Дорис Лессинг - Маара и Данн

Данн проснулся от холода. Огляделся сначала быстро и хищно, ища врагов, потом хмуро уставился на спящую парочку. Маара ежилась от задувавшего в окно ветра. Данн поднял одеяло, укрыл Маару. Подумал, натянул одеяло и на Шабиса. Еще раз глянул на них и вышел, но в спальню свою не вернулся, а направился к морю вместе с обеими собаками.

На следующее утро Данн сообщил, что с него хватит этого безделья и что он желает глянуть на Скальные Ворота, через которые Западное море вливается в Срединное, а потом добраться до снежных гор и убедиться, на самом ли деле они тают. И еще навестить Центр, прихватить там чего-нибудь полезного.

Все в один голос высказались против, потому что предстояли работы в поле и по хозяйству. Затем Лета предложила сходить за Донной, если обстоятельства позволят. Даулис согласился, что такое путешествие вполне безопасно, особенно если передвигаться по ночам и держаться подальше от Центра. Все видели, что Данн едва удержался от того, чтобы пригласить Маару сопровождать его.

— Новая община, — хихикнула Кайра. — Пять махонди и двое альбов.

— Тебе понравится Донна, — заверил ее Даулис.

— Я тоже так думаю. Ведь с Летой-то мы ладим.

— Ладим, ладим, — смеясь, подтвердила Лета.

— Скоро махонди вообще не останется на свете, — спокойно и уверенно заявила Маара. — Я в Центре это узнала. Племена и народы умирают так же, как и отдельные люди.

— Как скоро? — спросила Кайра.

— Ну… Не бойся, через сотни лет.

— А почему не через тысячи?

«Тысячами» Маару постоянно дразнили, потому что это слово от нее слышали так же часто, как и «Центр».

— Ну, так чего ждать? Встал да пошел, — кипятился Данн. — Мы постоянно откладываем все на завтра, на следующий месяц, на следующий сезон. Так совсем в крестьянина превратишься. Я ведь солдат, в конце-то концов.

Даулис улыбнулся Данну и мягко, чуть ли не уговаривая — все шутили, что если Шабиса представить себе отцом-командиром Данна, то Даулис — его добрый дядя, — обратился к «племяннику»:

— Не удивлюсь, если очень скоро нам пригодятся твои солдатские навыки, генерал Данн.

— К большому сожалению, — согласно кивнул Шабис.

— Но, знаете, защита фермы — совсем не то же самое, что защита страны, — не хотел соглашаться Данн.

— Видишь ли, Данн, если ты польешь эту землю потом, то поймешь, что за нее и кровь стоит пролить, — вмешалась Маара, стараясь, чтобы голос ее звучал мягко, примирительно.

В отличие от остальных жителей фермы сестра понимала причину беспокойства Данна. Двое. Двое преследовали его всю жизнь. Один плохой, другой хороший. Оба плохие. Иногда сливались в единое целое. Но всегда с ними связана для него угроза. Здесь двое, Даулис и Шабис, и оба хорошие, и Данн впервые не опасается. Злейшая угроза уничтожена, заклятый враг убит, его сожрали горные орлы… Хотелось в это верить, и чаще всего он в это верил. Данн в безопасности — и может позволить себе покапризничать. Маара чувствовала себя в роли мудрого родителя, который знает причины поведения ребенка, знает, чего от него ожидать, и в то же время понимает, что не следует раскрывать ребенку все секреты его собственного поведения. Тогда он скорее забудет свои дурные впечатления и переживания.

— А как же я, если Данн уйдет? — надула губы Кайра.

— Вот и отдохнешь от моего «гнусного поведения». Твое собственное выражение.

— Тебе нельзя надолго отлучаться, на ферме много работы, а рабов у нас нет, здесь тебе не Хелопс.

Данн и Маара запротестовали в один голос:

— Но, Кайра, мы тоже были рабами!

— Ты и сама бывшая рабыня, Кайра!

— Что? Чушь какая! — Она разразилась протестами. Услужливая память подсказывала Кайре, что ей служили рабы в Хелопсе, — что тоже не было неправдой, но молчала о том, что и сама она была рабыней. — Почему же мы тогда так хорошо жили? И всем управляли?

— Вы и в самом деле всем управляли? — спросил Шабис.

— «Мы»… — фыркнула Маара. — Юба! Хотя вообще-то верно, почти всем. И все-таки мы оставались рабами. А хадроны… они превращались в животных. Я не хочу, чтобы с нами произошло то же самое!

— Да, это точно, — протянул Данн, почесав затылок. — Уж лучше рабом быть, чем превратиться в одну из этих тупых свиней.

— Не понимаю, почему нельзя иметь рабов, — пожала плечами Кайра. — С ними ведь можно хорошо обращаться.

— Нет уж, лучше не надо.

— Тогда тебе самому немало пахать придется, милый мой! — припечатала Кайра.

Еще эпизод, еще одна маленькая сценка из жизни наших героев-путешественников.

Неделя, как отшумели штормы и бури, море спокойно, в безоблачном небе сияет солнце. Впервые за несколько дней выдался часок досуга, выпала возможность собраться на веранде, побездельничать, расправить уставшие конечности. Дремлют собаки, убравшись в тень, подальше от палящего солнца. Да и ночами они не часто беспокоят обитателей дома лаем, не заставляют вскакивать и вглядываться во тьму, выискивая силуэты воров или опасных тварей, желающих полакомиться мелкими молочными животными.

На горячем кирпиче столба греются две крохотные ярко-зеленые ящерки, синеглавые, желтоглазенькие.

— Утиньки, какая прелесть! — засюсюкала Кайра. Маара и Данн, не сговариваясь, переглянулись и усмехнулись. Кайра это заметила и моментально надулась:

— Ну, что еще я не так сказала?

— Да нет, ничего. Просто мы вспомнили о больших ящерицах. И кстати, о ящерах. Сколько еще можно… хвосты тут околачивать? Сидим тут, перемываем то, что за день сделали, что завтра будем делать… Надоела эта мышиная возня. Надо дальше вперед заглядывать.

— Совершенно верно, — тут же согласился Шабис. — Давно пора поговорить о планах на следующие годы. Распределить обязанности.

— На меня можете не рассчитывать, — сразу отреагировала Кайра. — Я, кажется, забеременела.

— Спасибо, хоть сейчас узнал, — проворчал Данн. — Прими поздравления, дражайшая.

— Я хотела подождать, убедиться. Ну, Данн, чего ты… Ух, какой обидчивый.

— Вы знаете, я, кажется, тоже… — неуверенно протянула Маара.

— Ну, ты-то хоть с Шабисом поделилась или тоже забыла? — покосился на сестру Данн.

— А вот я почему-то не беременная, — засмеялась Лета. — Но я ведь шлюха, а шлюхи обычно не очень-то беременеют.

Как и всегда, когда она напоминала о своем прошлом, все бросились ее упрекать.

— Лета, прекрати!

— Лета, кроме тебя, об этом никто ни разу не заикнулся…

— Лета, сколько можно!

И Даулис:

— Лета… Прошу тебя…

— Я вот что скажу, тебе, дорогая, — с простодушной искренностью, за которую ее, не в последнюю очередь, любили, обратилась к Лете Кайра. — Уж я-то мимо мужиков не проскакивала, пожалуй, не меньше твоего перебрала. А все равно себя шлюхой не называю. Да и не считаю.