижимая к груди драгоценную цитру, молодой человек ударился локтями так, что из глаз брызнули слезы. Сквозь их мутную завесу он с трудом разглядел, как черный нетопырь превратился в человека. Точнее, в тоненькую девушку, которая чудно присела на одну ногу, сжимая в руках дорожный посох.

Коротко кивнув Зыркуну на Виллима – смори, мол, у меня, – главарь двинулся навстречу незнакомке. Клинок, словно по волшебству появившийся в его руке, плясал, как жало ехидны. Третий убийца выхватил из-под плаща два кистеня и пошел полукругом, отрезая девушке путь к отступлению.

– Ты встряла не в свое дело, сестричка, – медленно, выплевывая каждое слово, произнес шепелявый. – Ты сдохнешь вместе с ним.

Девушка промолчала, говорил пристальный взгляд, обращенный к убийцам: «Это вряд ли…»

Коснувшись уложенной вокруг головы косы, она вдруг стукнула посохом о землю и будто взлетела, раскручиваясь, как юла. Выпад предводителя убийц пропал втуне, а вот кончик взметнувшейся косы слегка чиркнул по его виску. Шепелявый еще не коснулся земли, а острие посоха уже с хрустом врезалось в кадык Зыркуна. И снова прыжок. Взмах посоха и треск ломаемых позвонков.

Три тела рухнули одно за другим. Воцарилась тишина, нарушаемая только хриплым дыханием Виллима.

– Так и будешь лежать? – Девушка оборачивала косу вокруг головы и лукаво щурилась. – Не притворяйся – я все видела. Ты успел получить под зад, а от этого никто еще не умер.

Виллим с трудом поднялся. Это было нелегко, но еще труднее было устоять на трясущихся ногах.

– Спасибо, – проговорил он, как только обрел вновь дар речи.

– Сочтемся, – беззаботно откликнулась незнакомка.

– Ты их убила?

– Нет, приспала маленько, – девушка глянула на него, как на загорскую зверушку. – Что это они на тебя взъелись?

– Эх, кабы знал, – сокрушенно покачал головой молодой человек. – Я думал, это простые грабители.

– Наверное, ты редко это делаешь. – Девушка оглядывала неподвижные тела.

– Что «делаешь»?

– Думаешь, конечно же. Иначе сразу узнал бы наемных убийц.

Взгляд ее остановился на бляхе шепелявого.

– Ты знаешь, что это? – спросил Виллим осторожно.

– Дрянная безделушка. – Похоже, чудесная избавительница привыкла решать все вопросы коротко и однозначно. – Меди много, серебра мало. Не стоит и полукроны.

Тем не менее бляха отправилась в ее маленький дорожный мешок.

– В Дар-Кхосис идешь?

Виллим замялся.

– Ну, давай, соври мне, что по этой дороге можно идти в другое место, – улыбнулась девушка, ее серые глаза блеснули.

– Меня зовут Виллим, – ни к селу ни к городу ляпнул молодой человек.

– Стемнело. Скоро взойдет Младшая Сестра. Давай уберемся отсюда и подыщем спокойное местечко для ночлега.

– А тебе тоже в Дар-Кхосис?

– Не задавай глупых вопросов. Здешние края не место для прогулок по ночам.

И, уже отойдя на несколько шагов вперед, бросила через плечо:

– Можешь звать меня Лаской.

Догнав спасительницу и приспосабливаясь под ее уверенный шаг, шаг охотника и воина, Виллим думал:

«Что ни делается, все к лучшему. Не напади на меня эти ублюдки, может, и не привелось бы встретиться с нею. Имечко чудное. Ласка. Такая приласкает, жди. Посохом по башке. Но с нею как раз надежнее, чем с придворной потаскушкой».

Место для ночевки выбрала Ласка. Она же развела костерок, в свете которого Виллим принялся осматривать корпус и струны цитры. Хвала Хорталу Молниеметателю, все оказалось в целости. Одна-две царапины – не в счет. Его инструмент терпел и большие лишения.

– А скажи-ка мне, знакомец дорожный, – девушка раскладывала на бережно расстеленном плаще нехитрую снедь, – как же ты обходился без огня ночью – кремня-то с огнивом у тебя нет?

Чуть-чуть сморщенный носик ее выражал странную смесь презрения и любопытства.

– Да вот так и обходился, – отозвался Виллим. – Я человек привычный. «Правое крыло на землю постелю, левым – накроюсь». А вообще-то меня Виллимом зовут.

– Ишь ты, сказочник… Больше седьмицы на земле спал, говоришь?

– Не веришь, не надо…

– Ладно, не обижайся, Виллим. Нам с тобой еще два дня вместе топать.

Молодой человек не сумел сдержать довольную улыбку. Все-таки с такой спутницей можно путешествовать и подольше. И безо всякой опаски. Тронув струны цитры, он проверил настройку.

– А ты никак за трувера себя выдаешь? – Ласка поправила русую прядь.

– Что значит «выдаю»? – возмутился Виллим.

– Молод ты еще для подлинного мастерства. Разве что так – подпасок…

– Да что ты знаешь о подлинном мастерстве? Я, если хочешь знать, при дворе самого герцога Ландорского… – Он замолчал, понимая, что сболтнул лишнее.