Далия Трускиновская - Феминиум (сборник)

– Не нужны мне твои советы, – огрызнулся крупье. – Все. Ставка принята. Пеняй на себя.

Он приложил маленькую ладонь Сафры к монитору, затем ввел код игры и ставку.

– Не боись, не обману, – хмыкнул он, поймав ее недоверчивый взгляд. – У нас на это есть Наблюдатели. Вон мигают, с картин.

– Если обманешь, я сама расквашу тебе харю, – сказала Сафра. Крупье рассмеялся.

– Лихая девчонка! – Он крутанул рулетку, бросил в нее шарики и подмигнул. – Я поставил бы на тебя!

Сафра молчала. Колесо рулетки крутилось невыносимо медленно, за это время можно собрать и распустить парус, как ей не раз приходилось делать при охоте на анаку. Раньше они хорошо продавали свою добычу. Но с гарпуном мог управляться только отец, когда еще не пристрастился к кафиру…

Можно было, конечно, наняться на водорослевую ферму. Но там все рано или поздно начинают курить кафир и умирают в вонючей луже, утратив контроль над своим мозгом и кишечником. Можно было даже выйти замуж за Тулима, третьей женой. «Хорошее предложение, лучшего тебе не видать», – сказала ей сваха.

– Красное. Чет. Бесконечность. Ты выиграла, крошка! – в голосе крупье сквозило неподдельное изумление.

– Хорошо, – сказала Сафра. – Сколько?

– Если ставишь на Бесконечность, результат надо спрашивать наверху. – Он нехотя начал нажимать кнопки. – Для этой ставки каждый раз рассчитывается специальный курс. Вот, поглядим… Н-да, негусто. Сегодня ты выиграла всего девять жизней.

– Почему так мало? Я слышала, геймеры выигрывают жизни тысячами!

– Так то на больших планетах, там может действовать общепланетарный курс! Если ты поставила на Бесконечность, это означает, что тебе переходят все жизни, которые есть на счете конторы. И, – он сник, – после твоего выигрыша контору здесь, скорее всего, закроют. И без того дела шли неважно. Какие-то они неазартные, эти ариане…

– А где находится ближайшая планета? Я могу использовать выигранные жизни там?

– Да. Наши конторы находятся на пятнадцати планетах. Две трети из них – захолустье вроде этой, хотя таких тухлых сборов нигде нет, – крупье скривился. – Отсюда ближайший пространственно-временной туннель ведет напрямую к Гамме Индейца. Ее планета Навахо – перевалочный пункт к Фомальгауту.

– Хорошо. Давай мне мои жизни, и я пошла.

– Ты не хочешь даже отпраздновать победу? Наше заведение дает по этому поводу бесплатный кафир. Или гипно, если хочешь.

– Не хочу.

– Вот чертовка!

– Можешь взять вместо меня, – равнодушно сказала Сафра.

Глаза крупье жадно блеснули, пальцы забегали по клавиатуре – вдруг передумает?

– Вот это подарок! Настоящий русский подарок! Уж ты заходи еще! Вдруг и не закроют? В любом случае можно будет играть еще пару недель.

– Чтобы выиграть… что? – усмехнулась Сафра. – Нет уж, гони мне мои жизни!

– На, держи! – крупье вложил ей в руку черный пластиковый браслет. – Здесь твой личный код и коды твоих ленников – тех, чьи жизни ты выиграла. Игра выбирает их абсолютно случайно – если есть из чего выбирать. И здесь же – черный код на всех.

– Черный код?

– Код смерти. А ты думала, как еще Игра заставляет людей выполнять любое желание победителя? Потому-то ее и называют игрой на жизнь. Когда ты приложила ладонь к сканеру, он впрыснул тебе дозу реагента-маркера, который при определенных импульсах превращается в мгновенно действующий яд.

– А почему ты меня об этом не предупредил?

– Ко мне давно новички не захаживали. – Затянувшись дареным кафиром, крупье на глазах становился словоохотлив и правдив. – Отчеты в контору приходилось слать все реже. А я ведь на проценте…

– Надо было все же рожу тебе разбить, – сказала Сафра, взяла браслет и вышла.

– Ли Вонг? – открывший дверь сутуловатый человек был смертельно бледен. Он быстро покосился на черный браслет на ее руке – его руку украшал такой же. – Вы… ко мне? – сдавленным шепотом спросил он. – Что я могу для вас сделать? Все что угодно – только не просите меня добыть вам кафир! Это верная смерть! Верная! Пожалейте, у меня пятеро детей!

– Доставь меня на Навахо – и свободен! – сказала Сафра. Она стояла, глядя на него в упор из-под нечесаной черной челки.

От облегчения у Ли подкосились ноги. Он осел прямо на пороге, глупо улыбаясь:

– По правилам я выполняю только одно желание, и его действие ограничено одной неделей, – косясь на нее, торопливо сказал он.

– Доставь меня на Навахо, – повторила Сафра.

– Каким классом?

– А что такое класс?

…Два дня спустя Сафра вылетела на грузовом каботажном корабле, на котором Ли был пилотом. Она провела двенадцать дней полета до Гаммы Индейца, скрючась в маленьком тайнике между переборками, сооруженном для перевозки контрабандного кафира. Человек нормального роста и психики сошел бы с ума в этой клетке размером метр на метр наедине с двенадцатью брикетами сухого пайка и биотуалетом. Когда Ли после окончательной посадки открыл тайник, Сафра могла передвигаться только на четвереньках. Она выползла наружу, отряхнулась, как собака, посмотрела на Ли снизу вверх и холодно спросила:

– Где тут душ? Я хочу помыться!

Ночью Ли вывел ее из корабля, миновав паспортный и таможенный контроль, и проводил в примыкавший к докам грязный переулок:

– Все? Я свободен?

Она молча кивнула, набрала на браслете код отмены и развернулась, чтобы уйти, но Ли вдруг замешкался, а потом вытащил из кармана тощую пачку купюр:

– Возьми. У тебя же денег нет. Это талеты, они здесь в ходу. Хоть сапоги себе купишь.

– Мне хватит одной. – Сафра вытащила из пачки одну купюру, скупо улыбнулась и с видимым усилием выговорила: – Спасибо!

– И тебе тоже. Больше всего я боялся, что меня пошлют кого-нибудь убить. – Ли передернуло. – И еще, Сафра, – тебя ведь так зовут? – никогда не приходи в гости к тем, чью жизнь ты активируешь. Тебя могут убить прежде, чем ты успеешь набрать код.

– Не успеют, – сказала Сафра. – Но я учту.

На Навахо оказалась атмосфера и сила тяжести, наиболее близкая к земной, – а значит, не было удушающего притяжения Арианы, ее плотного пыльного воздуха, которым гуманоиды земного происхождения еле могли дышать. Сафра первый раз в жизни ощутила, что ей хочется улыбнуться.

Она быстро нашла контору – Наблюдатели старались располагать их неподалеку от доков и шлюзов, поскольку космолетчики считались одними из самых азартных игроков.

Эта контора была обставлена с намеком на шик. Крупье был уже немолод, лысоват и напоминал доброго дядюшку из затертых видов, которые она смотрела в детстве, когда мама еще не заболела. Увидев браслет на руке Сафры, крупье приподнялся в своем кресле:

– Вы хотите сделать ставку… госпожа? – Его голос растекался и обволакивал, точно тягучая темная смола, нагретая летними солнцами. Сафре сразу сделалось неловко и за свой гортанный акцент, и за обломанные ногти.